— Чего-то всё равно пустовато? — огорчился Ве, раздвигая мглу ладонями.
— Ничего, мы кого-нибудь там, на ней, на земле, поселим, — нашёлся Один.
* * *— Верни мне меч! — взревело пространство, отразившись от новоявленного небосвода, и этот страшный рокот разбросал братьев в разные стороны.
— Так ты всё наврал? Ты его даже не украл? — удивился Ве.
Вили тоже недоумённо уставился на Одина.
— Ну, да! Одолжил всего лишь — был такой уговор, — подтвердил старший брат. — Мы договорились, мол, когда игра окончится, Суртр придёт и всё исправит… что не так наваяли. Но игра только началась, и она будет вечной!
— Ты обманул меня! — пророкотал Суртр, взметнувшись с юга мириадами искр.
— Держите их, держите! — крикнул Один братьям и сам бросился ловить огни.
Те, вняв его голосу, тоже кинулись собирать искры Муспелля, и Ве особо в том преуспел.
— Верни мне меч, обманщик! — прогремел Суртр.
— Да забери, он мне больше не нужен! — рассмеялся Один, размахнулся и швырнул своё страшное оружие в пустоту.
Исполинская рука длинным языком первородного огня вынырнула из Ничего и поймала меч за рукоять. Потом она втянулась обратно, в пустоту, которая схлопнулась тут же, не оставив и щёлочки.
«Тогда братья взяли сверкающие искры, что летали кругом, вырвавшись из Муспелльсхейма, и прикрепили их в середину неба Мировой Бездны, дабы они освещали небо и землю. Они дали место всякой искорке: одни укрепили на небе, другие же пустили летать в поднебесье, но и этим назначили своё место и уготовили пути», — и говорят в старинных преданиях, что с той поры и ведётся счёт дням и годам.
На диво огромна была та работа и выполнена была искусно — а кто бы сумел её справить. На диво озорна была их игра — да кто бы посмел сыграть с ними…
Один прищурился:
— Поправь-ка вон ту звезду, лодырь! — крикнул он рыжему братцу.
— Я не Лодур, я — Ве! — не понял тот.
— Да, один Суртр, — выругался старший брат, — но всё равно — лодырь. Всё ты криво развесил.
— Дык, времени не было, — оправдывался Вили.
— Дети! Ну, где вы несносные озорники! Обедать!
— Снова мама, — аппетитно облизнулся Вили.
— Наверное, корову подоила! — подтвердил Ве, втянул носом эфир, потом просительно глянул на старшего брата.
— Ты голова, лодырь! Молоко будет тут неплохо смотреться, — обрадовался Один, разглядывая небосвод. — Я назову его своей дорогой или просто Млечным Путём.
Вили и Ве просияли.
— Обедать! — голос матери был суров.
— Мама! Eщё немножечко! — взмолились младшие.
— Ладно, — махнул рукой Один, — потом доиграем. И для чего же ещё нужен весь этот мир, когда в запасе целая вечность?
7.04.2002