Я ее принесла.
Она протянула ему цветную открытку с изображением Гаврской ратуши. На ней не было написано ни слова, не было и подписи. Только адрес почтового отделения, где Долговязая получала письма до востребования.
- От Альфреда?
- Да, это его почерк.
- Значит, он не уехал в Бельгию?
- Выходит, что нет. Должно быть, побоялся переезжать через границу.
- Вы полагаете, что он собирается сесть на какое-нибудь судно?
- Об этом я даже не думаю. Он ни разу в жизни не ступал ногой на судно. Я хочу вам задать один вопрос, месье Мегрэ, но только вы должны ответить мне откровенно. Допустим, Альфред вернется в Париж. Что с ним будет?
- Вы хотите знать, арестуют ли его?
- Да.
- За попытку к ограблению?
- Да.
- За это его арестовать не могут. Ведь он не был застигнут на месте преступления. Кроме того, Гийом Серр не только не подает жалобы, но даже отрицает, что кто-то проник к нему в дом с целью ограбления.
- Значит, его оставят в покое?
- Если только он вам не солгал и не произошло чего-нибудь другого.
- Я могу ему это обещать?
- Да.
- В таком случае я сейчас же дам объявление. Он каждый день читает одну и ту же газету. Там печатают кроссворды.
Она посмотрела на Мегрэ.
- Можно подумать, что вы не верите.
- Во что?
- Во все это дело. В себя. Я даже не знаю, во что.
Видели вы дантиста?
- Полчаса назад.
- Что он сказал?
- Ничего.
Она больше не настаивала и, воспользовавшись тем, что зазвонил телефон, тут же попрощалась.
- Что такое? - проворчал в трубку Мегрэ.
- Это я, шеф. Могу я зайти к вам?
Через несколько секунд в кабинет вошел Жанвье.
Он был в приподнятом настроении и, по-видимому, доволен собой.
- У меня целая куча сведений. Выложить их вам?
Есть у вас свободная минутка?
Но его веселость несколько потускнела, когда он увидел выражение лица Мегрэ, который уже снял пиджак и теперь развязывал галстук.
- Сначала я пошел в семейный пансион, о котором я вам уже говорил. Он напоминает некоторые отели на левом берегу, с пальмами в холле и старыми дамами, сидящими в плетеных креслах. Постояльца моложе пятидесяти лет там не встретишь. Большей частью там живут иностранки, англичанки, швейцарки, американки, которые ходят по парижским музеям, а потом пишут бесконечные письма.
- Что дальше?
Мегрэ прекрасно представлял себе подобные заведения. Распространяться о них не стоило.
- Мария Ван Аэртс жила там целый год. Ее хорошо помнят, так как она была там довольно популярна. Оказывается, она была очень веселая и все время смеялась, потряхивая пышной грудью. Она поглощала невероятное количество разной сдобы и не пропускала ни одной лекции в Сорбонне.
- И это все? - спросил Мегрэ с таким видом, как будто его удивляло, почему так возбужден Жанвье.
- Почти каждый день она писала письма по восемь - десять страниц.