Но это была вкусная рыба, да. Без костей, что‑то вроде нашего сома, но морская, йодом пахнет. И на мой кошачий вкус – очень хороша! Я уж и забыл, как проголодался за весь этот суматошный день.
На десять минут выключился из реальности, очнувшись только тогда, когда вся рыба оказалась в моем животе. Теперь можно было послушать стенания черной колдуньи, рассказывающей о своей несчастной жизни и стариках‑извращенцах. Люблю иногда на сытый желудок послушать жалостливые истории а‑ля «Ромео и Джульетта» или «Хижина дяди Тома».
– …вот так, котейка! – За поеданием рыбы я и не заметил, как закончилась эпическая история о жизни черной колдуньи. И какая мне разница, чем она закончилась? Как уберечь мою подружку от этой компании! Вот задача!
И все хуже, чем я думал. Оказывается, киллер‑то на самом деле не эта вот колдунья, а сам парень! Советник! Нет – и она тоже… но в этом случае – совсем не она! Хм‑м… оба хороши. И что теперь делать?
– Ну какой же ты красавец! (Я довольно мурлыкнул – ну не каждый же день красивая женщина называет тебя красавцем! Даже если ты всего лишь бродячий кот.) Надо тебе имя придумать. – Женщина задумалась, потом ее лицо просияло. – Раз ты такой весь из себя мужчина, настоящий воин, буду тебя звать Даган! Хорошее имя, правда?!
– Да что вас замкнуло на этом чертовом Дагане?! – невольно воскликнул я, и само собой вышло: «Мяу! М‑м‑мяу‑у! Мяв‑мяв!»
– Нравится тебе имя! – улыбнулась женщина, показав свои безупречно белые зубы (а хорошие у них тут стоматологи!). – Даган, иди ко мне! Ну! Иди!
Я подошел ближе, женщина схватила меня – молниеносно (для людей молниеносно!) – и начала теребить, почесывая за ухом:
– Ух ты, мурлыка! Мышей небось не ловишь?! Все вы мужчины ленивые! Мышей не ловите, лишний раз приласкать женщину – вам лень! Сделать свое дело, повернуться к стене да захрапеть! Храпишь, полосатик? А кто тебе хвостик поджарил? У‑у‑у… злые люди!
Женщина вдруг помрачнела, нагнувшись, опустила меня на пол. Потом села за стол и отхлебнула из чашки, над которой уже не поднимался пар. Поморщилась, отодвинула ее от себя.
– Все люди злые! Все! И все норовят обмануть, использовать! И почему я должна их любить, скажи, котейка! Все подлецы! Все негодяи!
– А может не все? (Мур‑мур! Мяу !)
– Все, все! – с готовностью подтвердила колдунья. – Даже Илгар! Вот что ему от меня надо? Пожрать, выпить, а потом трахнуть как надо! Как ему надо. А чтобы ласки из него лишней выжать – не допросишься! И вот на кой демон мне такой ухажер? Нет, так‑то он хороший жеребец, да! Мне же тоже ведь нужно – ну как молодой женщине без мужчины? Эдак и заболеть можно! Да и скучно. Не ходить же в публичный дом для женщин! (И такие есть?! Продвинутый мир, да !)
– Хозяйка, к тебе гость! Хозяйка, к тебе гость! Хозяйка, к тебе гость! Илгар! Илгар!
Хрустальный череп, стоявший на полке, вдруг засветился, мелодичный голос, который заставил меня подпрыгнуть и зашипеть, исходил именно из него – громкий, пронзительный, как удар колокола.
– Дурачок! – зашлась в смехе хозяйка дома. – Это же сигнальная магия! Никогда не видел, да? Откуда же ты такой пугливый взялся?! Это Илгар притащился, за очередной порцией ласки! Сегодня его вечер! Тебя приласкала – теперь надо приласкать Илгара! Ты же не будешь против? Ха‑ха‑ха…
Я был против, но, увы, не знал, как понятно выразить свое нежелание видеть задницу этого самого Илгара. А пришлось на нее смотреть! Нет, ну я так‑то не против хорошей порнушки, очень даже – за! Особенно когда смотришь ее вместе с красивой любовницей. Или женой. Но этот здоровенный бычара, пыхтящий как паровоз, не вызывал у меня никаких чувств, кроме отвращения.
Обычный солдафон, вояка, каких и на Земле более чем достаточно – вся разница с земными аватарами в том, что на нем была надета кольчуга с нашитыми на ней стальными пластинами, а на голове торчал островерхий шлем. (Я такие видел только в кино! Прикольная вещица!) На широком поясе, украшенном серебряными бляхами, висели штук пять приспособлений, глядя на которые легко было представить, как они разрушают структуру головного мозга, даже если его укрывает от злобных посягательств такой вот раритетный шлем.
Кинжал, дубинка, кастет (!!!), нож, а самое главное – здоровенный, широкий, с руку длиной меч в потертых, видавших виды ножнах. Крепкий парень. Мускулы на его спине так и перекатывались, когда он лежал на моей новой знакомой и методично, тупо буравил ее довольно‑таки симпатичное естество, скрытое до того забавными кружевными панталончиками, доходящими почти до колен хозяйки.
Колдунья же в своем постельном деле ничем не отличалась от обычных женщин – никаких тебе магических финтов, полетов по воздуху в приступе оргастического забвения, падающих с полок предметов, когда достигала пика наслаждения, – обычные вздохи, стоны, судорожные сотрясения тела, и пальцы, впившиеся в задницу оседлавшего ее «жеребца». Все как обычно, если забыть, что происходило это в ином мире, а женщина, повизгивающая под мужланом, была ведьмой, по найму клиентов напускающей порчу на честных и не очень подданных империи.
Кстати сказать, я так и не понял, как она могла длительное время заниматься своим бизнесом и не попасть на очистительный «мангал», который ждет всех коварных ведьм, злоумышляющих против добропорядочных горожан? Почему она до сих пор не поджарилась на костре инквизиции, активно и практически в открытую продавая свои гадкие услуги, строго‑настрого запрещенные властями? Даже через посредника она должна была давно попасться и закончить свою жизнь бурно и весело, с огоньком, лижущим ее красивые ноги! (Красивые, да. И грудь красивая! И задница… очень даже! Был бы человеком – точно не отказался бы. Ага – «бы» мешает! )
Я смотрел на эти любовные игрища и с тоской думал о том, что теперь вряд ли когда‑нибудь вот так возьму красивую женщину за круглую попку своими человеческими руками, и… м‑да. Мечтатель!
– Он меня бесит! – хриплым басом бросил покрытый потом мужчина, отлепляясь от партнерши и откидываясь на смятые простыни. – У него такая рожа, будто, гад, все понимает и меня терпеть не может! Тьфу на тебя, морда твоя усатая! Пшел отсюда, извращенец! Мне все время кажется, что этот полосатый подонок вот‑вот вцепится мне в яйца! Ненавижу котов!
– Мяу‑у‑у‑у… мяв! Мяв‑мяв! (Да пошел ты! … Дебил! ) – сказал я с чувством, и мужчина тут же отреагировал на мои высказывания, нутром почуяв смысл «мявов»:
– Гля чего! Он еще меня и материт! Пошел отсюда! Щас я в него запущу чем‑нибудь…
Он потянулся за брошенным возле постели сапогом, но колдунья удержала его мускулистую руку. (Всегда мечтал быть таким брутальным качком! Только вот лень. Если бы можно было сидеть у компа, глумиться над сетевыми собеседниками и одновременно качаться! Увы, только не на Земле… не на этом свете.)
– Не трогай моего котейку! Перестань! – Ее голос тоже был хриплым, она задыхалась, и высокая грудь с коричневыми большими сосками судорожно вздымалась, пропуская воздух в тело, содрогающееся от последних судорог оргазма. – Ты вообще знаешь, что всем людям после их смерти воздастся по заслугам? Например, ты нагрешил, при жизни не любил котов, старался их обидеть… как ты думаешь, в кого ты попадешь при переселении души?
– В императора, конечно! – не задумываясь ответил мужчина и захохотал, глядя на слегка растерянное лицо партнерши. – А в кого же еще? Только не говори, что в такого вот поганца! Не настолько я нагрешил, чтобы боги со мной ТАК обошлись! Хе‑хе‑хе… не настолько! Это надо было бы быть совершенным подонком, дебилом и скотом! А я не такой!
Я уныло мысленно прошелся по своим прегрешениям – какое из них было настолько ужасно, чтобы после смерти я обрел это лохмато‑полосатое тело? Вроде бы не такой уж и пропащий был! Ну да… бывали моменты, когда мне было стыдно за свои поступки, но в сравнении с тем, что творили другие, вокруг меня – я просто‑таки «ангел злат венец», как говорила моя бабушка. Ну да, вытворял иногда непотребное, но ведь не убийца, не маньяк какой‑нибудь!
И тут же прикусил язык – интересно, а куда, в кого тогда попадают маньяки?! Страшно и подумать! Может, в глистов, живущих в заднице такого вот тупого средневекового мужлана? Хе‑хе‑хе…
Я фыркнул от смеха, но мой гомерический хохот вылился в мяуканье и фырчание, не более того. И было это воспринято вполне адекватно:
– Выгони его на улицу, а? Он щас нагадит, а я терпеть не могу кошачьего дерьма! Меня от него блевать уже тянет! – Мужчина неодобрительно помотал головой и показал мне какой‑то знак, очень похожий на тот, который у нас называют «дуля». – Пошел на хрен отсюда, демон поганый! Вон! Иди, обгадь соседский дом! Можешь прямо в тарелку Мусану‑лавочнику нагадить, я разрешаю!
Мужчина захохотал, закидывая руки на затылок, колдунья же медленно сползла с постели, подхватила меня на руки, поглаживая по голове, и, неодобрительно косясь на любовника, пошла из спальни вниз, по лестнице, к выходу.