Паола Волкова - Дневник стр 16.

Что я хочу? Ничего – только писать, немножко денег для жизни и немного поездок. Писать пока не получается, но чтобы писалось – надо писать. Вот и весь простенький рецепт. Я размазана и отяжелела, а мне сейчас по жизни надо быть собранной и легкой.

В Греции надо купить меховую дешевую куртку и сшить кожаную юбку и купить хорошие ботиночки.

Сон Маши с четв. на пятницу. Она в плену у Бен Ладена, ранена в плечо и живот. Очень больно. Ее неожиданно обменивают на кого-то. Для нее это полная неожиданность. Она попадает в очень хорошую жизнь. Думаю что так и будет.

Греки – чума. С ними дело иметь невозможно. Сколько мне попортила нервов эта поездка. Алена была права. А что было делать? Только бы вернулась выставка. Опять чувствую себя плохо, опять бессилие. Работа никак не движется. Лежу как мешок и смотрю TV. Даже убрать не могу. Права Наташа. Жизнь – комом. Прямо не знаю как выбираться. Положительных эмоций нет ниоткуда.

Ольга Суркова[159] написала очень современную книгу. С моей позиции – подлую. Да еще с морализацией. Только не видно как выглядит сама, какие уши торчат. Но она не понимает, что это все подло и не хорошо так писать о человек, от кот. всю жизнь питалась. Плюет и в себя и в них. Все понимала, но не ушла, значить это твой выбор. Что же судить их, если они ответить не могут. Самое же странное, что книга понравится всем.

Я же должна идти дальше. Пока трудно, время уходит, идти надо. Я к тому же без денег совершенно.

Сегодня день рождения Вовочки. Ему 49 лет. С одной стороны я этому даже не верю, это как-то абстрактно. С другой же стороны здорово. Двое взрослых детей, правда, помощи ни от кого никакой.

Видела сон (сегодня под утро, т. е. со вторника на среду). В первой половине сна видела Лену с двумя девочками, очень красивой собачкой и необыкновенной дубленке, сшитой из необработанных шкурок морских маленьких живностей. Очень красиво. Очень. Я хотела такую же. Вторая половина сна была другой. Я видела свою маму (как в тумане) и жаловалась ей, что у меня выкрашиваются и вываливаются зубы. Вынимаю изо рта какие-то осколки зубов гнилых, пожелтевших. Мама говорит, чтобы я не огорчалась, т. к. у меня теперь новые белые зубы.

Думаю, что это сон хороший. Через какие-то неприятные ощущения я все-таки избавлюсь от всего лишнего и отжившего.

Сегодня Рождество. Подготовила белье для прачечной. Постелила красную скатерть. Поставила «вертеп». Вечером выпью вина. Завтра большой совет, последний в этом году. Приведу себя в порядок.

Терпение. Я все равно сделаю две книги: «Лоскутное одеяло» и «Лекции». Только бы чувствовать себя получше. Дети живут своей жизнью. Мамочка-мамочка, а помогают мне – не они и это грустно.

Для меня срочно три статьи Хамдамов – <…> – Яша Назаров. Надо бы написать за новогодние праздники.

Лекции уже начинаются с 10-го – значит надо. Подпишу договор с Игорем и начну делать свою книгу. А вот когда я напишу лекцию для Нади и Володи.

Все поездки надо отложить и заняться своими делами.

Очень здорово съездили в Лондон. Какой город! Таинственный, оригинальный. У Никитиных потрясающий дом. Вкусный, теплый. Но скоро я туда снова не попаду, спасибо на этом.

Вчера была на выставке в Музее кино у Андрея Пашкевича.[160] Все какое-то занюханное и картины и публика, как-то включая Наташи. Странно!

Вечером с Ирой были у Завальнюков. Интеллиг., милые, теплые.

Звонила Ира Уварова. Я очень этому рада.

Может быть, позвоню Наташе С. 30.XII, но Лене больше звонить не буду. Теперь ее очередь. Я им ничего не должна.

Я понимаю, что Новый год – условность, что может быть 31 дек. ничем не отличается от 1 января, но все равно все детали очень важны. Мы сегодня «ритуальнее», чем 10 лет назад, когда это было образом жизни.

А может быть такая внешняя организованность совершенно необходима.

Из книги «Дневники» Андрэ де Монтерлана.

Вера? Отставка разума. Надежда? Отставка характера. Любовь к ближнему – единственная теологическая добродетель, кот. не в чем упрекнуть.

Христианство – это когда Жиль де Ре восходит на костер, а стоящие в толпе матери, убиенных им детей молятся за него. В этом, по крайней мере, одна из вершин христианства, в том смысле, в кот. оно достойно уважения.

Характер шавки формируется и усугубляется характером. Люди шавки, народы шавки. Ее (шавку) всегда волнуют только три вещи: собственное мелкое похабство, собственное грязное брюхо и собственная готовность встать на задние лапы.

Подлинная сила стиля – в чувстве.

Сегодня самый лучший и гармоничный день в прошедшем году. Спокойно и хорошо. Утром была в парикм., сделала маникюр, педикюр, подстриглась.

Пошла по Леонтьевскому на Горького. Тепло, идет снег как в рождественской сказке.

Все телефонные разговоры хорошие. Денег потратила страх. Но ничего, все входит идею необходимость расслабления. Купила Стендаля «Ит. путешествия» («Итальянские хроники» – прим. ред.), о кот. мечтала и вот пожалуйста.

Все хорошо. Предчувствие года…

Очень хороший разговор с Наташей.

2003

Очень хорошо, вкусно и даже весело, только очень дорого встретила Новый год! Первого была у Вовочки, потом дома вечером приехал водитель Галушко, Виктор, и привез подарок – сумка и туфли Эскада и корзина сыров в вином.

2. I была у Наташи, потом мы были в ресторане «Перчик», там очень вкусно кормили, а вина такого не пила никогда. Наташа подарила мне кучу подарков. Кораллы, шарфы, большие красивые платья для лета, рубашку как я люблю. Мне ее очень, очень жалко. Она не справляется с жизнью. Ей надо было не втюхивать деньжищи в этот дом, а переехать в Москву с детьми. Дима хочет избавиться от парижских квартир. Он закрывает ей жизнь в Париж. Но пока что Наташа предложила мне поехать в Париж в конце января. Мне надо написать концепцию, чтобы передать ее Наташе и вообще думать, что делать дальше. Сегодня 5-ое, до 8-го – три дня. Это для статьи о Яше. Лучше до 10-го числа, т. е. до конца недели. Думаю что вполне успею. Но я отлежалась, отоспалась и слишком много съела вредных продуктов.

Сегодня Рождество. Вчера была у Завальнюков. Было средне, но я очень рада. В ночь перед Рождеством видела сон.

Моя маята, весь дом завален каким-то барахлом и я до слез не могу с ним справиться. Просто в отчаянии. Неожиданно появляется Маша и мы с ней вместе разбираем этот бедлам. Как-то весело и дружно. От нее – помощь или даже переезд.

Утром я позвонила Васе и поздравила его с Рождеством. Потом он неожиданно приехал и привез букет. 50 алых роз. Это праздник, настоящий праздник, какого не было у меня, пожалуй, никогда. Сегодня отдыхаю последний день.

Сегодняшний день надо запомнить. Внутреннее предчувствие того, что эти дни знамение всего года. И розы, и подарки, и сон под рождество.

Мне звонили и Света из Питера и Костолевский,[161] и Гатчина. Меня многие любят и, главное, имеют ко мне интерес, сегодня, когда мне 73 год не меньше, чем в юности. И это молодые люди и мои студенты, и мои дети. Я судьбой не обижена. Я счастлива, но ни к чему нельзя относиться, как к данности. Ни к чему. Завтра все может быть иначе, а потом запомни этот момент, ком. наступил 30.XII и продолжается уже 10 дней. Как это много. Из новых людей доброжелательных и дружественных в этом году: Игорь Смолин и редакция, Завальнюки, Арбузовы, Варя[162] и Кирилл,[163] Нина Акимова[164] и Юра Реметов, ее муж, Джемма Фирсова. Это за 2002 г. + старые мои друзья и молодые люди, Наташа, Дима, Лена, Света, Игорь и мн. другие + курсы. Минус «Тарковская свора», но я защищена от них своей книгой.

Когда я 1 янв. поздравляла Неля Пащенко, мы говорили о Вадиме, вернее, говорила она. Сказала, что даже дурак Полянский понимал, что счастлив он был только, когда жил со мной, с маленькой Машей, что Гальке Ш. досталась уже руина. Галина Александр. Янович удивилась, когда Неля ей рассказала, что Вадим знал искусство и т. д. Да, это так и не так.

Действительно, он нечто представлял собой только, когда находился в моем поле, поле моих друзей, ездил, смотрел. Но он был уязвим всегда, т. к. по сути гнил внутри, озабочен и слаб по женской линии и даже крайне смрадно-непорядочен. Он просто провалился в собственную пустоту. Возраст все это показал. Думаю, что все еще глубже, только мы ничего не знаем об истоках. Болезнь Наты из этого же гнилостного корня. По кругу интересов мой Волков[165] был мне ближе, но тоже как-то не престижен, однако, иначе, нежели Гогосов. Вадим как раз внешне был то, что называется комильфо. Он очень хорошо одевался, был элегантен, обаятелен, нравился женщинам и мужчинам, умел себя вести. Но это все очень поверхностно, а поступки бытовые у него были отвратительны. Неудачность браков и удачность детей. Как будто браки специально, чтобы были эти дети. У меня есть несколько хороших черт. Я действительно не злая. Могу забыть людей, «стираю их ластиком», но ничего не держу на душе. Видимо, сохранилась не плохо, т. к. до сих пор интересна окружающим. Может быть, я лучше стала, чем была. В последние годы, лет десять, с тех пор, как уехала Маша, равновесие на доске отношений качнулось в мою сторону. Вадим был в положении опустившегося, <…>, «унтер». Я стала ездить, как-то была отмечена и т. д. Возраст играет на меня, что бывает не так уж часто. Я дооформлюсь и смогу сказать, что все-таки правильно прожила жизнь, если напишу две-три книги: «Имя Бога»,[166] «Лекции об искусстве для детей», «Лоскутное одеяло».[167] Порядок следующий: сначала «Имя Бога» – в запуск. Потом лекции. На них, примерно, полгода. Затем одновременно собирала материал на «Лоскутное одеяло». Лучше это сделать сейчас, т. е. собирать материал. У Маши может быть будущее, мне бы 5–6 лет.