Глава 9
Этюд в зоопарке
Леха снова укатил на сборы или соревнования, никогда не могу запомнить точно. А я все свободное время проводила с Вадиком. Подруги обижались на меня, ворчали, что я зазналась. Неприятно, конечно, но что делать. С Вадиком мне было комфортнее. Сама не знаю почему.
Он вечно что-то выдумывал: то на Воробьевы горы меня потащит, то в какой-то неизвестный театр на репетицию, то на выставку.
А однажды говорит:
— Хочешь в зоопарк?
— Хочу!
Вообще-то, я не очень люблю зоопарк. Животных жалко. Но с Вадиком можно. Он забавный.
Оказалось, мы едем не просто так, на зверей поглазеть, Вадик собирался их рисовать.
На «Баррикадной» мы встретились с его друзьями художниками, среди них был и Женя. Ребята посматривали на меня с интересом, вспомнили портрет, созданный Вадиком.
Художники народ веселый. С ними не соскучишься.
Мы все время перешучивались, и только в зоопарке ребята разбрелись, а я осталась в обществе Вадика и Жени.
Вадик тоже куда-то улизнул, да так внезапно, что я даже не поняла, в какой момент он исчез.
— Похоже, мы остались вдвоем. — Женя несмело улыбнулся.
— Я не буду мешать, не беспокойся, — поспешила заверить его я.
— Что ты, я не беспокоюсь, наоборот, мне очень приятно. — Он улыбнулся. И снова я замерла, не в силах оторвать от него взгляда. Густые каштановые волосы, челка падает на лоб, глаза с длиннющими ресницами, губы…
Надо было срочно что-то сказать, я тряхнула головой, прогоняя наваждение:
— Надень шапку, ты замерзнешь. — Глупо получилось, не спорю, но он действительно замерзал, было видно.
Женя развел руками.
— Дома забыл, — признался он.
— И шарф тоже? — улыбнувшись, я сделала шаг вперед и застегнула верхнюю пуговицу на его куртке.
— Спасибо… Хочешь мишек посмотреть?
— Хочу.
Мы подошли к белым медведям. Однако нам не повезло. Мишки не желали позировать, попрятались. Но Женя, казалось, не слишком расстроился. Он рассказывал о том, какие у белых медвежат смешные черные пятки. Я улыбалась. Он был таким милым.
Мы долго бродили по зоопарку. В основном болтали или вспоминали смешные истории о животных. Женя почему-то не рисовал. Я спросила, почему? Он ответил, что любит наблюдать, а потом уже рисовать по памяти. Я тогда подумала: странно, как можно нарисовать животное по памяти? Ведь животные все время в движении, у них такая удивительная пластика, я бы ни за что не запомнила.
Потом нас нашел Вадик, и мы отправились в кафе, уж очень замерзли.
Вадик показывал нам свои наброски, они с Женей обсуждали их, даже спорили.
— А ты что, забил? — ехидно поинтересовался Вадик у Женьки. Тот что-то пробормотал смущенно. И мне было немного обидно оттого, что Женя ничего не нарисовал. Я чувствовала себя несколько виноватой, как будто это из-за меня. И в то же время я думала: вдруг действительно из-за меня? Мысль была тревожной и приятной одновременно.
И снова Женя отправился меня провожать, хотя и одного Вадика было вполне достаточно. Но я не возражала.
Когда мы подошли к моему подъезду, я неожиданно для себя самой спросила у Жени:
— А можно мне посмотреть твои работы?
Он так обрадовался:
— Конечно! Хоть завтра!
— Мы с Вадиком придем, правда, Вадь? — попросила я у друга.
Он, как обычно, покрутил в воздухе пальцами:
— Завтра? Возможно… Я позвоню.
На следующий день я действительно попала в гости к Жене. Его работы, они как будто были написаны уже взрослым человеком, зрелым художником. Особенно мне понравились акварели. Женя рисовал их осенью в подмосковной усадьбе. Прозрачные пастельные тона, мягкий свет, размытость линий; казалось, я чувствую запах прелой листвы и сырого осеннего утра.
У Жени было много набросков: портреты стариков и пожилых женщин, паутина морщин, глаза, устремленные в вечность, по-другому не объяснить. И вдруг среди увядания сказочные, романтические рисунки: кокетливые нимфы на поляне подслушивают, как играет на свирели Фавн, сердитый гном, валькирия в доспехах с мечом и еще какие-то уж вовсе фантастические существа. Пантера с торсом женщины, замерла, приготовившись к прыжку, дракон, запутавшийся в своих многочисленных шеях…
— Это иллюстрации к сказкам, — подсказал Женя.
— Фантастика! — выдохнула я. — Какое у тебя богатое воображение!
Женя смущенно улыбался. Но я видела, ему была приятна моя похвала.
У Вадика мне нравились многие работы. Он тоже все время что-то выдумывал, а для развлечения рисовал целые комиксы. Женя, он совсем другой, он тоньше, романтичнее, ранимее. Я это чувствовала, и чем дольше мы общались, тем острее становилось это чувство.
Я много думала о нем. Неприлично много. Ведь у меня был Леха, мы встречались, я была уверена в том, что люблю его. И вот, стоило ему уехать, как я, вместо того чтоб ждать, встречаюсь с другим парнем. Ну пусть не встречаюсь, пусть просто иногда провожу время. Но, положа руку на сердце, я не смогла бы объяснить Лехе, зачем я это делаю. Между нами появилась еще одна недоговоренность — Женя.
Я называла его — мой друг художник. Но ведь я и Вадика так называла.
Ирка даже запуталась в них. Пришлось объяснять.
— Ты так увлеклась? — спросила Ирка.
— Почему? — испугалась я.
— Да ведь ты только об этом и говоришь, — засмеялась она.
— Вот как? Я не замечала…
— Зато я заметила.
— Нет, ты пойми, это вовсе не то, о чем ты подумала, — начала оправдываться я, — просто они такие классные, с ними весело, честное слово.
— А с Лехой? — спросила Ирка.
— Ну, с Лехой все по-другому, это нельзя сравнивать.
Глава 10 День рождения на спор
Я все сильнее запутывалась.
А Леха, как всегда, был слишком часто занят. Тренировки, соревнования: он уезжал, а я оставалась.
Но если раньше я ревновала, нервничала, когда он долго не звонил или не отвечал на мои эсэмэски, то теперь мне даже было легче, если он не напоминал о себе. Нет, мне было не в чем себя упрекнуть. Я ждала его, я по-прежнему бросала все дела и бежала на свидание, я перестала противоречить и усложнять. И вот что странно, Леха не обратил на это внимания. Как будто так и надо. Он все чаще хвалил меня, говорил, что наши отношения становятся все лучше и лучше. Я соглашалась и тоже радовалась с ним вместе.
Лика и Ксанка наконец угомонились, Лика даже заявила, что впервые в жизни она готова поверить Лехе. То есть благодаря ему она поняла, что не все парни придурки, встречаются и нормальные.
Теперь Лика принялась воспитывать меня, потому что, по ее мнению, я могла все испортить, наделать глупостей, устроить ссору на пустом месте. То есть она неожиданно приняла сторону Лехи.
— Имей в виду, я тебя не прощу, если ты его упустишь! — пообещала подруга.
— Да что с тобой такое? — удивилась я. — С чего ты взяла, что я собираюсь его упустить?
— С твоим дурацким характером? И всякими идиотскими заездами? Ха! И она еще спрашивает! — огрызалась Лика.
— И ничего у меня характер не дурацкий, — отрицала я. — И вообще, это не твое дело!
— Да уж конечно! — не сдавалась Лика.
С ней было тяжело. Ксанка помалкивала, но я чувствовала, она думает так же, как и Лика. И чего они взъелись?
Как будто чувствовали что-то. Они чувствовали. А я?
Однажды я сидела у Вадика, и мы с ним почему-то заговорили о Жене. Он спросил, часто ли мы встречаемся.
— С чего ты взял? — осторожно переспросила я.
Вадик рассмеялся:
— Только мне не надо вкручивать мозги, я не одна из твоих подружек.
И тогда я не выдержала.
— Чего вы все ко мне привязались! — разоралась я. — Если я несколько раз встретилась с человеком, просто поболтала ни о чем, так, значит, я с ним уже встречаюсь! У меня, между прочим, парень есть! И ты прекрасно об этом знаешь! И если ты забыл, то я тебе напомню, ведь это ты познакомил меня с Женей?
— Тихо-тихо! — Вадик замахал на меня руками. — Чего это ты разошлась, как легкое в горшке? — Он прищурился. — Что, задел за живое?
Он так меня разозлил, что я бросилась на него с кулаками: