Гяур ждал их не в доме, как он сказал, а у ворот, с внешней их стороны. Охрана в доме новая, ему не подчинялась, и это не могло его не раздражать. Но все-таки он пытался сдерживать свое недовольство. Яна одернула его раз и могла сделать это снова. Он вымученно улыбнулся, приветствуя ее, но Яна проехала мимо. Сначала она проскочила во двор, только затем велела пропустить Гяура и даже позволила ему поцеловать себя в щеку.
Гяур уже успел побывать у себя дома, вымылся, переоделся. Он вовсе не хотел произвести на нее впечатление неудачника. С Валдаем и Джонсоном Гяур побратался, а на Глеба даже не глянул, впрочем, тот к нему даже не подходил. Глеб остался в сторонке, наблюдая за Яной.
— Значит, ты с Кайманом? — доставая сигарету, спросил Гяур.
Яна подала знак, отсылая Валдая и Джонсона: нечего им здесь греть уши.
— Любовь зла, — спокойно сказала она.
— Гы-ы… — нервно ухмыльнулся Гяур.
— Кайманов не козел. А любовь зла. Любовь… Ты меня понимаешь?
— А я что, хуже?
— Лучше, — не моргнув глазом, отозвалась она. — Но выбор уже сделан.
— Говорят, ты теперь с ним работаешь?
— Кто говорит?
— Скиба… У Каймана охранная фирма, он тебя под себя взял.
— Мне под ним хорошо. Я не жалуюсь.
— А как же я?
— Личную охрану никто не отменял.
— И все? Только личная охрана?
— Деньги реальные.
— Дело не в деньгах…
— Дело в них! Если есть деньги — ты человек, если нет — никакие понты не помогут. Или тебе понты нужны? Типа самый крутой парень на деревне? Так ты никогда не был самым-самым. Тебе нечего терять. Значит, тебя подчистую выпустили?
— Ну да… — невесело ответил Гяур. — За адвокатов, конечно, спасибо, но дело не в них. Залесов раскололся. Скиба на него реально надавил.
— Зачем ему это?
— Скибе?.. А черт его знает! Скорее всего, он тебя с Кайманом не стравливал. Ему чисто порядок нужен. Ты, говорят, отошла от дел, Скибу это устраивает…
Яна кивнула, соглашаясь. Скиба исправлялся на глазах. Сначала Яну выпустил, потом ее людей. И Глеба на разговор вызвал, сказал, что есть бизнесмены, которые хотят с ним работать. И с лицензией на охранную деятельность здорово помог, и с прочими разрешениями. Это, правда, влетело в копеечку, но зато уже на следующей неделе Глеб вооружит своих людей служебно-боевыми пистолетами. И договора на охрану он заключает чуть ли не каждый день. Идет работа. Весь поселок он под себя вряд ли возьмет, но так он на это вроде бы и не претендует.
Реабилитируется Скиба, но Яна все равно никогда его не простит. Ясно же, кто натравил на нее баб в изоляторе временного содержания. Это Скиба ее опустил, и когда-нибудь она ему это припомнит. Возможно…
— А тебя это устраивает?
— Ну-у… Я тут думаю, может, мне самому охранную фирму организовать, — замялся Гяур.
Яна молча показала ему на ворота. Вольному — воля.
— Ты против?
— Нет. Глебу нужна здоровая конкуренция.
— Здоровая?
— За нездоровую он тебя порвет.
— Даже так?
— Ты, конечно, можешь бросить нам вызов, — Яна смотрела на Гяура с хищной, угрожающей улыбкой.
— Вам?
— Ты или со мной, или… — Она снова посмотрела в сторону ворот.
— Хорошо, я с тобой, — кивнул Гяур.
Он согласился со скрипом, но на него можно положиться. Он человек слова и дела, поэтому будет работать как надо. Яна почти в этом не сомневалась. Все-таки не ошиблась она в оценке Гяура. Он хоть и сильная, но не самостоятельная личность. Не пешка, но и не ферзь. Офицер на шахматной доске.
Не решился он на свою игру. Не чета он Глебу…
— Ты не пожалеешь, — заверила его Яна.
Не нужна ей самостоятельная фигура в своем окружении. Ей нужен как раз такой человек, как Гяур. Хотя, возможно, она зря возвращает его на службу…
— Ты тоже, — после раздумья, но твердо сказал он.
— Будем надеяться.
— Бобрика тоже выпустили.
— Я знаю.
— Он с тобой?
— Нет.
— А Филин, Лелик?
— Не появлялись. Только Валдай со мной и Джонсон.
— Не густо, — Гяур, переступив с ноги на ногу, озадаченно потер переносицу.
— Не мыкайся, говори! — потребовала Яна.
— Я с Бобриком говорил, — выдавил Гяур. — Он меня к себе звал…
— Куда к себе?
— Он тоже охранную фирму ставит, людей набирает. А ты не в курсе?
— Да не было движений, — покачала головой Яна.
— Я отказался. Подумал, может, мне самому… К тебе вот пришел…
— Каждый хорош на своем месте.
— Да? — Гяур кисло глянул в сторону Глеба, который продолжал держать их в поле зрения, не навязывая свою компанию.
Саша совсем не прочь был занять место Кайманова — и рядом с Яной, и вообще. Но кто ж ему позволит? Да и сам он не потянет. Далеко ему до Глеба во всех отношениях, и чем быстрей он это поймет, тем лучше.
— Кайманов обеспечивает безопасность моего бизнеса. Ты обеспечиваешь мою личную охрану, — четко сказала она. И немного подумав, добавила: — В дневное время.
— А в ночное? — вырвалось у него.
Яна сделала вид, что не услышала его.
— Завтра с утра — жду.
Она провела пальцами по его плечу в знак признательности за верность, но щеку для поцелуя подставлять не стала. Не те у них уже для таких нежностей отношения.
Она пошла в дом, но Глеб остался во дворе. С крыльца она увидела, как он подошел к Гяуру. А из окна кухни она увидела, как в их пальцах дымятся сигареты. Судя по выражению их лиц, разговор шел на спокойных тонах, но взаимная неприязнь ощущалась на расстоянии.
Часы показывали половину пятого. Рабочий день еще не закончен, но и дел у них с Глебом особых не было. С тиром и без них разберутся…
В доме работала женщина, которая и убиралась, и готовила, но Яна отпустила ее. Она сама приготовит ужин. Ей как раз привезли на дегустацию несколько бутылок с собственного винзавода, пробой вина они с Глебом и займутся. И отдых, и работа — приятное в паре с полезным. А потом эта пара отправится в постель… Яна ощутила, как завибрировало у нее в глубинах души, как занемели кончики пальцев. Она всего лишь подумала о сексе, а волна возбуждения накрыла ее. Ни с кем у нее никогда такого не было.
Она сходила на второй этаж, переоделась, вернулась в кухню, взялась за нож. Появился Глеб, запустил кофемашину.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — щелкнув зажигалкой, спросил он.
— Если я сделала что-то не так, скажи, я переделаю.
С Диком она могла быть язвительной и грубой, но после секса становилась на время шелковой — мягкой и покладистой. Но только на время. С Глебом у нее было немного по-другому. Шелковой она становилось до того как… А после могла и надерзить.
— Не нравится мне твой Гяур, — покачал головой Кайманов.
— Скользкий?
— Да нет, я бы не сказал. У тебя были с ним отношения?
— Исключительно деловые. Ревнуешь?
— Да, ревную.
— Ну, если хочешь, сам возглавь мою личную охрану.
— Хочу.
Глеб подошел к ней сзади, и нож вывалился из онемевших вдруг пальцев. Яна почувствовала себя Снегурочкой на весеннем солнце. Тает она, а в тень уже не спрячется. Да и не хочется убегать…
— Я хочу всегда быть рядом, — прошептал он ей на ухо.
Глеб повернул ее к себе лицом, усадил на разделочный стол… В себя она пришла уже в душе. Вытерлась, надела халат, вернулась на кухню. Глеб стоял у плиты, в переднике поверх белой сорочки, в сковороде у него шкворчало. А на столе — на ее месте стояла чашечка с горячим кофе. И сигарета тут же. Яна бухнулась в кресло, закурила, сделал глоток… Теперь она знала, что такое идиллия.
— Решим вопрос с Казаяном, брошу курить, — сказала она, зажмурив от удовольствия глаза.
Раньше плевать она хотела на свое здоровье, а сейчас вдруг озаботилась. Она хотела прожить с Глебом долгую жизнь.
— К нему ехать надо, — помешивая в сковороде, сказал он.
Аллочку взяли под плотный колпак, лишив ее всякой возможности вести двойную игру. Только нашим, и никаких ваших… Она звонила Казаяну, сказала, что Глеб выставил на продажу свой клуб. Дескать, не получалось у него ничего в суде, и его владение клубом считалось незаконным. Но при этом у него было право собственности на землю и помещение, и, в принципе, он мог продать «Аэлиту». А там уж пусть новый владелец бегает по судам. Казаян должен был клюнуть на эту замануху, забить с Глебом стрелку, поставить перед фактом и предложить выгодную для себя сделку. Но пока никаких движений.
— Там чужая земля. Там свои законы, — покачала головой Яна. — Там можно конкретно попасть… Будем ждать.
— А если он уже меня заказал? Или нас?
— Вот я и говорю, что Гяур лишним не будет.
— Я не хочу, чтобы он был при тебе.
— Ну, пусть займется охраной дома. Или отдай ему «Шишкин лес», пускай охраняет. А я ему доплачивать буду.
— За какие это заслуги?