Кстати, так считал не только я. Большинство офицеров батальона поддерживали мое мнение и продолжали готовиться к войне. А самое главное, на нашей стороне был командир корпуса генерал — лейтенант Тейт Эрлинг, который стягивал свой ударный корпус в кулак. Он хотел иметь под рукой силу, которая сможет парировать вражеские удары и наносить ответные. А поскольку Эрлинг человек влиятельный, командующий 1–й армией маршал Игнатов шел ему навстречу, препятствий не чинил и вскоре под Новым Таллином появился новый город. Только палаточный и прикрытый не крышами, а маскировочными сетями.
Местные жители, которые нас недолюбливали, наблюдали за сосредоточением войск и хмурились. В случае начала боевых действий вражеская авиация начнет налеты на нас. Но достанется не только вальхам, но и гражданским. Они это осознавали и перспектива прятаться по подвалам и бомбоубежищам их не радовала. А потом начнутся наземные бои и мы просто так, без сопротивления, не отступим.
Благо, есть, чем республиканцев встретить и состав 14–го ударного корпуса впечатлял. Двадцать первая штурмовая дивизия «Белый лев» — три гренадерских, один моторизованный и один артиллерийский полк. Сорок пятая пехотная дивизия «Красная гора», которую сформировали из трех аэромобильных бригад, неудачного эксперимента нашего Генштаба — четыре гренадерских и один артиллерийский полк. Сорок седьмая гвардейская бригада «Эрмин», до недавнего времени отдельный батальон — подразделение в стадии формирования, пока только две тысячи бойцов. Двадцать вторая танковая бригада «Скальс» — четыре превосходно подготовленных танковых батальона, полк штурмовых орудий и дивизион ПВО. Семьдесят третий инженерный полк «Сталь» — штурмовики — саперы в кирасах. Третий полк специального назначения «Тихая смерть» — четыре батальона отъявленных головорезов. Сотый танковый тяжелый батальон — сорок «Берсерков», моторизованная охранная рота с медицинским взводом, передвижной мобильный штаб, десять тяжелых тягачей, десять топливных заправщиков, десять эвакуационных автоплатформ и десять аварийно — ремонтных бригад. Сотый ракетный дивизион — сорок РСЗО К-32. Сотый вертолетный полк — сорок ударных вертолетов «Сокол». Это основа корпуса, а помимо этих частей были тыловые службы и многочисленные вспомогательные подразделения.
В общем, мы были готовы встретить врага, ждали приказов и тянули службу. Однако сегодняшний день был необычным. В батальон с инспекцией прибыл Тейт Эрлинг и увиденным генерал остался доволен. Машины на ходу и заправлены, боекомплекты получены, топлива хватало, а личный состав выглядел просто идеально. Черная униформа танкистов выглажена, а в военном городке порядок. И после разговора с комбатом Иваром Рекио, генерал вызвал меня.
— Господин генерал — лейтенант, — я отдал Эрлингу воинское приветствие, — капитан Темников по вашему приказанию прибыл.
— Вольно, — Тейт улыбнулся и махнул рукой, после чего покосился на комбата и кивнул мне в сторону вертолета: — Собирайтесь, капитан, полетим в город. Форма одежды — парадная. При себе иметь личное оружие.
Зачем и почему понадобился комкору, я не спрашивал. Только посмотрел на комбата, который сказал:
— Выполняйте приказ, капитан.
— Есть.
Чтобы собраться времени много не понадобилось. Через несколько минут, в парадном мундире и при оружии, я находился возле вертолета. Эрлинг летал на десятиместном ТА-9 «Жаворонок», и пока генерал беседовал с комбатом, я обратился к летчику:
— Привет, летун. Какие новости?
Летчик, немолодой майор, ответил:
— Пока все тихо. Ожидаем новых провокаций.
— Ясно. А у нас в корпусе что нового?
— Говорят, что сорок пятую дивизию снова будут реформировать. Не пойму я этот Генштаб, то нужны нам десантники, то не нужны.
Про это я уже знал. Есть у нас такая проблема. Верховное командование очень хотело иметь воздушно — десантные войска. Но была одна загвоздка — средства доставки. Наша промышленность никак не могла выпустить нормальный транспортный самолет, предназначенный для сброса парашютистов, и от этого страдало дело. Какой смысл в десантниках, если нет серийных самолетов? Вот и дергались. Сначала сформировали аэромобильные бригады, потом перевели элитных бойцов в пехоту, а сейчас снова в десант.
— Полетели, — в сопровождении адъютанта к вертолету подошел Эрлинг, который хлопнул меня по плечу.
Летун кивнул и заскочил в кабину, а я спросил генерала:
— Куда летим?
— В Новый Таллин. Сегодня там праздник, день города.
— А нам с этого что?
— Мэр просил присутствовать. Говорит, что хочет наладить отношения между местными жителями и военными. Вот я и подумал, что мне нужна свита. Ты готов сопровождать своего командира корпуса?
— Готов, — я усмехнулся и полез в вертолет.
11
Пока летели, обсуждали военные вопросы и в основном Эрлинга интересовал новый танк.
— Итак, Юра, каковы твои личные впечатления от «Берсерка»? Про плюсы танка я знаю, а в чем его минусы?
Я ответил сразу, предельно честно и коротко:
— Танк великолепен, спору нет. Но, как и все тяжелые боевые машины, «Берсерку» необходимо постоянное внимание техников. Если он в бою или на марше, через каждые три — четыре дня полный осмотр, обязательная проверка и тестирование всех систем, частичная замена масляных фильтров и мелкий ремонт двигателя. Ну и кроме того есть проблема эвакуации подбитого танка с поля боя. Просто так тяжелую махину не утащить. Однако на общем фоне все это незначительно. Танк в бою лакомая мишень для вражеской авиации, артиллерии и даже пехоты, которая может уничтожить его из ручных гранатометов. Поэтому во время серьезных сражений, когда сходятся дивизии, корпуса и армии, они долго не живут. Тебе это известно, Тейт. Один — два дня выжить — уже хорошо, а я говорю про четверо суток. Да и тыл у нас в батальоне хороший, тягачи есть, ремонтники и автоплатформы.
— Значит, батальон к бою готов?
— Ты сам все видел. Сотый батальон может задать республиканцам жару, если они сунутся.
— Может, — согласился со мной Эрлинг, но неожиданно нахмурился и добавил: — Жаль, что таких подразделений у нас немного. Представляешь, вчера посетил 19–й корпус, который прикрывает нас с левого фланга, и ошалел. Там половина грузовиков в ремонте, а снабжение полков до сих пор осуществляется конными обозами.
— Ничего удивительного. В 19–м корпусе, я слышал, есть кавалерийская дивизия. И не везде командир корпуса благородный аристократ, общепризнанный герой и родственник царя.
— На что ты намекаешь? — Эрлинг прищурился.
— Я не намекаю, а прямо говорю. Если бы не ты и твои связи, в нашем корпусе все было бы как у соседей. Но есть ты и командующий армией в ущерб другим корпусам все лучшее отдает нам. Разве не так?
— Верно, — Эрлинг кивнул и согласился: — Ты прав.
На этом беседа прервалась. Вертолет добрался до точки назначения, городского парка, и начал снижение.
Внизу нас уже ожидали. Мэр Нового Таллина господин Янис Сванис, а так же комендант города полковник Тарасов. И после коротких приветствий нас посадили в машину представительского класса, а затем под охраной солдат комендатуры повезли в ратушу.
Город мне понравился. Чистый и украшенный флагами, не только черными царскими орлами Вальхов на красном полотнище, но и местными трехцветными с изображением крепостной башни. Кругом, куда ни посмотри, веселые улыбчивые люди, много детей и цветных шаров. На улицах играла музыка и настроение праздничное, видимо, местные люди свой город любили. Однако не все так радужно. Несколько раз я замечал, что горожане смотрят на наших солдат с нескрываемой ненавистью, а некоторые выкрикивали оскорбления и грозили кулаками. Сволочи! Им жизнь оставили и свободу, позволили иметь собственное самоуправление и флаги, а они еще и недовольны. По крайней мере, некоторые.
Впрочем, вскоре я позабыл про злые взгляды местных жителей, поскольку мы добрались до ратуши и оказались в банкетном зале.
Много света, живая музыка, красивые женщины, напитки и закуски. Невольно, расслабляешься, и на моем лице появилась улыбка. Эрлинга окружили офицеры корпуса, которых тоже пригласили на праздник, а я взял бокал шампанского, осмотрелся и увидел знакомого.
Возле большого окна стоял пожилой мужчина в темно — сером костюме. По внешнему виду он напоминал ученого. Кстати, таковым он и являлся, ибо был профессором археологии Неерборгского Государственного Университета, а звали его Матей Рохлин. Пару лет назад он вел масштабные раскопки подземного улья расы домц, разумных термитов, которые жили на Сканде до появления людей, и я не мог пропустить такое событие. Все бросил и три месяца работал на раскопках, копал и просеивал землицу, слушал наставления археологов, пил местное вино, играл на гитаре и крутил любовь с практикантками.