Так как-то подумалось. Я его видел раза три-четыре...
Он редко сюда приходил. Нелюдимый, ни с кем никогда не разговаривал.
Последний раз...
- Когда это было?
- Точно не скажу. Может быть, в четверг, может быть, в пятницу, а может, и в субботу... Он всегда приходил после полудня, на минуточку, выпивал стаканчик вина у стойки и сразу уходил.
- Он пил только один стаканчик?
- Иногда два... Но никогда больше... Нет, выпивохой он не был. Таких я узнаю сразу, с первого взгляда...
- В каком часу он приходил в последний раз? После обеда? Или вечером?
- Поздним вечером, пожалуй, далее ночью... Минуточку. Моя жена уже пошла наверх, чтобы лечь... Должно быть, было уже далеко за полночь, может быть, половина первого, а может, и час...
- Как получилось, что вы так хорошо все помните?
- Прежде всего потому, что ночью сюда приходят только постоянные клиенты... Ну, случается иногда, что зайдет погреться шофер такси, если у него нет пассажиров... Или полицейский выпить стаканчик украдкой...
Приходила также одна пара - хорошо помню, они занимали вон тот столик в углу. А кроме этого... в зале никого. Я всегда за стойкой, должен наблюдать за кофеваркой... Тогда я не слышал даже, как он вошел.
Поворачиваюсь - а он стоит у стойки, опершись на нее локтями... Я немного удивился.
- Поэтому вы так хорошо и запомнили?
- И потому еще, что он спрашивал, нет ли у меня вишневки, но такой настоящей вишневки, сухой... Мало кто заказывает сухую вишневку... Я достал бутылку со второй полки - вон там, с немецкой этикеткой „Кирш".
Пожалуй, она ему нравилась, поскольку он сказал: „Должна быть хорошей!"
Минуту он подержал в руках стаканчик, чтобы напиток разогрелся, и пил его медленно, каждую секунду поглядывая на часы. Я видел, что он раздумывает не выпить ли еще, и, когда я пододвинул к нему бутылку, он не отказался. Видно было, что он пьет не потому, что ему хочется просто выпить, а потому, что ему хочется выпить именно вишневки.
- Он ни с кем не разговаривал?
- Только со мной.
- А те, что сидели в углу, не обращали на него внимания?
- Это влюбленные. Я хорошо их знаю. Они приходят сюда два раза в неделю, шепчутся, смотрят друг другу в глаза целыми часами...
- Они, наверно, вышли сразу за ним?
- Наверняка нет.
- Вам не бросилось в глаза, не ждал ли его кто-нибудь у бара? А может, за ним кто-то следил?
Хозяин пожал плечами, как будто почувствовал личную обиду.
- С пятнадцати лет я сидку в этой дыре и подобного...
Это должно было означать, что если бы что-то необычайное и произошло, то он наверняка бы заметил.
Выйдя из бара, Мегрэ отправился в отель „Ламбер". На этот раз на месте портье сидела жена владельца. Она была более молода и привлекательна, чем комиссар мог бы допустить, зная ее мужа.
- Вы пришли по поводу номера 33, правда? Ваш человек наверху.
Мегрэ пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить пару, спускавшуюся по лестнице. От женщины пахло ночными духами, а мужчина отвернул лицо, сконфуженный.
Комната номер 33 тонула во мраке. Инспектор Барон сидел в кресле, придвинутом к окну.