– На платье, которое из магазина перед свадьбой пришло, висела бирка с фамилией. Так в дорогих бутиках всегда поступают, перед отправкой клиенту цепляют небольшой бумажный пакетик, снаружи имя заказчика, внутри небольшой комплимент: пробник духов, шоколадка, платочек, кто во что горазд. Хорошо помню, что наряд прибыл из бутика «Флоя», это очень пафосное место, там пол-Рублевки вечерние туалеты заказывает. Зоя Владимировна потом не раз к ним обращалась. Борис Олегович дружил с хозяйкой магазина, Региной Львовной. Но в тот день на платье была другая фамилия.
– А чья? – быстро спросила я.
Маргарита поджала губы.
– Не помню. Какая-то птичья. Воробьева? Нет. Может, Аистова? Я позвала хозяина и говорю: «Перепутали заказ, не тому человеку доставили», – и на бирку показываю. А он мне: «Живо отрежь и помалкивай, я купил уже готовый наряд, но Зоя пусть думает, что я специально для нее заказывал». Вот я и подумала: кто же продаст ненадеванное свадебное, очень дорогое платьишко? Только невеста, у которой свадьба сорвалась. Нехорошая примета такой прикид надевать.
Глава 10
Диетологи всего мира в один голос восклицают: «Желаете похудеть, ешьте не реже пяти раз в день. Воздержание от приема пищи ведет к ожирению». Я очень хочу сбросить вес, старательно следую советам профессионалов, поэтому заехала в кафе, чтобы перекусить. Идея частой еды кажется мне правильной, вот в необходимости физических упражнений я сомневаюсь. Я привыкла рассуждать логически. Вот, допустим, морж. Он целыми днями плавает, питается исключительно полезной, наполненной омега-три кислотами морской рыбой и… помните, как он выглядит? Здоровенная жирная туша. При воспоминании о морже мне не хочется идти в бассейн. Возьмем мышь. Та целыми днями бегает, бегает, а каков результат? Редкая полевка живет больше трех лет. А теперь поговорим о черепахе. Тортила еле-еле ползает, не занимается в фитнес-зале и живет не одну сотню лет. Мораль: поменьше спортивных достижений, покрепче панцирь на спину, никаких полезных омега-три кислот, и протянешь лет триста. Но завтракать, обедать, полдничать, ужинать, перекусывать необходимо регулярно, иначе не сохранишь стройность. Главное, есть продукты правильные. Я недавно узнала, что днем, до шести часов, следует употреблять исключительно углеводы, а белками надо лакомиться на ночь. Поэтому вчера на ужин съела котлеты, соевые макароны (кто не знает, соя – это белок), закусила творожной запеканкой (снова белок), запила пакетом кефира (белок) и побаловала себя гоголь-моголем. Последний, правда, готовится исключительно из желтков, но ведь они находятся в белке, следовательно, могли набраться от него полезных качеств. Если правильно соблюдать диету, она вполне переносима. Правда, мой вес пока не падает, даже чуть-чуть пошел вверх, но я же совсем недавно перешла от раздельного питания к углеводно-белковому, организм еще не перестроился. Сейчас закажу спагетти, кофе, пирожное. Одни углеводы. Белок перед сном. О жирах не стоит волноваться, они не учитываются.
Озадачив официанта, я соединилась с Димоном и попросила его заняться теткой, чье платье прибыло к Зое из бутика «Флоя». Заодно поискать среди людей с криминальным прошлым женщину по фамилии Тряпкина. Почему я решила, что незнакомка уголовница? Все дело в словосочетании «бурмаки наточила».
Много лет назад, до того, как во всей России появились книжные магазины, печатные издания по городам и деревням разносили торговцы, которых называли офенями. Не могу вам сказать почему, но офени придумали свой собственный язык и между собой беседовали исключительно на нем. Вместо глагола «разговаривать» они употребляли слово «ботать». Мне кажется, что парни убрали «л» из известного всем «болтать». Кое-какими выражениями торговцев стали пользоваться простые люди, у известного московского бытописателя Гиляровского встречается фраза: «по фене ботать», то есть говорить, как офеня. Сейчас понятие «офеня» давно ушло из нашего языка, слово забыто, но выражение «по фене ботать» осталось в криминальной среде, только сейчас оно означает умение владеть сленгом преступников. Из обычной бытовой речи благодаря научно-техническому прогрессу почти ушли слова «примус», «фонарщик», «сбитенщик», «телефонная барышня», «машинистка». Кто помнит, что такое монпансье? Леденцовые круглые конфетки в железной банке! А Торгсин? Кому прабабушки рассказывали про магазины «ТОРГовля С ИНостранцами», где можно было обменять золотое колечко на товары? Мы потеряли массу лексики, зато приобрели много новой.
А вот криминальный мир консервативен. В уголовном жаргоне задержались выражения давних лет, более того, они до сих пор активно употребляются. Слова «бурмаки наточила» в переводе на простой человеческий язык означают что-то вроде «быстро ухожу». Бурмаками в давние времена называли обувь, которую носили заключенные, осужденные на каторжные работы. Откуда я это знаю? В свое время я писала диплом у профессора Николая Витальевича Михайлова, тот собирал различные примеры уголовного сленга, хотел составить словарь, был очень увлечен своей работой и мог подолгу о ней рассказывать. К Николаю Витальевичу для консультации обращались сотрудники уголовного розыска, порой мой научный руководитель принимал участие в допросах, иногда его просили растолковать записки арестованных, перехваченные охраной. Как-то раз я стала свидетелем беседы Михайлова с незнакомым мужчиной, профессор с укоризной говорил:
– С волками жить, по-волчьи выть. А уж если охотишься на волков, изучай их повадки. В письме, которое ваш задержанный хотел передать брату, ничего загадочного нет!
– Ага, – обиженно протянул незнакомец. – В особенности в этой фразочке: «Если Ленка визжать станет, скажи ей: «Живо бурмаки наточу, если пасть не зашьешь!»
Педагог улыбнулся:
– «Бурмаки наточить» означает: быстро уходить. Обычные люди о таком выражении не знают, а для уголовников оно родное и любимое. Хочешь расскажу, что такое бурмаки? Нечто среднее между лаптями и…
– Потом, – отмахнулся мужчина, – некогда сейчас…
У меня, как у всякого филолога, пусть даже и не работающего по специальности, отличная память на новые слова. Я запомнила выражение про бурмаки и хорошо понимаю: в своей речи его станет употреблять лишь человек, побывавший за решеткой.
Димон выслушал мои рассуждения и заявил:
– Уж больно ты умна. Тряпкина может иметь мужа осужденного или сына, отца-уголовника, просто работать в СИЗО, в конце концов, начитаться того же Гиляровского.
– Тогда мы выйдем на нее через фамилию «Тряпкина», – сдалась я, – она не очень распространенная, расширь поиск, залезь в базу Управления исполнения наказаний.
– Далась тебе эта баба, – вздохнул Коробок.
– Она единственная пришла без записи, намекала на какой-то должок, плюнула на дверь, – парировала я. – Если мы считаем смерть Бориса Олеговича насильственной, то необходимо изучить мельчайшие детали.
– Я внимательно прошерстил дело, которое вел покойный следователь Дзаев. Интересная вырисовывается картина, – сказал хакер.
– Рассказывай, – велела я, наблюдая, как официант ставит на стол глубокую тарелку, наполненную спагетти. Макароны затопил соус, и я, прикрыв телефон рукой, шепотом осведомилась:
– Подливка из углеводов? Я на диете, мне нельзя белки.
– Одно углеводство, – заверил подавальщик, – могу привести повара, он подтвердит. Сливочная заправка с грибами. Тут белками и не пахнет[2].
– Спасибо, – обрадовалась я и теперь слушала Димона, одновременно накручивая на вилку длинные макароны.
Борис Олегович умер в ночь на первое мая. Я бы никогда не выбрала для самоубийства теплое, солнечное весеннее утро. С другой стороны, я никогда и не уйду из жизни добровольно. Бог весть что творится в мозгу у самоубийцы, вероятно, он не замечает ничего вокруг. Но день кончины Бориса удивлял не только прекрасной погодой. Если он любил Зою и оберегал ее от всяческих неприятностей, почему выбрал тот редкий, даже уникальный момент, когда супруги остались в особняке вдвоем? Две горничные приезжали к восьми утра и отправлялись восвояси после программы «Время», а домоправительница Анна находилась в особняке постоянно. Но в самом конце апреля у Ани умерла мать, и Борис Олегович отпустил женщину на похороны. Несколько суток хозяева должны были провести вдвоем.
Зое Владимировне решение мужа не очень-то понравилось, на ее взгляд, следовало пригласить кого-то на замену, но Борис Олегович не захотел, сказал:
– Зачем нам чужой человек?
Тридцатого апреля супруги вернулись домой не поздно. Шофера отпустили и вошли внутрь. Борис Олегович сам запер и парадную, и «черную» дверь, задвинул защелки, проверил окна на первом этаже, сказал жене:
– Пойду пообщаюсь с Павликом, – и направился в паучью.
Агишева захотела капучино. Зоя Владимировна может выпить литр кофе и потом сладко заснуть. Она пошла на кухню, не сумела включить машину для приготовления напитка и позвала мужа, но тот ответил: