— Я — посвященный эрн Холдейр, змеячья подстилка!
И Грэйн, не удержавшись, искренне и звонко рассмеялась подтверждению своей догадки. Дезертир! О Локка, это же самый настоящий дезертир. Насмотрелась же на таких: младший сын, которому родитель покупает офицерский чин, но ведь знак посвящения не купишь, а потому тот остается максимум сержантом. И чаще всего — проворовавшись, бежит, чтобы спастись от заслуженной виселицы. А куда еще бежать, как не в Конфедерацию? И еще смеет называться ролфи! Эрном! Ха!
В кустах сиделось хорошо, просто замечательно, и воспринималось все несколько отстраненно, но стоило Джоне попробовать встать, как коленки тут же затряслись, а в мышцах образовалась странная слабость. Пришлось выбираться ползком, на четвереньках, а если точнее, то на трех конечностях, потому что в руке у леди Янамари был по-прежнему зажат пистолет. Заливистый смех Грэйн показался ей странным. Над кем это она?
— Почему ты смеешься?
Джона бросила короткий, но полный ненависти взгляд на пленника. Типичный ролфи — прямые русые волосы, светлые глаза, твердая линия подбородка — если не знать, можно счесть их с Грэйн не слишком далекими родственниками, вроде кузенов. Холдейр мог имени своего не называть, и так заметно, что он из земельных, слишком привык командовать. У него в крови течет право управлять другими, а губы сами по себе складываются в презрительную усмешку. И наверняка он сам и приказал убить шуриа.
Справедливости ради надо заметить, что один из убитых Джэйффом был из их с Джоной народа — не зря рилиндар сразу приметил знакомые отпечатки мокасин.
— Никогда бы не подумала, что чистокровный ролфи может связаться с такой мразью, — фыркнула Джойана, окончательно убедившись, с кем имеет дело.
«Чистокровный, ха!» — все еще посмеиваясь, Грэйн отвернулась и принялась обшаривать труп заколотого ею «повстанца». С другой стороны, откуда Джойн знать все нюансы отношения подданных Вилдайра Эмриса к изгоям и предателям? И эрна Кэдвен пояснила, глянув на горделивого пленника через плечо:
— Так он и не ролфи. Будь он хоть первородным сыном Удэйна-Завоевателя от Девы Сигрейн, теперь он не ролфи. Шавка-изменник с нашивкой вражеской армии на лохмотьях. «Эрн Холдейр», надо же! Хе, он такой же эрн, как мы с тобой — диллайнские магички.
Рилиндар небрежно пожал плечами и ухмыльнулся:
— А это уже и не важно, эрн он или не эрн. Главное, что он расскажет добряку Джэйффу Элиру. Эрн-не-эрн, ты ведь не хочешь умирать долго-долго?
«Ну, тебе, может, и неважно, а вот мне — очень даже, — подумала Грэйн. — А впрочем, шурианский допрос… Когда бы я еще такое увидела?»
Хихикнув, она подтолкнула Джойн локтем:
— Надо думать, все-все расскажет. Раз уж не хватило духу подохнуть с саблей в руке. Поглядим? Это должно быть забавно.
Джона, состроив зверскую гримасу и оскалив зубы, зашипела:
— Правильно, Джэйфф! Выпусти, выпусти ему кишки.
И не стоит думать, будто она всего лишь подыгрывала сородичу. Вовсе нет. Пленника пытать не только можно, но и нужно. Не можешь пустить ему кровь — язви словом. Если ты рожден под Сизой луной, конечно.
Грэйн тем временем нашла в сумке чори сигары.
— О! Ты погляди! Ну, Джойн, ты только глянь! — обрадовалась она, словно ребенок, перед которым поставили целое блюдо сластей. — И, кстати, кишки выпускать — слишком много чести.
Бедная, она так мучилась без курева, а бывший рилиндар оказался равнодушен к табаку, как и все остальные шуриа. Джона сочувствовала, но тоже помочь ничем не могла.
А Джэйфф по обыкновению своему веселился от души:
— Фу! Ты давно не была на родине, Джойана. Кишки уже не в моде. Да и есть у мужчин органы почувствительнее. Правда, эрн Как-там-тебя-бишь? — промурлыкал большущим котом шурианский воин.
Пытать он умел, столько веков совершенствуясь в этом тонком искусстве, но предпочитал выматывать не жилы, а нервы пленнику. Пытка страхом и предчувствием боли зачастую самая действенная.
Эрна Кэдвен поднесла к носу трофейную сигару и обнюхала ее, блаженно улыбаясь и жмурясь от предвкушения. Замечание насчет чувствительных органов обещало и в самом деле забавное зрелище.
— Точно. В сагах эти ваши змейские ножи так и называют — «яйцерезки».
Она с любопытством посмотрела на знаменитый шурианский нож с раздвоенным, словно змеиный язык, кончиком клинка. И провокационно выгнула бровь, дескать, покажи-ка, на что способен, рилиндар!
Назвавшийся эрном Холдейром гордо выпрямился и процедил:
— Да хоть на куски порежьте. Локка со мной, и я…
«Локка?!» Посвященную эрн-Кэдвен словно плетью по спине стегнули. Она сипло втянула воздух, чувствуя, как ярость богини плещется где-то совсем рядом, руку протяни — и вот он, костер Локки, и вот они, ее огненные когти. Как смеет он поминать Ее имя?! Взывать к Локке, богине отваги и доблести, — как смеет?!
Эрна Кэдвен больше не улыбалась. Негодование ее вырвалось гневным рычанием:
— Локка с тобой?! Шавка!
Пленник дерзко усмехнулся и бросил с презрением:
— А до тебя еще доберутся, шлюха. Змеиная подстилка, да ты, верно…
А вот дальше речь его стала откровенно скучной. Унылое перечисление поз, в которых Грэйн предположительно исполняла роль «подстилки», некоторое количество невнятных обещаний да парочка фраз насчет ее родителей и предков всего лишь до пятого колена — и только. Право, на такой благодатной теме можно было развернуться и пошире! А этот, мало того что прерывался на то, чтоб дух перевести, так еще и повторялся через два слова на третье. Скучно! Вот то ли дело майор Фрэнген в благословенном форте Логан! О! Вот уж кто умел загнуть так загнуть. Полчаса мог разоряться — и ни единого повтора! Бывало, как выстроит гарнизон на плацу, как встанет, заложив руки за спину и расставив ноги, — и только успевай впитывать суровую командирскую мудрость. От речей же пленника эрну Кэдвен откровенно потянуло на зевоту.
«Давненько он дома не был, — разочарованно поморщилась Грэйн и подытожила: — Вот из-за таких выродков бракованных и считается, что у нас бедная фантазия. Слабак!»
Она подавила зевок и подошла поближе, едва сдерживаясь, чтоб не начать подсказывать. Нет, этот положенных трех пятилетий точно не отслужил — наверняка сбежал раньше. К списку преступлений злосчастного дезертира эрна Кэдвен педантично добавила еще одно: позорит доблестную армию Его Священной Особы!
«Хорошо излагает. Прямо как по писаному. Может, заранее готовился? — лениво размышлял Джэйфф. С этих эрнов станется. — А может, их в Военной Академии на Ролэнси чему-то такому учат?»
Ибо уже не раз и не дважды Элиру доводилось слышать похожие речи, исполненные похабени самого низкого пошиба и дешевой бравады. Куда она только девалась потом, когда в дело пускалась ихинца, а?
Рилиндар сделал несколько вялых хлопков и с деловым видом извлек свой нож-«яйцерезку».
— Добрый Джэйфф Элир подобного наслушался под завязку, нервы у него крепкие, как ты понимаешь, так что пока ты не расскажешь, где ваш лагерь, сколько в нем народа, сколько оружия и кто командует, ты не умрешь. Но есть маленькая загвоздка, — шуриа неделикатно зевнул, показав полный набор острых зубов. — Так как я тороплюсь и со мной, как видишь, дамы, то придется работать по укороченному варианту — очень быстро и очень больно, но не смертельно.
Злоязычный эрн Холдейр побледнел и вспотел, но упрямо не желал внимать гласу рассудка.
— Красуешься перед своими шлюхами? — фыркнул он. — Ты скажи лучше, которая из них твоя, — и другую мы, так и быть, потом прикончим. Давай! Пытай! Истинные ролфи не боятся боли. Скоро сюда придут остальные, и тогда поглядим, кому будет больнее.
Рилиндару стало смешно.
— Что ты говоришь? Не может быть. Истинные ролфи — не боятся? Уверен? Не наоборот? Сравним впечатления? — глумился он над безжалостно скрученным по рукам и ногам пленником.
— А и верно, — задумчиво вставила Грэйн веское слово. — Он же вопить станет, на крики дружки сбегутся… Ты уверен, что управишься быстро, Элийр?
Тот прикинул, забавно морща нос и жмурясь:
— Пусть пару-тройку минут на… э… воздействие, минута — на ответ… Думаю, в десять-пятнадцать минут уложимся. Но согласись, что без криков будет скучно.
Во взоре ролфийки тут же зажглись огонечки азарта:
— Спорим, что он продержится дольше? И ты забыл еще минут пять на повешение. Ты же не собираешься казнить его как воина?
— Да, в общем-то, я такие вещи не практикую, — и шуриа пожал плечами. — А ты считаешь, он — воин?
— Когти Локки, нет, конечно! Просто если он сдохнет от боли или ты его зарежешь, эта падаль уйдет от возмездия богини, и тогда нам не будет удачи. Обязательно надо вешать. Потом, когда закончишь.
Джона, все это время сидевшая рядом на пеньке, мысленно аж подпрыгнула: «Как знакомо! Топить и жечь, жечь и топить. Только теперь — вешать, вешать и вешать. Я люблю ролфи!»