Гоэта кивнула, уняв неподобающие месту воспоминания мыслями о подруге.
Как и обещал Брагоньер, господин Искос сотворил кусочек летней ночи над стулом подозреваемого. Несколько раз переспросил, как падал свет от фонаря, какова была густота сумерек. Когда декорации пришли в соответствии с реальностью, маг встал сбоку от стола на случай возможного нападения.
Соэр попросил Эллину повернуться и объяснил, что сейчас завяжет ей глаза во избежание обвинений в подтасовке фактов. Гоэта понимающе кивнула. Непроницаемая для света чёрная повязка на время скрыла допросную от её глаз.
По знаку Брагоньера ввели подозреваемого и ещё троих одинаково одетых мужчин разной комплекции. Их выстроили в ряд, так, чтобы максимально сымитировать реалии преступления.
Для проведения опознания всё было готово.
Соэр снял повязку с глаз Эллины:
- Госпожа Тэр, узнаёте ли вы кого-то из этих людей?
Эллина молчала. Встала и замерла напротив четверых мужчин. Долго вглядывалась в лица, фигуру, даже принюхивалась. Вспоминала удары, раздумывала, какого роста был преступник. Кажется, один был похож, но точна она сказать не могла.
- Итак? - поторопил её Брагоньер.
- Я сомневаюсь.
- Вы слышали голос преступника?
Гоэта кивнула, и мужчины по очереди произнесли первое, пришедшее в голову.
Эллина нахмурилась, вспоминая, слышала ли она эти голоса. Кажется, да, кажется, вот тот мужчина ругался в ту ночь, когда получил по колену.
- А теперь, госпожа Тэр?
- Тот, второй справа, возможно.
- Господин Сериус, положите пальцы на шею свидетельницы. И без глупостей!
Гоэта вздрогнула, но Брагоньер поспешил успокоить - это всего лишь облегчит опознание.
- Не волнуйтесь, госпожа Тэр, вашей жизни ничего не угрожает.
Эллина так не считала, но покорно повернулась спиной к предполагаемому преступнику, надеясь, что маг или солдаты успеют вовремя среагировать, если что.
Краем глаза гоэта заметила, что соэр слегка приподнялся со стула, характерно сложив пальцы - не хватало одного штриха для заклинания обездвиживания. Впору позавидовать: она, маг четвёртой степени, не умеет им пользоваться, а лишённый колдовского образования следователь - да.
Меры предосторожности оказались напрасны: подозреваемый не стал душить гоэту. Зато она уверилась, что в ту злополучную ночь именно он пытался её убить.
- Вы уверены? Это важно.
- Абсолютно, - кивнула гоэта. - На меня напал именно он.
- Уведите, - зафиксировав опознание в протоколе, велел Брагоньер. - Благодарю, госпожа Тэр. Пожалуйста, ознакомьтесь и подпишитесь.
Быстро пробежав бумагу глазами, Эллина расписалась и поспешила в дом госпожи Меды: ей хотелось собственными глазами убедиться, что та идёт на поправку.
Соэр же вернулся к себе и продолжил чтение досье Матео Хаатера. Закончив, понял, что карточный расклад сошёлся. Оставалась сущая формальность - очная ставка со служанкой госпожи Интеры и мэтром Варроном. Брагоньер не сомневался, что, очнувшись, госпожа Меда назовёт то же имя преступника.
Господин Хаатер знал Алию Интеру. Опрошенные графиней Сорейской дамы подтвердили, что видели его в её обществе. Сам же Хаатер утверждал, будто не знаком с погибшей. Напрашивался логичный вопрос: как можно ездить на пикник с человеком, которого в глаза не видел? И как можно знать протеже сэра Штайлека, какую-то актрису, - и не знать госпожу Интеру, блиставшую в свете?
Летом Хаатера повысили, он осел в Сатии - тогда же начались убийства. А Огюст Весб... Историю соблазнения несчастной Флоренс Хаатер наверняка услышал во время одной из служебных поездок: в деревенских трактирах любят обсуждать подобные вещи.
Работа объясняла и специфичную сумку и торчавшие из неё бумаги.
Человека, покупавший антимаическое зелье, - Хаатер. Он уезжал с очередным поручением, либо возвратился после него и зашёл в лавку господина Моуса.
И именно ввиду разъездной работы Хаатера господин Диюн общался с ним с такой периодичностью.
Кольцо - дворянский перстень с печаткой. Ухоженные руки, образование, воинское дело, деньги - мозаика сложилась.
А ещё Матео Цинглин Хаатер был незаконнорожденным. Сложно сказать, кто приходился его отцом: отчим или иной человек, но явно не первый муж госпожи Хаатер. Когда супруга забеременела, он уже умер.
Бывшие соседи с готовностью рассказали о бурной жизни Алоис Хаатер, оба раза выскочившей замуж по расчёту. Дочь лавочника из деревеньки Хрона, она не отличалась набожностью, любила красиво одеваться и, что объясняло мотивы убийцы, - мужчин.
Сын госпожи Хаатер наверняка знал и о любовниках матери, и об её отношениях с моралью. К слову, в юности она родила ещё одного ребёнка, девочку, и подбросила её на воспитание чужим людям. Сделала два аборта.
Почему не избавилась от очередного ребёнка? Брагоньер предполагал, что ради замужества с сэром Хаатером. Тот и по сей день был убеждён, что зачал Матео.
Став дворянкой, госпожа Хаатер перебралась в Урцхен. Её сыну к тому времени исполнилось четыре года. Привычкам своим не изменила, что не удивительно при муже, годившемся ей в отцы. Но сэр Хаатер ничего не замечал и искренне верил, что жена верна ему и не способна больше рожать детей.
В такой обстановке и вырос Матео Цинглин Хаатер, изначально просто Цинглин Войсх. Новую фамилию ему дал отчим, а имя он изменил сам по достижению совершеннолетия.
Вникать в специфику детства Хаатера соэр не стал: и так ясны мотивы преступления. Матери он отомстить уже не мог: та умерла, а вот покарать других...
Но при всей логичности рассуждений это всего лишь версия, построенная на частных умозаключениях Ольера ли Брагоньера и косвенных уликах. Единственная прямая - показания мэтра Варрона. То есть доказанное покушение на убийство, подстрекательство к противоправным действиям - побегу, пособничество и сокрытие факта преступления.
Когда госпожа Меда заговорит - будет вторая неоспоримая улика, и Брагоньер на полном основании предъявит обвинение. Но у суда возникнут вопросы, много вопросов...
Итак, связь с Варроном доказана. С актёром Шелоком тоже. Необходимо заново допросить Варрована, чтобы ниточка превратилась в цепочку. Далее снять свидетельские показания с дам, с которыми беседовала Летиссия Сорейская.
Господин Диюн подтвердит, что именно Матео Цинглин Хаатер надоумил его проповедовать в храме и обратил в свою теорию праведной жизни. Что ж, вот и великолепная характеристика морального облика секретаря Третьего префекта. Призыв к убийству за любовь вне брака дорого стоит. Соэр не сомневался, что Диюн под присягой и не такое скажет, даже приврёт, чтобы спасти свою шкуру.
Нужно бы произвести врачебное освидетельствование Хаатера, но это уже после ареста. И сличить вещественные доказательства с обвиняемым. Поисковое заклинание не ошибается, мгновенно покажет результат при полных фамильных данных.
Что ещё? Алиби. Озаботился ли Хаатер алиби? Чтобы проверить, соэр тут же послал подчинённых в префектуру и к соседям Матео Хаатера. Они должны были выяснить, где тот находился в момент совершения преступления.
Ответ из префектуры пришёл сразу - Матео Хаатер отсутствовал в городе, ездил с поручением. И в нужном направлении.
Про то, как Хаатер попал в театр, Брагоньер уже знал.
Данные магических экспериментов тоже в точности подходили под выстроенную версию.
Казалось, можно выписывать ордер на арест, но 'Сладкая кошечка' и Огюст Весб не давали соэру покоя. Преступник явно бывал в борделе до дня убийства, успел изучить его - но в свете о Хаатере отзывались как о равнодушном к женскому полу.
Нет, Брагоньер по себе знал, что отсутствие любовницы ничего не значит, как и женские сплетни насчёт импотенции. Но его знакомые, к примеру, краем уха слышали, что соэр время от времени навещал жриц любви. А тут ничего. Но одновременно если бы Хаатер так нарочито сторонился женщин, об этом давно бы поползли слухи. И не среди дам - среди кавалеров. Матео Хаатер ещё молод, друзья у него такие же. Они первыми подняли бы на смех высокоморальные устои приятеля. Но ничего подобного. О чём это говорит? О том, что Хаатер темнил или искусно притворялся.
К вечеру выяснилось, что подозреваемый отсутствовал дома в часы совершения убийств. Он уходил затемно и возвращался под утро, утверждая, что якобы кутил с друзьями. Во всяком случае, так утверждала прислуга. Но вот в чём беда - от Хаатера не пахло спиртным. Его слуга клялся Дагором, что ничего такого не было, и хозяина даже не шатало.
Преступники прокалываются на мелочах: играя роль в доме жертвы, Хаатер не озаботился пьесой в собственном доме.
Однако Брагоньер допускал возможность ошибки. Помнится, он когда-то верил, что Эллина Тэр - убийца и шпионка, а вышло совсем не так.