Я покачала головой, твердо уверенная, что в этот раз Роланд меня с собой не возьмет. Я знала о верлиоке. Чудовище-великан. Жестокий, убивающий все живое на своем пути. С таким не договорится миром. Его надо только убивать.
— Завтра утром покажите мне, где видели в последний раз существо! — велел ведьмак.
— А почему не сегодня? — нахмурился Михал. — Мы знаем, где оно сейчас, если выйдем сразу…
— Я устал, — отрезал Роланд. — Верлиока силен, а мне нужен отдых. Иначе вам придется искать еще одного ведьмака, — добавил с усмешкой.
Братья переглянулись. Михал хотел было что-то сказать, я даже заметила, как шевельнулись его губы, но тут в разговор снова вмешался его отец.
— Будет так, как сказал ведьмак! — судя по тону деда спорить было бесполезно. — Я здесь все еще глава, так что не смейте перечить. Вот когда умру, ты, Михал, станешь хозяином дома, тогда и будешь распоряжаться. А пока прояви уважение к гостям!
С отцом старший сын спорить не посмел. Только сверкнул глазами и, поднявшись из-за стола, откланялся и вместе с женой ушел в другую комнату. Мы остались впятером. Младший сын Стефана улыбнулся нам с Роландом, словно извиняясь за поведение брата.
— Михал староста! — пояснил он. — Вчера погибли наши лучшие охотники. Он винит себя, потому и был так груб. Простите его!
— Я понимаю! — ответил Роланд и вернул улыбку. Я же устало привалилась к плечу мужчины, чувствуя, как глаза наливаются тяжестью. Переход в горах сказывался и мне хотелось отдохнуть.
— Помоги гостям устроится, — велел Марчину дед, — а завтра еще поговорим. Утро вечера мудренее.
Я бросила взгляд на старика, понимая, что не могу не согласится с его словами. К тому же, мне нестерпимо хотелось спать. И я в очередной раз поразилась тому, насколько трудна работа ведьмака. Завтра его ждало очередное испытание, бой за жизнь жителей этой деревни.
«И он обречен жить так до конца своих дней!» — поняла я.
— Идемте, я покажу вам, где будете спать! — тем временем Марчин встал из-за стола и позвал нас за собой. Роланд протянул мне руку, и я с удовольствием вложила в нее свою ладонь, а когда ненароком оглянулась на деда Стефана, мне показалось, что он видит наши с Роландом переплетенные пальцы. Но глаза старка оставались по-прежнему пусты.
Когда Есеслава очнулась, то первой кого она увидела, была мать Зимовита. Женщина смотрела на Есю с тревогой в глазах и, даже когда она очнулась, эта тревога не исчезла.
— Откуда ты? — только и спросила княгиня Валеска.
— Мне надо поговорить с Зимовитом! Это важно! — пролепетала девушка.
Валеска распрямила спину, поправила одеяло, укрывавшее княжну, улыбнулась.
— Ты проделала такой путь только для того, чтобы поговорить с моим сыном? Что же такого важного случилось?
— Простите, но я расскажу только ему! — вырвалось у Еси и она потупила глаза.
Валеске такой ответ явно не пришелся по душе, но она промолчала. Несколько минут панна просто рассматривала свою будущую невестку, а затем произнесла:
— Хорошо. Я скажу ему, что ты очнулась и зовешь его. Кстати, Зимовит хотел сам дождаться твоего пробуждения, но я не позволила, ведь это неприлично. Вы пока еще жених и невеста.
— Позовите сына, княгиня! — попросила Есеслава. — Это очень важно для меня.
— Конечно, важно, раз ты проделала такой путь и, кстати, где твоя лошадь? Ты ведь приехала верхом? Почему не в карете, как положено? — и посмотрела в глаза Есе, словно пыталась прочитать в них то, что девушка так старательно скрывала. Но княженка промолчала.
— Хорошо. Не хочешь говорить, не надо. Я пойду позову Зимовита. Наверное, он уже закончил с той женщиной…
Есеслава нахмурилась. Слова Валески ей показались странными.
— Какой женщиной? — спросила она.
— Явилась тут одна горбунья. Аккурат после того, как стражник принес тебя. Назвалась княгиней Пяст, только я вот думаю, какая с нее княгиня. Она и одета просто, хотя норов…
«Варвара!» — мелькнуло в голове Еси и сердце упало куда-то вниз, только каким-то чудом не разбившись на тысячу осколков.
— Потребовала к себе Зимовита. Мол говорить ей надо с ним. Что-то срочное, — покосилась на Есю, — как и у тебя! — заметила хитро прищурив глаза.
Есеслава легла на подушку и отвернулась от княгини. Зарылась лицом, спрятавшись от действительности.
«Опоздала! — сказала она себе с горечью. — А ведь чуяло сердце, что надо торопится!» — непрошенные слезы защипали глаза, но девушка попыталась сдержать их, чтобы Валеска не увидела ее горя.
— Я ухожу. Ты отдыхай. Мы пошлем человека сообщить Казимиру, где ты находишься, — княгиня встала с кровати и направилась к двери. Ее черный силуэт качнулся на стене, когда пламя свечи чуть вздрогнуло. В комнате словно повеяло прохладой.
— Зимовит придёт к тебе, как только поговорит с панной Пяст. Я прослежу! Отдыхай! — и дверь скрипнула, словно прощаясь. Шаги стихли.
Княгиня Валеска ушла и только теперь Есеслава позволила себе разрыдаться.
Глава 13
Зимовит сидел за столом и слушал. Женщина, которая сейчас сидела перед ним, уродливая горбунья с ужасными злыми глазами, говорила ему не менее ужасные вещи. Он слушал и отказывался верить в то, что слышит.
Где-то рядом находилась Есеслава. Он ощущал ее присутствие. Его сердце отзывалось на биение ее сердца. Так близко! Она спешила, чтобы опередить эту ведьму? Что она хотела рассказать ему?
А Варвара продолжала сеять черные зерна сомнения в душе молодого мужчины. Говорила, словно плевалась ядом. О том, как погубили отец и дочь ее сына Марека, чье тело даже не было погребено.
— Не девица она уже давно! — шипела пани Пяст, сверкая безумными глазами. — Весь город это знает, да вот скрывали, потому что боятся, что сложат голову, как и мой Марек. За правду, понимаете, князь? За правду.
Зимовит посмотрел в лицо старухи. Нахмурился.
— Марек был у нее не первым, я мать, я знаю. Он рассказывал мне, как она соблазнила его. Да и как мог не соблазниться молодой мужчина, если такая пригожая да ласковая девушка очаровывает, предлагает себя, — Варвара вздохнула. — А ведь мой Марек мечтал на ней женится. Влюбился, как мальчишка. Думал, будет семья, детишки.
Княжич сжал челюсти.
— А Есеслава и правда забеременела, да только от дитя избавилась. А когда Марек попытался разузнать, почему она так поступила с их ребенком, Казимир вызвал его на бой, обставив все так, словно это не его дочь, а мой сын, виноват. И убил моего мальчика!
Внутри Зимовита все перевернулось. Захотелось схватить горбунью за шиворот и трясти до тех пор, пока ее голова не оторвется, а глаза, горящие ненавистью к его невесте, не погаснут навек.
— Лжешь, старая! — вырвалось у мужчины.
— Не лгу! — обнажила зубы в усмешке Варвара. — Ты на мою спину посмотри! Что они сделали со мной, эти проклятые! Ненавижу!
И прежде чем Зимовит успел остановить уродливую княгиню, та поднялась из-за стола и одним резким движением задрала на спине рубаху. Мелькнули обвислые груди, прежде чем Варвара повернулась спиной, и княжич увидел ужасные шрамы, исходящие смрадом и сукровицей. Живое мясо на костях. Тошнота подкатила к горлу, но мужчина вытерпел ужасающее зрелище, произнес:
— Прикройся!
Варвара послушалась и, оправив одежду, села на лавку.
— Ты не возьмешь ее в жены! — сказала она. — Зачем тебе такая жена, чтобы каждый пальцем тыкал. А после найдутся и те, кто за твоей спиной шептаться станут, что были с ней, делили ложе, — старуха усмехнулась. — Люди не меняются. Это сейчас княжна такая милая и ласковая. А после снова возьмется за свое.
Зимовит напрягся. Рука непроизвольно дернулась, чтобы ударить клеветницу, но он удержался от удара.
Скрипнувшая дверь, впустила в комнату отца. Князь бросил хмурый взгляд на происходящее, спросил:
— Кто это? — указав на пани Пяст.
Старуха поднялась и открыла было рот, чтобы представиться, когда Зимовит ответил за нее.
— Пани уже покидает нас, — в голосе молодого мужчины прозвенела сталь. Княгиня хотела было возмутится, но взглянув в полные тьмы глаза Зимовита, только улыбнулась.
— Да, я уже ухожу! — закивала она. — Если мне дадут угол в этом доме…
— Я велю провести тебя до ворот, — Зимовит шагнул к двери и распахнул ее перед старухой.
— Но я проделала такой путь! — воскликнула Варвара. — Вы же не выставите меня, как самую последнюю побирушку?
Взгляд молодого княжича не предвещал ничего хорошего и, вздохнув, пани Пяст прошла к порогу. Князь-отец не вмешивался. Он видел, что сейчас творится с сыном и догадывался, что старая карга принесла ему очень страшные вести. Хотел бы князь все разузнать, да вот Зимовит, видимо, этого совсем не хочет.
«Пусть поступает по совести!» — решил отец и отвернулся, когда старая женщина оглянулась на него на пороге, словно умоляя позволить остаться.