Тому, кто обнаружил преступников, была обещана награда в сто тысяч долларов.
Бросив взгляд на Берту, я повернулся к Элси:
— Пока все.
Берта стояла, уперев в бедра мощные кулаки, и дожидалась, пока девушка выйдет из комнаты. Наконец она сказала:
— Дональд, я их не выношу.
— Кого?
— Хнычущих мужчин.
— А почему зашла речь о них?
— Потому что один такой сидит в моем кабинете.
— И он тебя раздражает?
— Да.
— Так вышвырни его вон.
— Не могу.
— Почему?
— У него есть деньги.
— Что ему нужно?
— Хороший детектив, разумеется.
— А чего ты хочешь от меня?
— Дональд, — произнесла Берта, придав своему голосу льстивые интонации, — мне нужно, чтобы ты поговорил с ним. Тебе удается в каждом человеке найти что-то интересное. А Берта — не может. Берте люди либо нравятся, либо нет, и, если ей кто-то не нравится, она готова проклинать землю, по которой он ходит.
— Что тебя не устраивает?
— Все!.. За каким чертом он не подумал о том, как любит свою жену, прежде чем начал увиваться за той блондинкой! А теперь он приходит сюда и распускает сопли!
— Сколько денег он может выложить?
— Я сказала, что мы хотим пятьсот долларов в задаток даже до того, как его выслушаем. Я думала, это его отпугнет. Я бы, конечно, попереживала, но…
— Так что же он сделал?
— Представь себе, без звука достал бумажник и отсчитал пять стодолларовых бумажек. Сейчас эта кучка лежит на моем столе.
— Наличными?
— Да. Ему не хочется отмечать сделку в своих бухгалтерских книгах.
Я встал с кресла:
— Покажи мне его.
Лицо Берты расплылось в довольной улыбке.
— Я знала, что могу рассчитывать на тебя, Дональд.
Ты чертовски отзывчивый малый.
Берта промаршировала через кабинет Элси Бранд, миновала приемную и вошла в свои владения.
Около стола в кресле для клиентов сидел мужчина, нервно вскочивший при нашем появлении.
— Мистер Фишер, — представила Берта, — это Дональд Лэм, мой партнер. Мне показалось, что вам будет полезно познакомиться с точкой зрения мужчины на это дело.
У Фишера были рыжие волосы, рыжие брови и бледно-голубые глаза. Выражение его лица было таково, словно он каждую минуту может зайтись в рыданиях. Мы пожали друг другу руки, и он сказал:
— Очень приятно, мистер Лэм.
Однако при этом он производил впечатление человека, которому ни разу в жизни не довелось столкнуться с чем-либо приятным.
Я взглянул на пять стодолларовых банкнотов, разложенных на белом листке.
Со вздохом облегчения Берта опустилась в кресло, затрещавшее под ее тяжестью, оглядела нас обоих с таким видом, который ясно говорил, что дальнейшее ее не интересует и она умывает руки, смела банкноты в ящик стола и закрыла его на ключ.
— Я уже рассказал миссис Кул о своих бедах, — начал Фишер.
— Расскажите еще раз, — попросила Берта. — На этот раз Дональду.
Фишер набрал воздух в грудь.
— Его зовут Баркли Фишер, — покровительственным тоном сказала Берта. — Он занимается недвижимостью.
Женат, имеет полуторагодовалого ребенка. Две недели назад он ездил в Сан-Франциско на конференцию. Пожалуйста, Фишер, продолжайте.
— Трудно объяснить, что произошло. — Фишер нервно хрустнул костяшками пальцев.
— Не ломайте пальцы, — одернула его Берта. — Они могут распухнуть.
— Простите, плохая привычка, — ответил он.
— Надо избавиться от нее.
— Так что же произошло с вами в Сан-Франциско? — спросил я.
— Я… я напился.
— А потом?
— Очевидно, я… я провел ночь не в своей комнате.
— А в чьей же тогда?
— Очевидно, в комнате девушки по имени Лоис Марлоу.
— Где вы познакомились с ней?
— Она была в числе девушек, оживлявших своим присутствием конференцию.
— Что это была за конференция?
— Там собрались предприниматели, занимающиеся изготовлением яхт и моторных лодок.