Оставалось надеяться, что Карл, как всегда, не обманывает, и это действительно Карл Первый. Отличить его на слух от других Карлов было невозможно.
- Ты сигналишь?
- Да. Но он не отвечает.
Они столкнулись с этим Небесным Властелином сразу после полудня. Он попытался уйти, пришлось его догонять. Он пытался хитрить, но все его хитрые маневры разгадывались специальной программой, сидящей в бортовом компьютере на Небесном Ангеле. Вскоре Небесный Ангел - флагман флота из шести кораблей - приблизился к беглецу настолько, что смог лазером вывести из строя один из двигателей убегавшего. Повалил дым. И вот теперь, как правильно заметили Эшли, он разворачивался, чтобы принять свой последний и решительный бой. Еще не закончив разворота, он повернулся бортом к приближавшемуся Ангелу и представлял собой отличную мишень.
Над его бойницами появились белые дымки.
- Он стреляет, между прочим, - встряла Эшли без всякой надобности.
Лучи лазеров пронзили предзакатные сумерки и встретили снаряды на дальних подступах к Небесному Ангелу, не позволив им нанести даже малейшего вреда.
- Лучше сбейте ему еще один двигатель, - вяло сказала Джен.
- Простите, Джен, - внезапно вмешался Карл, - но я только что принял сигнал от Киша. Он в госпитале. И хочет, чтобы вы пришли туда.
Джен побежала к лифту еще до того, как Карл закончил фразу.
- Саймон... - выдохнула она.
Через минуту она была уже в госпитале. Тяжело дыша, она остановилась около мед-машины Саймона. Рядом с ней стоял Киш. Она увидела, что крышка цилиндра откинута и что ее сын неподвижно лежит внутри.
- Богиня-Мать! - крикнула она.
- Он жив, госпожа! - поторопился успокоить ее Киш. - Он спит.
- Спит? - не поверила Джен.
Она оглядела сына. Да, действительно, грудь поднимается и опускается. Он дышит! Она потрогала его лоб. Теплый! Тут она заметила, как он подрос. Или ей так кажется?
- Машина меня вызвала только что, - сказал Киш. - Саймон вышел из комы, его температура и пульс вошли в норму.
Она взяла в руки его голову.
- Саймон, ты меня слышишь? Это я, твоя мама! Проснись... ну пожалуйста!
Мальчик вдруг застонал, заворочался, потом открыл глаза, огляделся. И нахмурился.
- А-а-а... Джен. Что случилось?
Она настолько обрадовалась, что он пришел в себя и узнал ее, что на необычное обращение по имени не обратила внимания.
- Ты болел, милый мой. Но теперь все в порядке.
Она молила про себя Богиню-Мать, чтобы он не вспомнил о Цери.
- Болел? - Он попытался встать.
Она помогла ему. Он внимательно оглядел себя: свои ноги, руки... Потом посмотрел на стены... В конце концов его взгляд остановился на ней. В его глазах застыл ужас и недоумение.
- Господи! Да что же такое произошло?
- Все в порядке, дорогой мой! С тобой произошел несчастный случай, но все уже позади.
Он схватил ее за руку. Его пожатие было настолько сильным, что она чуть не вскрикнула от боли.
- Расскажи мне все, Джен! - настаивал он. - И еще пусть придет Мило...
- Мило? - эхом отозвалась она.
Она никогда не упоминала при нем имени отца. Откуда он знает? Ее охватил страх.
- Да, именно Мило. Это его штучки. Что за дела? Я же ребенок! Пусть он все исправит.
Джен повернулась к Кишу в поисках хоть какой-нибудь опоры, но он только беспомощно пожал плечами. Она снова посмотрела на Саймона и ужаснулась. Мальчика трясло, как в лихорадке. Медицинская программа ошиблась, он еще не выздоровел. Но откуда он знает Мило?
- Саймон, кто тебе рассказал о Мило? Цери?
Он сначала удивился, но потом лицо его разгладилось, и он удовлетворенно кивнул.
- Ах, ты ничего не знаешь! Мило тебе ничего не сказал!
- Что он должен был мне сказать, Саймон? Я не знаю, о чем ты говоришь! Не пугай меня, пожалуйста!
Он отпустил ее руку и опять улыбнулся. Улыбка эта потрясла Джен. Она узнала ее. Это была очень знакомая улыбка. Но Саймон никогда так не улыбался!
- Ну так где же Мило? Тащи его сюда, Джен! Пусть даст ответ! Это он во всем виноват! Я ему хочу в глаза посмотреть! Он еще никогда не видел результатов, пусть полюбуется. Здесь, а не в космосе!
- Мило умер, Саймон, - сказала Джен дрожавшим от страха голосом. Откуда ты его знаешь?
Саймон поразился.
- Умер? Но это невозможно! Он же неуязвим!
- Его убил вышедший из повиновения робот. Кибероид. Затоптал насмерть. - От страха ей стало трудно дышать. - Откуда ты знаешь Мило, Саймон, скажи? Я сойду с ума от страха!
Он спокойно посмотрел на нее и холодно произнес:
- Потому что я - это Мило, Джен... в каком-то смысле.
- Нет! Нет! - отказывалась она понимать ужасные слова. - Это неправда! Этого не может быть!
- Боюсь, что это именно так. Я - что-то вроде копии Мило. Конечно, во мне есть и часть твоей ДНК, но в основном я все-таки - Мило. Или стану таковым в скором будущем.
- Я не верю!
- Надо доказывать? - нахмурился он. - Память у меня еще не восстановилась... Последняя по времени сцена - это когда мы с тобой на "Благоуханном Ветре" после аудиенции у Хорадо. Мило, судя по всему, обрюхатил тебя через несколько дней после этого. Память у меня здесь обрывается... Да, не ввели в меня... Но зато я помню все, что было до этого. Очень хорошо. Помнишь, например, как мы, то есть Мило и ты, первый раз встретились? Как Бенни привел тебя в барак для рабов и отдал Банчеру? Помнишь, как я вырвал тебя у Банчера? Как ухаживал за тобой после той встречи с Хаццини?
У Джен подкосились ноги. Она попыталась схватиться за стену, но рука прошла насквозь, как будто она стала чем-то нематериальным. Потом все. Пустота.
Глава 11
Она умерла. Хотя дышала и даже могла двигаться, но совершенно механически, просто так, без всякого желания. Желания умерли. Она открыла глаза. И увидела белый потолок госпиталя. Значит, она лежит в лечебной капсуле. Без одежды. Как только у нее возникла мысль об одежде, кто-то накинул на нее одеяло. Чьи-то заботливые руки помогли сесть. Это был Киш. Рядом стоял Шен. Оба с сочувствием глядели на нее. Она все вспомнила. Но без отчаяния и страха. Ведь ее чувства умерли, и их похоронили, чтобы они не мешали ей жить. Положили в гроб и закопали. Медицина знает свое дело. С помощью лекарств она теперь сможет спокойно проанализировать сложившуюся ситуацию. Итак, Саймон сказал, что он - копия Мило... Боль потянулась к ней из своей могилы, но схватить за сердце не смогла.
- Сколько времени я была без сознания? - спросила она Киша.
- Около часа, - ответил Киш. - Мы сразу положили вас в мед-машину. Программа ввела вам смесь транквилизаторов. В результате процесс торможения в коре головного мозга избирательно развился настолько, что локализовал очаг возбуждения и понизил скорость передачи импульсов между высшей нервной системой и вегетативной. Скоро вы заснете.
Джен кивнула.
- Где он? Я хочу его видеть.
- Госпожа, мне кажется, это неразумно, - сказал Киш.
- Мне надо его увидеть, - настаивала она.
Киш поглядел на Шена, и Шен вышел. Джен оделась.
- С Небесным Властелином, которого мы преследовали, случилось несчастье, - сказал Киш.
- Да? - без всякого интереса спросила она.
- Он пустил на нас глайдеры. Эшли их сожгла.
- Да, другого выхода, наверно, не было.
- Это еще не все. Он не хотел сдаваться, и Эшли взорвала его водородные накопители. Все моментально сгорело.
Вот как. Значит, началось. Открытое неповиновение Эшли. Но страшная новость не вызвала ужаса. Благодаря пониженной скорости передачи импульсов между головным мозгом и спинным. Очень полезная вещь. Надо бы попросить почаще колоть ей эту чудесную смесь.
- Кто-нибудь остался в живых?
- Очень мало. Их подобрали другие корабли. Сейчас ищут оставшихся, но надежды найти еще кого-нибудь очень мало.
Вошел Шен, вслед за ним - Саймон. Ее чувства старались вылезти из могилы, но не могли поднять тяжелую крышку гроба. Да, он очень вырос, пока лежал в коме. Прежняя одежда стала ему совсем мала. Он выглядел уже лет на шесть, а не на четыре. И двигался не так, как Саймон: походка, жесты, поворот головы - все было чужое. Все от Мило!
- Верни мне сына, - спокойно сказала она.
Он понял ее не сразу.
- Это невозможно. Его больше нет.
- Где он?
- Ну, где-то в потустороннем мире... Я не очень силен в метафизике. Но точно знаю, что именно здесь, в данном месте, и именно сейчас, в данный момент, его нет. Он, как бы это сказать поточнее, стерт. Как старая запись. Поверх него записали меня. Правда, не очень качественно. Но со временем, я думаю, все утрясется.
Она тщательно взвесила его слова, не обращая внимания на стоны из могилы. Саймон умер навсегда.
Саймон - то есть, Мило, - торопливо заговорил:
- Я понимаю, тебе это сильно не нравится, но представь себе и мое состояние! Просыпаюсь - и что? Я в теле ребенка! Мы так не договаривались! Я не хочу быть в теле ребенка. Что за дурацкие шутки!
- Ты - Мило?
- Ну да... в некотором смысле.