3. Обе стороны целого, условие и основание, таким образом, с одной стороны взаимно безразличны и безусловны; первое есть чуждое отношению, которому внешне то отношение, в коем оно есть условие; второе – отношение или форма, для которой определенное существование условия есть лишь материал, лишь нечто пассивное, форма которого, присущая ему для себя, несущественна. Далее обе эти стороны опосредованы. Условие есть бытие в себе основания; первое есть в такой мере существенный момент отношения основания, что составляет простое тожество последнего с собою. Но и это снято; это бытие в себе есть лишь положенное; непосредственное существование безразлично к тому, чтобы быть условием. Что условие есть для основания бытие в себе, – это составляет, следовательно, ту сторону первого, по коей оно есть опосредованное. Равным образом, отношение основания имеет в своей самостоятельности также некоторое предположение и свое бытие в себе – вне себя. Таким образом, каждая из обеих сторон есть противоречие безразличной непосредственности и существенного опосредования, – обеих в одном и том же отношении; иначе противоречие самостоятельной устойчивости и определения, лишь как момента.{69}
b. Абсолютное безусловное
Оба относительно безусловных прежде всего суть видимости, каждое в другом; условие, как непосредственное в формальном отношении основания, и это отношение в непосредственном существовании, как положение основания; но каждое из них вне этой видимости своего другого в нем самостоятельно и имеет свое собственное содержание.
Прежде всего условие есть непосредственное существование; его форма имеет два момента, положение, по которому это существование, как условие, есть материал и момент основания, и бытие в себе, по которому оно составляет существенность основания или его простую рефлексию в себя. Обе стороны формы внешни для непосредственного существования, так как оно есть снятое отношение основания. Но, во-первых, существование в себе самом есть в своей непосредственности лишь снятие себя и исчезание в основании. Бытие вообще есть лишь становление сущности; его существенная природа состоит в том, чтобы обратить себя в положенное и в тожество, которое есть непосредственное через отрицание себя. Таким образом, определения формы, положение и тожественное себе бытие в себе, форма, через которую непосредственное существование есть условие, не внешня для него, но оно есть сама эта рефлексия. Во-вторых, как условие, бытие также положено, как то, что оно есть существенно, именно как момент (тем самым) некоторого другого и вместе как бытие в себе также некоторого другого; но оно есть в себе также лишь чрез отрицание себя, именно через основание и через его снимающую себя и тем самым предполагающую рефлексию; бытие в себе бытия есть, таким образом, лишь нечто положенное. Это бытие в себе условия имеет две стороны, одну, по коей его существенность есть основание, и другую в непосредственности ее существования. Или, правильнее сказать, обе они суть одно и то же. Существование есть нечто непосредственное, но эта непосредственность есть по существу опосредованное, а именно, через само себя снимающее основание. Как эта опосредованная снимающим себя опосредованием непосредственность, оно есть вместе и бытие в себе основания и его безусловное; но это бытие в себе само есть вместе с тем опять-таки также лишь момент или положение, ибо оно опосредовано; условие есть, поэтому, вся форма отношения основания; первое есть предположенное бытие в себе второго, но тем самым само положение, и его непосредственность состоит в том, чтобы обратить себя в положение и тем самым так оттолкнуть себя от самого себя, чтобы исчезнуть в основании, поскольку оно есть обратившее себя в положение, а, стало быть, и в обоснованное; и оба суть одно и то же.
Равным образом, в обусловленном основании бытие в себе есть не только видимость в нем некоторого другого. Это основание есть самостоятельная, т.е. относящаяся к себе рефлексия положения и тем самым тожественная себе; или, иначе, в нем самом есть его бытие в себе и его {70}содержание. Но вместе с тем оно есть предполагающая рефлексия; оно относится к себе отрицательно и противополагает себе свое бытие в себе, как другое ему; и условие, как по его моменту бытие в себе, так и непосредственного существования есть собственный момент отношения основания; непосредственное существование таково по существу лишь через свое основание и есть момент его, как предположения. Поэтому основание есть также все целое.
Таким образом, вообще дано лишь одно целое формы, но также и лишь одно целое содержания. Ибо своеобразное содержание условия есть существенное содержание, лишь поскольку оно есть тожество рефлексии в себя, в форму, или поскольку отношение основания есть непосредственное существование в нем самом. Последнее есть далее условие лишь через предполагающую рефлексию основания; оно есть тожество с самим собою или противоположенное им себе его содержание. Поэтому, существование не есть просто бесформенный материал для отношения основания, но так как существование в нем самом имеет эту форму, оно есть оформленная материя, и, как вместе с тем в тожестве с собою безразличное ей, оно есть содержание. Оно есть, наконец, то же самое содержание, которое присуще основанию, ибо оно есть содержание, именно, как тожественное себе в отношении формы.
Обе стороны целого, условие и основание, суть, следовательно, одно существенное единство, которое есть и содержание, и форма. Они переходят одно в другое через себя самих, или поскольку они суть рефлексии, и таким образом, полагают сами себя, как снятые, относятся к этому своему отрицанию и взаимно предполагают себя. Но это есть вместе с тем лишь одна и та же рефлексия обоих, и потому их предположение также лишь одно и то же; их противоположение сводится собственно к тому, что они предполагают одно свое тожество, как свою устойчивость и свою основу. Последняя, одно и то же содержание и единство формы обоих, есть истинно безусловное, мыслимая вещь (Sache) в себе самой[1]. Условие, как выяснилось выше, есть лишь относительно безусловное. Поэтому, оно само может быть рассматриваемо, как нечто обусловленное, и позволительно спрашивать о новом условии, вследствие чего вступает в силу обычный прогресс в бесконечность от одного условия к другому. Но почему же по поводу одного условия спрашивается о другом, т.е. почему первое признается обусловленным? Потому что оно есть некоторое конечное существование? Но это есть дальнейшее определение условия, не заключающееся в его понятии. Однако условие, как таковое, потому есть обусловленное, что оно есть положенное бытие в себе; поэтому, оно снимается в абсолютном безусловном.
Итак, последнее содержит в себе обе стороны, условие и основание, как свои моменты; оно есть единство, в которое они возвратились. Обе они вместе образуют его форму или положение. Безусловная мыслимая вещь есть {71}условие обеих, но абсолютное, т.е. такое условие, которое само есть основание. Как основание же, она есть отрицательное тожество, оба момента которого взаимно оттолкнулись; во-первых, в виде снятого отношения основания, непосредственного, лишенного единства, внешнего самому себе многообразия, относящегося к основанию, как к чему-то чуждому себе, и составляющего вместе с тем его бытие в себе; во-вторых, в виде внутренней простой формы, которая есть основание, но относится к тожественному себе непосредственному, как к другому, и определяет его, как условие, т.е., это ее бытие в себе, – как ее собственный момент. Обе эти стороны предполагают целое так, что оно есть полагающее их. Наоборот, так как они предполагают полноту, то, по-видимому, последняя опять-таки обусловлена ими, и мыслимые вещи происходят из их условия и из их основания. Но поскольку обе эти стороны оказались тожественными, то исчезает отношение условия и основания, последние понижаются до видимости; абсолютно безусловное в своем движении положения и предположения есть лишь такое движение, в котором эта видимость снимается. Действие мыслимой вещи состоит в том, чтобы обусловливать себя и противоставлять себе свои условия, как основание; но ее отношение, как условий и основания, есть видимость внутри себя, и ее отношение к ним есть ее совпадение с самою собою.