— Вы следили за мной? — срывающимся от ярости голосом осведомилась я. — Все эти месяцы после гибели моих родителей вы следили за мной и Дирком?
— Скажем так, я приглядывал за тобой, — миролюбиво протянул Кеймон.
Приглядывал? Я вспомнила разговор с Абальдом и его предположение о том, что Дирка специально прокляли, чтобы я попала в дом Гарольда. Это теперь так называется?
— Так ты спала с Гарольдом? — продолжил расспросы Кеймон. — Это он лишил тебя девственности?
Я могла бы вспылить, сказать, что это не его дело. Но Кеймон взглянул на меня — и весь мой гнев моментально улетучился. Нет, с этим человеком надо быть предельно осторожной в словах! Прав был мой отец, у нового королевского наместника Хельона действительно глаза мертвеца.
— У меня не было другого выхода, — оправдывающимся тоном протянула я и тут же рассердилась на себя за это.
Почему я оправдываюсь? Перед кем я оправдываюсь? Ведь сам Кеймон практически наверняка и устроил всю эту ситуацию!
— Получается, Гарольд все-таки не удержался и воспользовался своим правом сильного, — задумчиво протянул Кеймон. — Жаль. Я рассчитывал, что он окажется более благородным человеком.
О чем это он? Я недоуменно вздернула брови. Кеймон ведь специально отправил меня в дом Гарольда. Если при этом он не желал, чтобы я стала его любовницей, то зачем ему это было вообще нужно?
Но Кеймон не торопился пояснять свои слова. Он внимательно глядел на меня, и почему-то мне было не по себе. Такое чувство, будто он способен читать мои мысли и сейчас методично изучает все самые сокровенные уголки в моей памяти.
— А что насчет Абальда? — поинтересовался он. — С ним ты тоже спала?
— Нет! — Я вспыхнула от смущения, раздосадованная, что приходится обсуждать настолько личные темы с почти незнакомым мужчиной, которого я к тому же искренне ненавидела.
— Почему?
Этот вопрос поставил меня в тупик. Как это — почему? Потому что!
— Абальд предложил тебе руку и сердце, — пояснил Кеймон в ответ на недоумение, написанное на моем лице. — Сперва я подумал, что ты произвела на него настолько сильное впечатление в постели. Но теперь оказывается, что между вами ничего не было. Почему в таком случае он решил взять тебя в жены? И почему ты согласилась?
— Потому, что вы сыпали угрозами и собирались отнять у меня Дирка, — зло фыркнула я. Запнулась на мгновение, но все-таки продолжила: — И потому, что ему стало меня жалко. Его предложение — единственная для меня возможность сохранить репутацию. И я не хочу возвращаться в дом Гарольда и продолжать спать с ним!
Последнюю фразу я выпалила на одном дыхании. Глаза вновь опасно защипало. На сей раз я отвернулась от королевского наместника и уставилась в окно, не желая, чтобы Кеймон увидел слезы на моих щеках.
Неполную минуту в повозке было тихо. Из-за плотной стены снега было совершенно непонятно, где мы сейчас едем. Поэтому казалось, будто сани стоят на месте, заблудившись в круговерти метели.
— Прости. — В следующее мгновение я вдруг почувствовала, как Кеймон осторожно погладил меня по плечу. Удивленно обернулась к нему.
Королевский наместник успел пересесть ближе ко мне. Он смущенно улыбался и, удивительное дело, сейчас даже казался привлекательным. По крайней мере, от его глаз больше не веяло смертельным холодом, а губы перестали кривиться в неприятной усмешке.
— Прости, — повторил он, не торопясь убрать руку. — Я, наверное, поступил грубо с тобой. Но я обязан был убедиться. Хотя, полагаю, несколько перегнул палку, пытаясь получить убедительные доказательства. Ты ведь знаешь, что твоя мать имела определенную репутацию в высшем свете.
Заключительное предложение прозвучало утвердительно, а не вопросительно, но я на всякий случай кивнула. Да уж, знаю. Гарольд рассказал мне в мельчайших подробностях о всех так называемых подвигах матери.
— Я считал, что ее дурные наклонности передались и тебе, — сказал Кеймон. Пожал плечами. — Однако вижу, что я ошибался. И мне действительно очень жаль, что Гарольд не сумел удержаться от искушения. Право слово, я думал, что у вас все произошло по взаимному согласию, что пусть косвенно, но подтверждало мои мысли на твой счет. Прости, Хедаша.
Я украдкой шмыгнула носом. Нет, не расплачусь! Ни за что не расплачусь в присутствии этого невыносимого и отвратительного типа! Извинения он у меня попросить вздумал. А за смерть моих родителей он тоже извинится? Мол, не подумал, что так получиться может? А за попытку изнасилования? Ах да, это же была такая своеобразная проверка! Как я могла забыть?
— Я надеюсь, ты получила при этом хотя бы немного удовольствия? — с обычным сарказмом поинтересовался Кеймон, чем моментально убил во мне малейшие зачатки… нет, не добрых чувств, конечно. Просто на какой-то миг я рискнула поверить, что королевский наместник, возможно, где-то очень глубоко в душе является обычным человеком со своими недостатками, а не каким-то там бесчувственным чудовищем.
— Да ладно, я пошутил, — негромко рассмеялся Кеймон и снисходительно потрепал меня по плечу. Правда, тут же посерьезнел и спросил: — Вернемся к твоей матери. Что ты знаешь об ее родителях?
Что я знаю о родителях моей матери? Я изумленно вздернула брови. Странный вопрос. С чего вдруг королевскому наместнику интересоваться моими бабушкой и дедушкой?
Но вообще, если честно, я никогда о них не слышала. По-моему, мать была круглой сиротой. Естественно, пару раз я начинала расспросы, но мать каждый раз ловко уходила от них. Арта тоже предпочитала помалкивать. Да и что она могла мне рассказать? Не стоит забывать, что Арта была храном рода Артьян.
— Ничего не знаешь, — верно интерпретировал мое затянувшееся молчание Кеймон. — Занятно. Сдается, все складывается.
— Что складывается?! — раздраженно воскликнула я, несколько устав от этого странного допроса.
Но Кеймон, как и следовало ожидать, даже не подумал ответить. Он лишь холодно усмехнулся и вдруг посоветовал:
— Не отходи далеко от меня на торжестве. Это в твоих же интересах.
В моих интересах? Я приглушенно хмыкнула. В моих интересах быть как можно дальше от королевского наместника и всех интриг, которые он замышляет.
А в следующее мгновение Кеймон нагнулся ко мне и поцеловал.
Это произошло так внезапно, что я не успела отреагировать. Наверное, надо было оттолкнуть его, дать еще одну пощечину, но на меня вдруг навалилось странное оцепенение. Да что там, я даже пальцем не смогла бы пошевелить. Уж не воспользовался ли Кеймон какой-нибудь магией для подавления моей воли?
Но мысль умерла, так и не успев оформиться до конца. Мне сейчас было не до размышлений.
Губы королевского наместника оказались удивительно мягкими и теплыми. Если Гарольд целовал с напором, буквально требуя от меня ответа, то Кеймон был поразительно нежен и деликатен. И не скажешь даже, что не так давно он едва не изнасиловал меня здесь же, не обращая никакого внимания на мои крики и не думая об извозчике, вынужденном слушать все происходящее.
Наконец Кеймон прервал поцелуй. Провел тыльной стороной ладони по моей щеке и прошептал, глядя прямо в глаза:
— Я сделаю так, что ты забудешь обо всех своих горестях. Я обязательно компенсирую тебе те полгода, которые ты прожила в нищете и голоде. Я никогда не попрекну тебя тем, что ты познала вкус чужих поцелуев. Будешь ли ты со мной, Хедаша, если я обещаю тебе свою любовь и защиту?
Я обмерла, услышав столь неожиданное предложение. Что это, еще одна проверка? Нет, не нужна мне любовь Кеймона! Более чем уверена, что он предложит мне роль своей любовницы, а я не могу, не хочу больше играть роль девки для развлечений. Но самое главное: мне противна одна мысль, что этот человек, скорее всего убивший моих родителей, будет прикасаться ко мне! Как, интересно знать, он собрался компенсировать мне их гибель? Никакому магу, никакому даже самому искусному некроманту не под силу вернуть человека из мира духов!
Хвала небесам, Кеймон не требовал от меня немедленного ответа. В этот момент сани плавно остановились, и королевский наместник тут же распахнул дверь со своей стороны. А через несколько секунд он уже подавал мне руку, предлагая помощь.
Скрепя сердце, я приняла ее. Но Кеймон пошел дальше. Он опять, стоило мне только встать рядом с ним, подхватил меня на руки и отправился через снег к ярко освещенному широкому крытому крыльцу, на котором толпились люди, слышалась музыка, громкий смех и разговоры.
Я недовольно скрипнула зубами. Представляю, сколько пересудов вызовет эта картина. Но вырываться в такой ситуации было бы глупо. К тому же я не хотела прыгать в легком платье по сугробам, понимая, что это чревато мокрыми ногами и простудой, если не воспалением легких в перспективе.
Вскоре Кеймон осторожно опустил меня. К тому моменту мы уже находились под защитой козырька над крыльцом, поэтому снега можно было не опасаться. Но удивило меня и то, что здесь было очень тепло, словно в доме.