Роберт Шекли - Обмен разумов стр 37.

Третье существо, Мэнинг, сказало:

— Мой анализ ситуации совпадает с ранее изложенным. Остаются только вопросы о том, что и как нам следует сделать. Но я о них не заявляю, поскольку о них уже было заявлено.

— Боюсь, — сказал Ка, — что мы не можем позволить себе оказать Земле какую бы то ни было помощь.

Собеседники в ужасе посмотрели на него.

— Землю следует предоставить ее судьбе, — продолжил Ка, — по причинам, которые станут очевидными для вас, если вы на некоторое время перейдете на десятый уровень Фурнеанского рационализма.

Другие два существа последовали рекомендации и пришли к тому же выводу, что и Ка.

— Это очень печально, — сказал Мэнинг.

Глава 25

— Мы доставим то, что вам нужно, туда, куда вам нужно, — сказал мистер Монитор.

— Это именно тот вид услуг, в котором я нуждаюсь! — воскликнул Мишкин.

— Конечно, нуждаетесь. Все в них нуждаются. В наше время мир стал слишком сложным и запутанным, чтобы люди могли самостоятельно решать свои проблемы. У них тогда не останется времени ни на что другое. Люди должны заниматься своими делами. А наше дело — поставлять все, что нужно для решения их проблем. Мы занимаемся своим делом, а вы получаете возможность заниматься своим. В результате все счастливы.

— Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — сказал Мишкин.

— Но так оно и есть! — скромно заметил мистер Монитор.

— Мне нужна запчасть для двигателя, — сказал Мишкин. — Узел номер Л-1223А.

— Слушаю и повинуюсь! Вы готовы его оплатить?

— Запишите на мой счет.

— Вот клиент, любезный моему сердцу! Запчасть номер Л-1223А сейчас будет доставлена.

Мистер Монитор показал Мишкину посвященные их службе рекламные статьи в «Нью-Йорк таймс», «Нью-Йорк мэгэзин» и «Сельском вестнике». Все отзывы были восторженными. Какие тут еще нужны рекомендации? Мистер Монитор удалился.

Мишкин сел на ступени и принялся ждать. Несколько часов спустя он услышал шум мотоцикла. Из леса выехал человек в кожаной куртке, украшенной бахромой, и в замшевых брюках. К заднему сиденью мотоцикла был привязан большой пакет.

В пятидесяти ярдах от Мишкина мотоциклист наехал на пехотную мину. Мотоцикл, водителя и пакет разнесло в клочья.

— Бог дал, бог и взял, — пробормотал Мишкин.

Глава 26

Мишкин бродил по лесу, впитывал картины, запахи, звуки, кожей ощущал воздух, духовным путем постигал величие леса. С губ его рвалась песня без слов, а пальцы отщелкивали какой-то невероятный ритм. В таком вот настроении он набрел на человека, который стоял, прислонившись к дереву.

Глаза у человека были закрыты. Казалось, он не дышит, но, с другой стороны, на мертвеца он тоже не походил. Грудь его была обнажена, и на ней красовалась небольшая бронзовая пластинка с надписью: «Включи меня». А над табличкой — рычажок выключателя.

Мишкин повернул рычажок.

Человек тут же открыл глаза. Он схватился за лоб, покачнулся и упал бы, если бы Мишкин не подхватил его и не помог мягко опуститься на землю.

— Благодарю вас, сударь, — проговорил человек. — Меня зовут, возможно, Алекс Джонкин, и я чрезвычайно вам признателен, хотя, возможно, было бы лучше, если бы вы оставили меня выключенным. Теперь, когда ко мне вернулось сознание, мой страх снова грозит поколебать шаткую нормальность моей психики.

— А что вас беспокоит? — спросил Мишкин.

— Я слышал голос, который произнес: «Чтобы убить его всего, надо убить все его „я“». Я вдруг понял, что тайна выживания заключается в сокрытии того факта, что твоя личность является множественной. Это можно назвать первой линией обороны. Вторая линия обороны — присутствие этих множественных личностей и их взаимодействие. Я внезапно понял, что мои личности были убиты одновременно или настолько близко к одновременности, насколько это возможно, чтобы они не успели понять, что происходит, и принять меры по обеспечению своей безопасности. Вы улавливаете мою мысль?

— Да, наверное, — сказал Мишкин.

— Тогда вы — сумасшедший. Я умолкаю. Теперь мой Обвинитель скажет несколько слов.

Обвинитель спустился с дерева и встал перед Мишкиным. Он укоризненно жевал яблоко.

— Не должно тебе включать то, что было выключено! — строго произнес Обвинитель.

— Послушайте, — сказал Мишкин, — если бы бог не желал, чтобы этого человека включили, он бы не поместил на его груди рычажок.

— Да, действительно… Но в своей неизъяснимой мудрости господь создал этот рычажок способным к выключению!

— Однако господь также поместил на груди этого человека табличку «Включи меня».

— Толкование воли божьей — опасное самомнение! — заявил Обвинитель.

— Я не собираюсь потворствовать своему самомнению, — возразил Мишкин, — но мораль этого события кажется мне абсолютно ясной, а именно: нельзя оставлять людей с рычажками на груди на ваше попечение.

— Что я слышу?! — возопил Обвинитель. — Что вы говорите?! Вы что, совсем ума лишились?!

— А что я такого говорю? — спросил Мишкин. — Что случилось? Где я?

— Ваши действия будут изучены, — сказал Обвинитель. — О результатах вам сообщат.

Глава 27

В людях можно вызвать автоматизм. В действительности можно сказать, что автоматизм — это и есть люди. Нами управляют наши эмоции. Мы плывем по течению, в зависимости от того, чего мы хотим и чего не хотим, чего мы желаем и что желает нас.

Возьмем какой-нибудь предмет — да хоть апельсин. Но сознание отвергает круглый оранжевый апельсин — оно парадоксальным образом считает его квадратным. Хорошо, возьмем что-нибудь другое. Но мы уже прилипли к этому апельсину, к его толстой пупырчатой шкурке. С апельсином связано множество ассоциаций, и большая их часть банальна. Следовало бы составить список предметов, с которыми позволительно ассоциировать апельсин.

Никаких апельсиновых заводов и заводных апельсинов! Апельсины занимают слишком выдающееся место. Возьмем апельсин. Мы взяли уже достаточно апельсинов. Апельсин — это плацебо, то есть безвредное лекарство для ума. Почему бы не взять что-нибудь посущественнее? Что-нибудь такое, что можно легко и наглядно представить, что может породить множество новых сюжетных ходов. Но более существенные вещи утомительно запутаны. Эти самые более существенные вещи все ходят и ходят кругами, и в конце концов упираются в апельсин. И еще они полны неприятностями. Возможно, нам лучше вернуться к апельсину.

Возьмем апельсин. Возьмем его быстро, чтобы он не успел взять нас. Мир апельсинов недостаточно изучен, в нем до сих пор много непонятного.

Рассмотрим тему Мишкина и апельсинов. Многие годы Мишкин мало думал об апельсинах. По крайней мере, похоже на то. Но нам известно, что отсутствие некой вещи предполагает ее присутствие. Таким образом, мы можем доказать присутствие апельсинов в сознании Мишкина, а отсюда начать выводить прочие взаимосвязи.

Одно мы можем утверждать точно: Мишкин никогда не осознавал своего отрицательного тяготения к апельсинам. Мишкин и антиапельсин. Апельсины и анти-Мишкин.

Тем не менее, мы не должны класть в основу своих рассуждений простое противостояние, ибо это будет ошибкой. Сверхопределенное невнимание Мишкина к апельсинам может не подразумевать противоположности. Скорее, здесь следует употребить фигуру речи, известную как оксюморон, и сказать о единстве противоположностей. Несоответствие не обязательно должно быть взаимным. А в оксюмороне[25] взаимность теряется.

Глава 28

— В здешних местах, — сказал робот, — водится животное, которое убивает от скуки. Голос у него твердый и властный. Его заявления неоспоримы и невероятны. Его внешний вид безупречен и противен. Ты пожелаешь его смерти в тот же момент, как только увидишь его, хотя оно и не делает совершенно ничего дурного. Оно очень убедительно сообщит тебе об этом. Напряжение станет невыносимым. Твоя неспособность к действиям породит апатию, а однообразие твоего положения ее усилит. А поскольку ты не сможешь убить его, то покончишь с собой.

— А где это животное сейчас? — спросил Мишкин.

— Ловит рыбку на обед. При этом оно читает рыбам лекцию об их неотъемлемых правах.

— Прошу прощения! — возмутилась рыба. — Еще ни одна рыба не умерла со скуки!

— А ты заткнись! — огрызнулся робот.

Глава 29

Мишкин увидел, что на плоском белом камне стоит великолепный белый телефон. Когда Мишкин приблизился к телефону, тот зазвонил.