«Нет, — подумал я. — С вами он превратится в фашистский корпоративный луна-парк. И у тех немногих, кому будет по карману абонентская плата, не останется ни грамма свободы».
Решив, что наслушался уже достаточно, я произнес:
— Ладно. Договорились. Я в деле. Записывайте меня в свои ряды — или как бишь это у вас называется?
В глазах Сорренто промелькнуло удивление. Он явно не ожидал такого ответа. Широко улыбаясь, он хотел уже протянуть мне руку, но я дал понять, что еще не закончил.
— Только у меня есть три малюсеньких условия. Во-первых, бонус за пасхальное яйцо будет пятьдесят миллионов, не двадцать пять. Это возможно?
Сорренто не задумался ни на секунду.
— Да. Заметано. Называй остальные условия.
— Я не хочу подчиняться вам, Нолан. Я хочу на ваше место. Хочу возглавлять всю эту шарашку. Быть начальником «шестерок». Эль Нумеро Уно. Кстати, пусть подчиненные ко мне так и обращаются.
Мой язык начал трепать всю эту пургу помимо моей воли. Я ничего не мог с этим поделать.
Улыбка на лице Сорренто погасла.
— Что еще?
— А еще я не хочу работать с вами. Вы стремный. Если ваше руководство готово дать вам пинка под зад и усадить меня на ваше место, я согласен. Корпорация может забирать меня с потрохами.
Наступила тишина. Лицо Сорренто превратилось в каменную маску. Вероятно, отрицательные эмоции вроде гнева просто не пропускал мимический фильтр.
— Можете уточнить у руководства, что они на это скажут? — попросил я. — Или они следят за нашим разговором? Да, наверняка так и есть. — Я помахал невидимым камерам. — Привет, народ! Жду вашего мнения!
Некоторое время Сорренто молча испепелял меня взглядом.
— Разумеется, они следят, — сказал он наконец. — И только что сообщили мне, что готовы принять все твои условия.
Странное дело: он как будто ничуть не был расстроен.
— Правда? — обрадовался я. — Так когда мне начинать? И, что еще более важно, когда вы свалите?
— Прямо сейчас. Корпорация подготовит контракт и отправит его твоему юристу. А потом мы… они пригласят тебя в Коламбус, чтобы подписать все необходимые бумаги и закрыть сделку. — Он поднялся на ноги. — На этом я…
— Вообще-то, — перебил я, тоже вставая, — еще немного подумав, я вынужден отказаться. Пожалуй, я лучше найду яйцо самостоятельно. А вы со своими «шестерками» можете любить гусей и ждать ответного гудка.
Сорренто расхохотался — так искренне, что я даже занервничал.
— А ты молодец, парень! Ну молодец! Мы ведь и правда повелись! — Отсмеявшись, он продолжил уже серьезно: — Именно такого ответа я от тебя и ожидал. Так что слушай второе предложение.
— Еще одно? Надо же… — Я снова уселся и водрузил ноги на его письменный стол. — Ну выкладывайте.
— Мы немедленно перечисляем пять миллионов на твой счет в OASISe, а ты проводишь нас через Первые врата. Только и всего. От тебя требуются лишь детальные пошаговые инструкции, как повторить то, что сделал ты. Дальше мы разберемся сами. Ты будешь волен продолжать поиски самостоятельно, и никто не узнает о нашем маленьком соглашении. Полная конфиденциальность.
Признаю, на секунду я даже задумался. Пяти миллионов мне бы хватило на всю жизнь. И даже если я помогу «шестеркам» пройти Первые врата, не факт, что они смогут сами разобраться с остальными. Я и в своем-то успехе не был уверен.
— Поверь, сынок, это хорошие условия, лучше тебе согласиться. Пока еще можешь.
Отеческий тон Сорренто взбесил меня до предела, и это укрепило мою решимость. Я не мог продаться «шестеркам». Если они придут к победе с моей помощью, я себе этого не прощу. Оставалось надеяться, что Эйч, АртЗмида и остальные будут со мной солидарны.
— Я пас. Спасибо за внимание к моей персоне.
Я спустил ноги со столешницы и встал. Сорренто печально посмотрел на меня и указал на стул.
— Не спеши, мы не закончили. У меня есть финальное предложение, Парсифаль. Я приберег его напоследок.
— Намеков не понимаете? Я не продаюсь. Отвалите. Адьос. Счастливо оставаться.
— Сядь, Уэйд.
Я застыл. Сорренто назвал меня моим реальным именем.
— Ты все правильно понял, — рявкнул он. — Мы все про тебя знаем, Уэйд Алекс Уоттс. Ты родился двенадцатого августа две тысячи двадцать четвертого года. Родители умерли. Ты живешь с теткой в трейлер-парке. Оклахома-Сити, Портленд-авеню, семьсот, блок номер пятьдесят шесть. По данным наблюдателей, ты вошел в этот трейлер три дня назад и с тех пор не выходил. Значит, нам известно твое точное местонахождение.
У него за спиной открылось окно с живой трансляцией данных камеры наблюдения. Я увидел знакомые штабеля сверху, как будто запись велась со спутника или какого-то летательного аппарата. Но с этого ракурса были видны только два основных входа в штабель, а путь через окошко, которым я уходил каждое утро и возвращался каждый вечер, оставался вне поля зрения. «Шестерки» не знали о логове.
— Вредно проводить столько времени в четырех стенах, — заметил Сорренто, снова взяв снисходительный тон. — Очень нехорошо для здоровья.
Изображение увеличилось, включился режим тепловидения, и я увидел больше десятка людей в теткином штабеле. Большинство сидели неподвижно — видимо, находились в OASISe.
Я потерял дар речи. Как они меня нашли? Ведь добыть информацию о владельце аккаунта якобы невозможно! А домашний адрес? Его даже не требуется предоставлять при создании аватара. Нужно только имя и скан сетчатки. Так откуда же адрес…
Они вышли на меня через школу!
— Понимаю, твоим первым импульсом будет покинуть симуляцию и рвануть наутек, — продолжал Сорренто. — Но я не советую тебе допускать такую ошибку. Трейлер заминирован. — Он достал из кармана что-то вроде пульта управления и продемонстрировал мне. — Вот, я держу палец на детонаторе. Если ты сейчас уйдешь из этого коммуникационного канала, то через несколько секунд погибнешь. Ты понимаешь меня, Уэйд?
Я медленно кивнул, панически соображая, что делать.
Он блефует. Наверняка блефует. А даже если и нет, я-то нахожусь в логове, в полумиле от трейлера. Что там видит Сорренто? Светящиеся силуэты на тепловизоре. Откуда ему знать, что меня среди них нет?
Даже если бомбы взорвутся, я в безопасности. Меня надежно прикрывает груда железа. Да и не станут они убивать столько непричастных людей ради того, чтобы отомстить мне.
— Но как… — только и смог выдавить я.
— Как мы узнали, кто ты и где живешь? — Сорренто оскалился. — Легко. Ты облажался, парень. Дал свое имя и адрес, когда зачислялся в виртуальную школу. Видимо, чтобы тебе слали табели успеваемости по почте.
Он был прав. Ник моего аватара, мое настоящее имя, домашний адрес — все это хранилось в моем личном деле, доступ к которому имел только директор школы. Глупая ошибка. Но я ведь зачислялся за год до начала Охоты. До того как стал пасхантером и научился скрывать свои данные.
— Как вы узнали, что я учусь в OASISe?
Я уже знал ответ, но хотел потянуть время.
— На пасхантерских форумах прошел слух, что ты и Эйч — школьники на Людусе. Мы связались с некоторыми руководящими лицами в школьной системе, предложили им некоторую сумму… Ты знаешь, какие сейчас зарплаты в школах, Уэйд? Это уму непостижимо! В общем, один сотрудник охотно согласился прошерстить базу в поисках аватара с ником Парсифаль. И вот пожалуйста…
Рядом с окном, в которое транслировались данные с камеры, появилось другое. В нем было мое школьное личное дело. Полное имя, ник аватара, школьный псевдоним (Уэйд-3), дата рождения, номер социального страхования, домашний адрес, школьные оценки — и старая фотография, сделанная еще в прошлой школе до перевода в OASIS.
— Досье твоего друга Эйча у нас тоже есть. Правда, ему хватило ума при зачислении сообщить несуществующие имя и адрес. Но мы все равно найдем его. Просто это займет больше времени.
Он сделал паузу, чтобы дать мне высказаться, но я молчал. В висках бешено стучало, и я все время напоминал себе, что надо дышать.
— Что ж, осталось обсудить финальное предложение. — Сорренто потер ладони друг о друга, как ребенок, разворачивающий рождественский подарок. — Ты прямо сейчас объяснишь нам, как пройти Первые врата. Или мы прямо сейчас тебя убьем.
— Блефуете, — услышал я свой голос.
Но я и сам в это не верил.
— Нет, Уэйд. Не блефую. Сам подумай. В мире сейчас такая ситуация, что никто не обратит внимания на взрыв в каком-то нищем крысятнике под Оклахомой. Все подумают, что взлетела на воздух подпольная лаборатория, в которой варили метамфетамин. Или террористическая ячейка подорвалась на собственной бомбе. В любом случае это будет значить лишь то, что в мире стало на сотню-другую меньше двуногих тараканов, живущих на госпайке и зря расходующих драгоценный кислород. Никто по вам не заплачет, а власти и вовсе глазом не моргнут.