– Разумеется – нет, – огрызнулась Лиля, – мы же под землей! Ищи давай, как открыть эту чертову дверь!
– Я ищу!
Они по очереди бились над застывшей дверью, наваливались, давили с одной и другой стороны, прощупали стену вокруг, топали по полу, даже подпрыгивали – безрезультатно.
– Не волнуйся, – лепетал Ваня, – родители непременно спустятся в подвал и откроют дверь.
– Умный, да?! А как они узнают, что мы здесь?
– Мы будем кричать и стучать, они услышат!
Свет погас.
– Ой! – пискнула Лиля. – Телефон сдох!
Навалилась непроницаемая тьма. Они могли только слышать друг друга.
От подступившего ужаса Ване показалось, что из подземелья ушел воздух, стало нечем дышать. Он слышал собственное сердце, так громко стучащее, что отдавало в ушах.
Лиля нащупала его руку.
– Мне страшно… – прошептала она.
– Не волнуйся, главное, не волноваться, – с трудом выговорил Ваня, – тоннель узкий, мы попытаемся пройти по нему и посмотреть, куда он ведет, возможно, там будет выход.
И вдруг откуда-то сверху на них что-то обрушилось, и это что-то или кто-то светилось, как древесная гнилушка. Страшно закричала Лиля, она упала, Ваня хотел было поднять ее, но увидел прямо перед собой существо, отдаленно напоминающее человека, ростом с двухлетнего ребенка, испускающее бледный свет, как будто фосфоресцирующее, безволосое, большеголовое, с огромными выпуклыми глазищами, и эти глазищи, не мигая, смотрели на него.
Он остолбенел на мгновение, почти потерял сознание, но истошный Лилин вопль быстро привел его в чувство.
Существо, по-видимому, тоже испугавшееся, шарахнулось в сторону, кубарем укатилось вниз по коридору, но не исчезло, а остановилось там, словно выжидая.
Ваня поднял Лилю и, прижав палец к губам, кивнул в сторону синеватого свечения.
– Это он, – дрожа всем телом, прошептала подруга. – Тот, кто душил меня во сне…
– Домовой… – Ваня до рези в глазах всматривался в темноту, но ничего не видел, кроме тусклого свечения.
– Мы вторглись в его владения, – чуть слышно пояснила Лиля, – теперь он нас убьет… ой, мамочки, – и она тихонько заплакала, заскулила.
– Тихо! – взмолился Ваня. – Смотри!
Тусклое свечение словно бы стало чуть ярче, расширилось, обрело контур, и теперь Ваня видел чуть размытую, мерцающую девичью фигуру, она стояла поодаль, вполоборота. Ваня не мог разглядеть ее лица, но она показалась ему знакомой: светлые волосы, белое платье, босоногая… Да ведь это Ольга!
– Ольга! – крикнул он, шагнув к ней.
Девочка подняла руку и поманила его за собой, но сразу же отступила в темноту.
– Ваня, стой, не иди за ним! Это призрак! – вцепилась в него Лиля.
– Но надо же понять, чего он от нас хочет!
– Заманить и погубить, вот все, что ему надо! – горячо доказывала подруга.
– Нам нужно найти выход! Идем! – Ваня потащил ее, упирающуюся, за собой. Призрачное свечение разбавило тьму подземелья, и можно было различить каменное крошево под ногами и кирпичную кладку стен.
Впереди маячил призрак Ольги. Ребята осторожно продвигались за ним, то и дело хватаясь за стены. Тоннель уходил под уклон и был почти прямым. Они прошли не так уж много, метров пятьдесят.
Призрак остановился и больше не двигался вперед, он припал к стене тоннеля справа, постоял так несколько секунд и исчез.
Ребята, прижавшись друг к другу, не решались двигаться дальше, но Лиля вдруг заметила:
– Вань, а ведь здесь не так темно, как раньше…
– Точно, – согласился он, – я могу различить твое лицо.
– И я тебя вижу…
– Значит…
– Значит, впереди выход!
Надежда на освобождение придала им сил, ребята рванули вперед и вскоре наткнулись на переплетение корней и веток, но сквозь них виднелся свет, и даже можно было расслышать птичьи крики.
Продравшись сквозь плотную растительную завесу, они чуть не скатились по склону обрыва. Хорошо, крутом росли кусты, зацепились.
– Как я сразу не догадалась, – произнесла запыхавшаяся Лиля, – это же подземный ход, куда еще он мог вывести – только на этот склон. Смотри, там, наверху наша улица, а твой дом прямо над нами.
Ваня запрокинул голову: да, действительно, они находились ниже того места, где была площадка и куда Ваня часто ходил, чтобы посмотреть на панораму города и окрестностей.
– Выходит, мы купили дом не только с подвалом и собственным призраком, но и с подземным ходом! – произнес он, улыбаясь. – Можно экскурсии водить.
– Нет, но ты видел этого жуткого домового! – Лиля оглянулась и передернула плечами. – Прыгнул прямо мне на шею.
– А я знаешь о чем подумал?
– О чем?
– Как так получилось, что о подземном ходе никто не знал? Ведь это идеальный тайник!
– Точно! Если купцы спрятали золото, то именно здесь! – Лиля вскочила на ноги. – Давай вернемся, возьмем фонари и все исследуем!
Ваня кивнул, соглашаясь, и добавил:
– А еще знаешь о чем я подумал – призрак нас не заманивал, наоборот, он нам выход показал!
– Нет, что-то тут не то, – не согласилась Лиля, – он нас сначала заманил сюда, а только потом вывел, это неспроста.
– Да! И почему он превратился в Ольгу? – напомнил Ваня. – Или призрак Ольги превратился в домового?
– Вот поэтому и надо все здесь проверить, – сказала подруга. – Полезли наверх, все равно мы без фонаря ничего не найдем.
– Погоди, – остановил ее Ваня, – пока солнце не село, при входе в тоннель будет достаточно света, я хочу проверить одно предположение… – он развернулся и полез обратно в дыру, проделанную ими в зарослях.
– Эй, ты чего! – испугалась Лиля.
– Сейчас! – крикнул он.
Девушка не выдержала и полезла следом.
Ваня стоял у стены в том самом месте, где исчез призрак, и внимательно ее осматривал.
– Здесь! – вдруг вскрикнул он и схватился за один из кирпичей, чуть выступающий из кладки. Кирпич был вставлен в отверстие, причем неплотно, Ваня без труда расшатал его и осторожно извлек.
– Неужели тайник! – ахнула Лиля. – Стой, не лезь голыми руками, могут быть змеи!
– Да какие тут змеи, – удивился Ваня. Но подруга оттолкнула его, сломала ветку и потыкала в отверстие. Оно оказалось неглубоким, но внутри явно что-то лежало, какой-то предмет. Лиля нащупала его при помощи ветки и осторожно извлекла наружу.
Это был прямоугольный сверток. Обертка – кусок старой слежавшейся холстины, а под ней – довольно хорошо сохранившаяся тетрадь в кожаном переплете.
Ребята так разволновались, что у них дрожали пальцы. Позабыв обо всем на свете, они подобрались поближе к свету и раскрыли тетрадь. Ее страницы за долгое время слежались, обложка и бумага по краям покрылись плесенью, но записи сохранились, чернила почти не поблекли, лишь кое-где чуть поплыли.
– Смотри! Тетрадь подписана! – воскликнула Лиля. – Это же дневник Ольги Синельниковой!
Затаив дыхание, ребята склонились над исписанными страницами столетней давности.
Поначалу читать было непривычно из-за «ятей», но вскоре написанное так увлекло Ваню и Лилю, что они перестали замечать «лишние» буквы и устаревшие слова.
Глава 15 Тайна купеческого клада
Намедни папаша с дедушкой в кабинете говорили, а я подслушала случайно, окно было распахнуто, мы с Зинушей в саду были. Зинуша назло мне спрятался, знал же, что я не найду и стану досадовать, а он, бывает, очень вредничает, я не всегда понимаю отчего.
Я под окном остановилась и стояла, глаза закрыв, будто мне все равно, Зинуша на эту уловку иногда попадался.
Я стояла и прислушивалась, хотелось мне Зинушу подловить, когда он подкрадется. Он неслышный, но я научилась улавливать его приближение, только надо сосредоточиться, отстраниться от всего, и можно почувствовать, затылок покалывает слегка, как будто волосы болят и мурашки по позвоночнику. Так в грозу бывает, электризация происходит. Зинуша тоже умеет воздух наэлектризовывать, бывает, очень сильно, так, что разные предметы летают и даже тяжелые могут двигаться без видимого воздействия. Я в газете про такое читала. И в гимназии о магнетизме рассказывали.
Зинуша – природный феномен. Его должна изучать наука. Но сам Зинуша не желает быть изученным, а я не могу о нем никому рассказывать, потому что дала слово!
Я стояла с закрытыми глазами довольно долго, но Зинуша все не появлялся, наверно, тоже выжидал.
Я услышала голоса папаши и дедушки из кабинета, сначала обрывки фраз, потом они к столу подошли, а он как раз рядом с окном. Дедушка говорил о каком-то золоте, о тяжелых временах, о проклятых комиссарах, ругался даже. Папаша молчал сначала, потом сказал, что уже обо всем подумал, мол, надо все ценное собрать и припрятать до поры. Дедушка напомнил ему о других купцах, тоже пострадавших от новой власти.
Они долго говорили, а я и думать забыла о Зинуше, уши навострила, боялась слово пропустить, дышала через раз, чтоб себя ненароком не выдать.