Крестьяне, казначей иеромонах Авель, иеродиакон Сергий показали, что никакой агитации настоятелем среди крестьян не велось. К сожалению, многие документы в деле пропали. Нет, к примеру, списка вещей, изъятых при обыске у митрополита и архимандрита. 13 августа 1918 года «за недоказанностью преступления» настоятеля архимандрита Макария освободили из – под ареста и отпустили под подписку о невыезде66.
Через несколько месяцев после дела с лошадьми монастырь снова подвергся насилию со стороны властей. 22 октября 1918 года митрополит Макарий и вместе с ним архимандрит Макарий подверглись ограблению и страшному унижению. Были снова изъяты различные ценные вещи, а сам владыка избит67.
Вскоре после Октябрьской революции было закрыто и разорено народное училище при монастыре, где много лет преподавал архимандрит Макарий. Это сделано на основании декрета об отделении церкви от государства, в котором говорилось: «Школа отделяется от церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом»68, а также декрета от 16 января 1918 года о передаче всех церковных школ в Комиссариат просвещения. Этим декретом Церковь лишалась всех семинарий, училищ, академий и всего связанного с ними имущества. 3 марта 1919 года Наркомпрос постановил: «Воспретить лицам, принадлежащим к духовенству всех родов, всех вероисповеданий, занимать какие – либо должности во всех школах. Виновные в нарушении сего воспрещения подлежат суду Ревтрибунала»69. Всё это привело к тому, что в 1919 году здания Николо – Угрешского училища пришли в полное запустение.
Кроме гонений со стороны властей монастырь испытывал и другие трудности. Начался голод. Святитель Макарий (Невский) писал: «Голод здесь весьма чувствуется. В Москву мне не придётся уехать, там тяжкое утеснение. Да и в Угреше не лучше. Братия разъезжается по домам от голода»70.
Тем не менее, архимандрит Макарий сумел сохранить братию обители. Начиная с 1919 года, детская трудовая колония Наркомфина существовала на территории монастыря совместно с Николо – Угрешской трудовой артелью (общиной монахов). Религиозные общества были лишены прав собственности и прав юридического лица71. Поэтому архимандрит Макарий с разрешения земельного комитета преобразовал монастырь в трудовую артель монахов с названием «Труд»72 и стал её председателем. Артель с 1 июля 1919 года имела свой устав, была официально признана местными властями и в документах фигурировала как хозяйственная организация73.
Сохранился «Список братии и живущих при Николо – Угрешском монастыре от 20 марта 1920 года»74, в котором значатся 57 человек: митрополит Макарий, архимандрит Макарий, игумен Герман75, игумен Филофей, иеромонахи Иосиф76, Гурий77, Антоний, Авель, Акакий, Софроний, Мефодий, Макарий, Вонифатий, Паисий78, Нафанаил, Никифор, Геронтий, Пафнутий; иеродиаконы Иоанникий, Геннадий, Иосаф, Арсений, Иустин, Даниил79, Нектарий, Сергий, Игнатий; монахи Сафоний, Андроник, Ипатий, Мелетий, Вадим, Амоний, Филипп, а также послушники Архип80, Димитрий81 и другие. В сравнении с 1914 годом, когда в монастыре проживало 64 человека братии, в 1920–м году насельников было немногим меньше, если учесть, что некоторые престарелые монахи к этому времени уже скончались82.
Более того, 1920 году в списке появились новые имена за счёт вновь принятых в общину монахов и за счёт повышения сана ранее проживавших. Монашеская жизнь в обители была полнокровной, несмотря на притеснения братии83. Таким образом, после 1917 года лишь некоторые монахи покинули Угрешу, большая их часть оставалась жить в монастыре под руководством настоятеля о. Макария.
В декабре 1920 года архимандрит Макарий отчитывался в земельный отдел Ухтомского совета о деятельности трудовой общины: «В прошлое лето артель пользовалась 11/2 десятинами покоса и 3 десятинами огородной земли; на семена картофеля не брали, своего оставили на 1921 год на семена 35 мешков. Земля для артели была назначена от Ухтомского Совета; на огородной земле был посеян картофель, капуста и некоторые овощи. Лошадей 2, коровы 3»84.
Вид на Никольский собор Фото из архива П.Д. Барановского. Конец 1920-х гг.
Работоспособных в артели было всего 20 человек, однако монастырская община не только обеспечивала себя мёдом, яблоками и овощами, но ещё и помогала детской колонии Наркомфина, отдавая воспитанникам часть урожая. Это следует из акта обследования Николо – Угрешской артели «Труд», составленного представителями власти 13 марта 1921 года.
Притеснения церквей и монастырей со стороны богоборческих властей усилились в 1922 году, когда было объявлено изъятие церковных ценностей в пользу голодающих Поволжья. Тяжёлое время пришлось пережить архимандриту Макарию, но он встречал трудности с твёрдостью и всячески старался сохранить вверенную ему обитель.
Об изъятии монастырских вещей свидетельствует протокол Московской уездной комиссии от 22 апреля 1922 года85. На Угреше оно проводилось 2 мая 1922 года представителями Московского уездного комиссариата М.П. Коршевым, В.И. Кондратовым, Н.К. Феофановым, В.П. Цыгановым в присутствии представителей общины верующих, ризничего иеромонаха Иоасафа и представителя церковного совета Ивана Григорьевича Киселёва. В протоколе зафиксировано несоответствие имевшегося в наличии списку 1905 года. Ризничий о. Иоасаф объяснял это отправкой ценностей на фронт, в Сибирь, а также тем, что некоторые предметы церковной утвари находятся на монастырском подворье во Владимирской губернии. В документе перечислены предметы, изъятые из монастыря.
В докладной записке московскому губвоенкому тов. Алмазову говорится о том, что изъятие ценностей в Николо – Угрешском монастыре Ухтомского района прошло спокойно. В углу пометка «копия командующему войсками МВО тов. Муралову». Это указывает на то, что власти боялись выступлений верующих в защиту монастырского имущества, как это произошло при попытке забрать монастырских лошадей, и поэтому строго следили, чтобы не возникла подобная ситуация.
Интерьер Спасо-Преображенского собора
Архимандрит Макарий, презирая угрожавшую ему опасность, старался спасти наиболее ценные предметы из ризницы и святыни обители. В этом ему помогал архимандрит Филофей Антипычев. По свидетельству Геннадия Ивановича Ерастова, который является родственником о. Филофея, архимандрита Макария обвиняли в сокрытии ценных вещей, но доказать это не смогли86.
Несмотря ни на что в обители продолжалась полноценная литургическая жизнь, на службу приходили верующие из соседних селений, приезжали и приходили крестными ходами паломники из Москвы. По воспоминаниям духовной дочери о. Сергия Мечёва Т.И. Куприяновой, «летом 1924 отец Сергий Мечёв благословил молодёжь на поездку в Саров, а затем вместе с нами совершил поездку в Николо – Угрешский монастырь под Москвой»87.
Зинаида Ивановна Карасёва, 1914 года рождения, старейшая жительница города Дзержинского, с 8 лет ходившая с семьёй на службу в Преображенский собор Николо – Угрешской обители, помнит архимандрита Макария. Она рассказала, что он жил в корпусе, смежном с Успенской церковью, служил часто и благолепно, читал Евангелие так, что все слушающие замирали. Когда архимандрит служил, приходили со всех деревень. Прихожане его любили, всем он нравился. Внешне он производил приятное впечатление: не очень полный, видный. Очки не носил, Евангелие читал без очков. Борода у него была беловатая, но недлинная, волосы короткие, лоб открытый. В соборе он говорил проповеди. Речь о. Макария была понятная, спокойная, голос высокий. С ним всегда служил иеродиакон Иустин88, обладавший прекрасным голосом. Службы проходили и в Успенской церкви, на первом этаже которой находилась ризница.
Отец Зинаиды Ивановны, Иван Кузьмич Карасёв, и её сестра Александра Ивановна пели в монастырском хоре, регентом которого был иеромонах Феодосий89. Зинаида Ивановна рассказала также, что тогда в монастыре подвизались архимандрит Филофей, иеромонахи Арсений, Акакий, Нафанаил, Софроний, Мелетий, Иоасаф (ризничий), Гурий, диаконы Иустин и Ермолай. Действительно, все эти имена присутствуют в «Списке членов трудовой артели при Николо – Угрешском монастыре»90, датируемом 1921–1923 годами. В нём зарегистрированы архимандриты Макарий и Филофей, игумен Феодосий91, 15 иеромонахов, 5 иеродиаконов, 8 монахов, 11 послушников, остальные – бельцы. Всего в списке 51 человек. Туда включили нескольких женщин, чтобы у властей не было повода считать артель лишь формой существования мужского монастыря.