Паола Волкова - Дневник стр 18.

Мы уехали в Париж.

В Париже была 10 дней. С пятницы до вторника занимались с Леной в Лувре и была на выставке Шагала. Обнаружила портрет Абр<ама> Мар<ковича> Эфоса[177] в картине «Торжественного вноса» Шагала в Еврейском театре. Шагал на руках у Эфроса. Купила слайды, туфельки и платье Нино Росси. Дорогое в японском стиле.

Со среды до воск. жила у Наташи. Было очень хорошо. Видела свою чудесную Мари Лафон.

Никому не звонила. Гуляли. Была в Мармотан. Перед отъездом ужинала с Жан-Лу. Мужик он интересный, но беспокойный, все время дергает. Очень тяжелая у него семья, слава Богу, Маша работает и дома бывает мало. Воскрес. прилетели в Москву.

Пошла на Курсы, читала лекции.

Была на премьере у Вадима Абдрашитова[178] «Магнитные бури». Фильма о безумии мира, в кот. мы живем. Безумии и самоистреблении. Потом был банкет. Шикарный. Я ушла домой, а утром в четв. была кафедра и Паша Финн[179] рассказал, что Киноцентр захватили войска Никиты Михалкова. Фильм получил прямое и наглядное подтверждение.

17 была на фотовыставке модного портретиста Сергея Бертеньева. Банкет хороший. Были Гена с Машей Балашовы и Галушко. Мы хорошо провели время: потом я была у Тани с Верой. В суб. хоронили Эмиля Латяну.[180]

Раньше, в молодости, ты шла вперед и горизонт уходил за горизонт, в бесконечность. А теперь я иду, а горизонт стоит на месте, т. е. надвигается на тебя в обратной перспективе.

Вот мои планы:

Поездки: Италия, возможно Австрия.

Писания: «Властители дум» для книги, Мемуары, Лекции.

Надо найти деньги.

Сегодня Пасха. Еду в Переделкино к Варе и Кириллу. Будут Завальнюки Ира и Игорь. Все как-то более или менее нормально. Но… если я не начну писать, дело будет плохо, очень плохо. С деньгами – как-то вылезу, они мне не положены. Но мне надо написать две с половиной книги non-stop. Машина жизнь вошла в унылую фазу обывательского существования. Работа – дом – работа (очень скучная и скудная) – спортзал – дом (с пасынками, суетливым Жан-Лу, негритянкой). Если сама не выскочит – ей тоже будет плохо. Так что мы с ней в одной фазе. У меня много разных приятельских отношений и на работе и вне работы. Но в основном через работу. Наташе я не звоню и у меня нет потребности из-за ее недоброжелательности крайней и, несомненно, зависти.

С дачей пока дела не понятные, вернее идут, но медленно, медленно. Это раз. Что будет в отпуском – не знаю.

Маша передала Наташе для меня приглашения для визы. Посмотрим, как пойдут дела. Вдруг поедем в Тоскану? Здорово. Я купила путеводителей и карту на 400 рублей.

Мир я чувствую как перевернутый. Кто эти люди, кот. сейчас у власти, со свечками в соборе, режиссеры в кино, театре. Кто эти люди. нет властителей дум.

Все очень странно и плохо. Убить и посадить могут каждого в любую минуту. Это осталось. Но уже без идеологии, а так, просто мешаешь и все. Не то, чтобы мешал политике, цель кот. известна там наверху. Им известным, а тебе нет и ты мешаешь.

А сейчас просто: у меня плохое настроение – и все мир перевернут – пол (м., ж.) тоже. Видимо ослабляется магнитное поле земли. Геофизик Ал<ександр> Мои<сеевич> Городецкий выступал и рассказывал. Магнитное поле земли ослабеет и мы все – там богатые и нищие. Пей, живи днем одним, братва. Ценностей никаких не осталось. Все для удовольствия.

Мильдон Вал<ерий>

У Гордона в передаче

«Жизнь, зачем ты мне дана?»

Дар напрасный, дар случайный)

Я толстею, я старею, я расхожусь, разъезжаюсь с друзьями.

Русская лит-ра взялась ниоткуда. Человек тоже взялся ниоткуда, неизвестно откуда. Это тайна.

Не может быть расписания. Различные портреты и судьбы.

Мы сами не знаем, почему мы так поступаем.

1. Худеть. Ходить, хочу или нет.

2. Писать, лень или нет.

3. Или первое – здоровье, тогда <…> воля, а у меня лень

Благоустроитель человечества.

«Пасти народы» (по Гумилеву)

Платонов? Современная лит-ра. Много талантливых людей, но мелкость худож. мысли. Невозможно все время вдыхать, надо же и выдохнуть…

Я толстею и старею. Посмотрел на свою запись по Культуре в связи с фильмом о Сен-Женевье де Буа. Говорю все правильно, хорошо. Но картина.

Самое страшное история с Игорем. Ограбил всех, всех обобрал. Меня под конец. Продал испорченный телефон за 1500 руб. Но мне поделом. Страшно, что будет с Варей. У него естественно бандитское сознание. Но и мы все хороши. Придется думать как получить эти деньги. Мне должен 3000$.

Сегодня С.-П. 300 лет. Рустам говорит, что все мерзость и запустение. Он точно прав. Я сама это знаю. Но разговоры на тему Москва—Петербург очень полезны.

В воскресенье была у Наташи. Мы собирались в Италию, примерно 3 июня. Странно, но июнь уже прожит, июль тоже. Какая странность. Весь июнь переезды. В Италию может быть дважды, с 3–12 и с 25-го у Гуэрро. Я выступала везде на вечере Гуэрро. Выглядела хорошо. Мне мое выступление не понравилось, но посторонние говорят – хорошо.

Да. Еще я написала статью об автопортретах Отара. Опять мне не нравится и я буду переделывать, но они говорят хорошо. Я все равно переделаю.

У детей все хорошо и у Маши, и у Володи хорошо и я счастлива. Буду делать книгу о курсах, потом писать дальше. Мне нужны деньги, возможно, я их достану.

Весна прошла. Сегодня 30 мая. Мы с Наташей собираемся в Тоскану через Париж и обратно через Париж тоже.

Тоскана, Тоскана, Тоскана…

В каком сне могла мне присниться моя жизнь?

Ни к чему нельзя относиться как к данности, но на сегодняшний момент и у меня и у детей не плохо.

О Боги, Боги. Начинаются симптомы возраста. Надо бороться. Продолжается Ленинградский бред. Питер вообще город бреда. И обреченности. Праздник – это угарище. Угорает сам и мы глотаем гарь.

Уже год разменял половину. Скоро мне стукнет 73 года. Ничего себе. Надо подумать, куда уехать на этот случай.

Интересно, что с 1 на 2 июня мне снился сон будто Вадим принес две ели очень красивые молодые, пушистые. Одна сильно пушистая, другая половинная с большими золотистыми шишками. На них даже смола. В соннике – это к подарку, вообще как-то хорошо. А вчера Володя принес мне деньги для книги. Думаю, что одна сумма для книг будет большой, а другая не большой. Он, видимо, принес небольшую.

Никуда я не уехала. Транспортная забастовка, во-первых. Но и еще что-то, билеты и т. д. Ничего, все равно в конце этого вначале того месяца я куда-нибудь да поеду. Что с летом – вот вопрос.

До конца июня – курсы. В сер. июля приедет Маша. С 6–16 авг. Выборг. Но думаю, что вторая пол. августа и сент. буду сидеть в Париже и писать. А до того надо написать книгу о Курсах и собирать материал к другим.

Шестьдесят один год (на самом деле в 2003 году с момента начала Великой отечественной войны прошло 62 года – прим. ред.) тому назад началась война. Я помню этот день. Мы с родителями уехали на «42 км» на день рождения Нины Шейнис, моей двоюродной (троюродной) сестры. Она кончила школу и был ее класс. Кажется, мальчики погибли все. Прошло больше шестидесяти лет. Мне уже (без месяца) 73 года. Но вчера на открытии Фестиваля выступал режиссер-японец. Ему 91 год. Он снял фильм, кот. будет показан на фестив. Тонино Гуэрра с Антониони сняли фильм «Эрос». Тонино – 85 лет, Антониони – 91 год.

Вообще-то женщины как бы живут дольше, но я не видела еще, чтобы женщина в 90 сохраняла форму и работоспособность. Мне хотелось бы хорошо выглядеть, пока я жива. Но пока я очень собой недовольна. Очень не воздержана в еде, ем не то, что надо и малоподвижна, а это старость. И еще я никак не могу начать работать. А ведь придется. И еще я озабочена своими сложными делами. Надо ведь жить, а я ничего не зарабатываю. Пока живу на «дачные» деньги, но они очень маленькие. Надо искать деньги на книгу. Сейчас это трудно, как никогда. Кроме продолжающейся путаницы в делах – я еще теряю людей.

Но есть и нечто в этой жизни хорошее. Передачи Бориса Аверина по TV. Совсем единомышленник. Вчера была дивная передача о Вяч. Иванове. Надо с ним знакомиться и звать его на «Курсы».

Вторник.

Вчера прилетела из Вены, где была с Леной. Очень здорово. С ней хорошо ездить, она комфортабельна, не скупа, любит шмутки (шмотки – авторская орфография – прим. ред.) и рестораны.

Но главное – музей Вены. Ни Брейгель, ни Рафаэль, ни Веласкес слову не поддаются, и нет таких слов. Живопись за пределами слова. Я должна писать об этом и хотела бы приблизиться словом. Как я люблю музеи и поездки. Больше всего на свете.

Маше снился отец молодым и красивым. Он говорил о Влад<имире> Антоновиче[181] и Грузии. А еще она видела меня в пустой нашей квартире и мы говорили о мебели.