Хотите откровенно? Ну хоть правду?.. Ну хорошо, потом… Я понимаю, Вам уже не хочется быть сильной. Вам хочется прислониться, хочется слышать свист кнута свирепого мужчины. Я сильный. Я командир. Я командую из-под кровати. Вперед, моя милочка! Назад, мой козлик! Я сам мужчин не видел от рожденья. Даже среди штангистов. Даже среди боксеров. Диета подавляет. Все эти принципы, мнения, звание кормильца, крик: «Вон из моего дома!» Все вышиблено однообразной архитектурой и поселками городского типа. Смешно, мой листик, на собрании аплодировать начальству, а дома говорить: «Знаешь, почему я так поступил?..»
Я думаю, наша жизнь стала такой интересной именно благодаря исчезновению мужчин как вида. Женщины раньше взрослеют и дольше живут. Они расскажут, отчего это произошло. Какая прекрасная судьба! Какое длинное письмо! А я ведь пишу не из ссылки. Просто размер чувств-с…
Мужчины исчезают от новостей. Они нежнеют, краснеют, приобретают невинность, пытаются в муках родить. Лозунг «Берегите мужчин» не лишен смысла, но их нужно сначала вырастить. Эмансипация, моя змейка, как раз и породила то огромное количество сильных представителей слабого пола и слабых сильного, которое Вас так огорчает. Я надеюсь. Я смело надеюсь, что эти времена прошли. Или, скажем смелее, проходят. Ибо то, что мы приобрели, укрепив женщин, мы потеряли, ослабив мужчин. Это же он, бедненький, шепчет по ночам: «Я не могу туда идти. Опять надо голосовать за него? Опять надо его поддерживать? Зиночка, не пускай меня туда».
За время нашего существования мы пришли к двум потрясающим выводам. Интеллигент – это необязательно инженер. А спортсмен – необязательно мужчина. И женщины тут безошибочны.
Да, моя струйка. Как Вы меня с трудом учили, и я до сих пор в себе это ищу: мужчина – это человеческое достоинство, это сомнения до и твердость после решения. Это, как Вы меня учили, независимость и самостоятельность мышления, а не желания. Мужчина – кормилец, говорили Вы. Он – стена. Я за ним, как за камнем. Укрепление семьи, учили Вы меня, – это укрепление в мужчине чувства хозяина дома. Не в доме, как у нас любят говорить, запутывая язык, а дома! Тогда у него есть тыл. Тыл – это я. И при нападении сзади, со стороны жэка, водопроводчика и разных мастеров, стою я. Так учили Вы меня. И я понял.
Ибо. Ах, ибо, говорили Вы, мы с вами, Миша, опять упираемся в экономику. Да, моя куколка, да, опять в нее.
Ибо. Ах, ибо. Творческое, раскованное поведение в общественной приводит к счастью в личной жизни. Там границ нет. Быть хозяином, от которого ничего не зависит, тяжело. В то же время ловкость, смелость, удачливость, то есть самостоятельность днем очень чувствуются в семье. Крик «Наш папа пришел!» исторически в себе содержит основу семьи. Папой его называют все.
Вот как учили Вы меня. И все-таки я бы не лишал вас равноправия, которое вы добыли довольно нудной вековой борьбой. Женщина – лидер! Что-то в этом есть. Конечно, счастье с нею невозможно, но что-то в этом есть. Видимо, где-то на полигоне, на каких-то стрельбах это очень должно пригодиться. Но нельзя же, моя штучка, лидеру искать защиты, жаловаться на гвозди и молоток. Приставила лестницу – залезай!
А женский день потому и стал таким праздничным, что его активнее всех отмечают мужчины. Вот уж кто веселится. Вот кто ликует. «И у меня возникли жуткие подозрения, – обнимали Вы меня, – что этот праздник их. И это вы, Миша, стали очаровательным украшением нашего стола…» Да, да, мой птенчик, такие подозрения есть, но пропускать этот день не хочется. А укрепление семьи есть укрепление мужчин в мужчинах. Ибо мужчина при разводе теряет очень многое и не торопится вступать во второй брак. А в наше время второй брак и есть первый. «И не надо отнимать у холостяков, – целовали Вы меня, – а надо добавлять женатым».
Но хватит о деле. Видите, я стал критичным, в духе времени, и даже в праздник сохраняю трезвый взгляд и ищу проблему. Кажется, я стал сильным. Во всяком случае, я уже хочу Вас видеть слабой. Вернее, я потребую этого от Вас. То есть, скорее всего, попрошу. Я попрошу Вашего разрешения держать Вас в Ваших любимых ежовых рукавицах. Итак, решительно. Плечом в забор. А ну-ка, брысь! Все, ну-ка, брысь отсюда! Покой моей любимой! Вон все отсюда!.. И на расход. И на расход!
Вот он мужчина! Вот это да! И зашатались соседи, и затих таксопарк. И шепот сзади: «Как он идет. Как он красив. Как он заботлив…» Хотите я даже ненадолго уйду к другой, чтоб укрепить?.. Ну, все, все, все пишу, шучу одновременно. Я выезжаю. Откуда во мне эта сила? Пришла пора конкретных обсуждений. Решай! Иду!
Демографический взрыв
Что делается! Мой дядька поехал на свадьбу в Мелитополь и умер.
В одной комнате – свадьба, в другой – покойник.
Тетка вошла в соседнюю комнату и умерла.
Тесть вошел в трамвай и умер.
Знакомый зашел в кино, сел в пятый ряд и не встал.
Родственник включил свет и умер.
А тот вошел к министру и умер.
Министр что-то хотел ответить и упал.
Референт стал кричать на буфетчицу, рухнул в салат.
Сосед вышел за калитку и упал.
Дворничиха ползасова задвинула – скончалась.
Муж открыл окно и дал дуба.
Сын сел в такси – и в реанимацию.
Дирижер взмахнул палочкой – и рухнул головой в пюпитр.
Парень что-то вспомнил – и не откачали…
А забеременела в указанный период одна женщина, но родители уговорили ее сделать аборт, чтоб могла закончить школу.
Ставь птицу
За столом – кладовщик. Перед ним – механик с мешком.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте.
– У нас к вам сводная заявочка.
– Сводная заявочка.
– Я думаю, прямо по списку и пойдем.
– Прямо по списку и пойдем.
– Втулка коническая.
– Нету.
– Конической втулки нету?!
– Откуда, что вы?! Не помню, когда и была.
– Коническая втулка?! Я же издалека ехал…
– Так, издалека. Я сам не местный.
– А ребята брали.
– Какие ребята, кто их видел?
Механик вынимает из мешка стаканы, бутыль, наливает. Оба молча выпивают.
– Втулка коническая.
– Ставь птичку.
– Что ставить?
– Птичку ставь. Найдем.
– Подшипник упорный ДТ‑54.
– Нету.
– Так ребята брали.
– Какие ребята?!
Механик снова вынимает стаканы, бутыль, наливает. Оба пьют.
Механик прячет стаканы и бутыль.
– Подшипник упорный ДТ‑54.
– Ставь птицу. Найдем.
– Диски спецления «ГАЗ‑51».
– Еще раз произнеси, недопонял я.
– Диски спецления. Для спецления между собой. Педаль специальная.
– Нету.
– Так… ребята…
– Нету!
Достает стаканы, бутыль, наливает.
– Ой!
– А-а!
– Ой!
– А-а!.. Буряковый… Сами гоните… Хорошо. А то на соседнем заводе спирт для меня из тормозной жидкости выделяют. У них там лаборатория – культурно, но у меня судороги по ночам и крушения поездов каждую ночь.
– Диски спесления?
– Бери, сколько увезешь.
– Псису?
– Рисуй.
– Уплотнения фетровывыстыеся восьмой номер.
– Недопонял.
– Фетровыстывыяся уплотнения восьмой номер.
– Ах, фетровывыя?
– Да, фетровывыстывыяся, но восьмой праа-шу.
– Все равно нету.
Механик наливает кладовщику.
– Себе!
– Я не могу. Меня послали, я должен продержаться.
– Один не буду.
– Не могу – еще список большой.
– Езжай назад.
– Назад дороги нет! (Наливает себе. Выпивают.)
– Уплотнения фетровые.
– Где-то была парочка.
– Псису?
– Рисуй.
– Пятеренки… шестеренки… вологодские.
– Как ты сказал?
– Сейчас. – Срочно уходит. Возвращается. Не попадает на стул.
– Целься, целься.
– Пятеренки… шестеренки. Четвереньки вологодские.
– А‑а‑а, вологодские. Нету.
– Псису? – Наливает кладовщику.
– Себе.
– Не могу.
– Езжай назад.
– Назад дороги нет!
Пьют.
– Пятеренки, шестеренки?
– Пошукаем.
– Псису?
– Рисуй.
– Пошукаем псису? (Неожиданно.) «Здравствуй, аист, здравствуй, псиса… Та-ак и должно бы‑ыла‑а слушисса-а. Спасибо, псиса, спасибо, аист…»
– Давай сначала до конца списка дойдем.
– Дойдем, дойдем. Я уже почти дошел… Три салата…
– Чего-чего?
– Трисаторные штуки, четыре псисы и бризоль… (Собрал все силы.) Экскаваторные шланги, четыре штуки, и брызент…
– Брезента нет. Пожарники разобрали.
– Может, водочки?
– Нету брезента.
– А коньячку?
– Нету брезента.
– Сосисочный фарш.
– Нету брезента.
– Банкет для семьи с экскурсией…
– Нету брезента, и не наливай.
– Верю тебе, Гриша, если нет, ты не пьешь, ты честный человек.