– Я – пас, – сразу сказал Кайсанбек Аланович. – Мое оружие – мозги, а не пушки. Я вообще пацифист. Ну разве что для самозащиты, – добавил он, беря с ближайшего стеллажа длинноствольный револьвер с рукояткой орехового дерева и матово-черным покрытием. Глаза у профессора заблестели, как у мальчишки в кондитерской лавке. – «Кольт-Питон»! Магнум-триста пятьдесят семь! С ума сойти! Откуда? Такая редкость, его еще до Катастрофы сняли с производства!
Контейнер хмыкнул. Жадность рачительного хозяина уступила место гордости.
– Тут еще и не такое найти можно, – сказал он довольно. – Годами копилось.
Пошта медленно побрел вдоль стеллажей. Глаза разбегались. Оружейные запасы клана листонош отличались разнообразием – тут смешались разные эпохи, разные страны, разные концепции оружия, от самооборонных девайсов до армейских штурмовых винтовок. Рядом с «калашниковым» стоял древний «томпсон», охотничья двухстволка соседствовала с короткоствольным револьвером «детектив спешиел», снайперка Драгунова стояла возле короткого бельгийского ФН-П90, разнообразные клоны знаменитой М-4 теснились на одной полке с помповыми дробовиками, пулеметы, винтовки, ружья и пистолеты безо всякой системы загромождали полки.
Похоже, Контейнер тащил все в свою норку, как жадный хомяк, не удосужившись систематизировать и каталогизировать коллекцию. Теперь придется рыться.
– Ух, ты! – выпалил Пошта, схватив устрашающего вида ружье с барабанным магазином. – АА-12, автоматический дробовик! Круто!
– Поставь на место, – велел Штемпель.
– Что не так? – Хотя Пошта и числился номинальным командиром в этой экспедиции, но в вопросе выбора оружия и снаряжения он безоговорочно уступал роль лидера Штемпелю, как старшему и более опытному члену клана.
– А ты прикинь, – предложил Штемпель. – У него скорострельность – 300 выстрелов в минуту. В барабане – 32 патрона. То есть один барабан ты расстреляешь секунд этак за десять.
– Я возьму больше патронов! – решил Пошта.
– Угу. Только каждый патрон весит грамм пятьдесят, так? С нормальной пулей или навеской картечи. Значит, десять патронов – полкило. Сто патронов – три барабана, или тридцать секунд ведения боя – уже пять килограмм. И сколько ты упрешь на себе? Нет, ружье, конечно, классное, но больше для оборонительной войны. А нам в поход.
– Зато патроны двенадцатого калибра везде достать можно! – парировал Пошта. – В отличие от «магнумов» револьверных, – подколол он профессора, не выпускавшего из рук «Питон». – В крайнем случае – самом накрутить, машинка-то наверняка тут есть!
– Согласен, – кивнул Штемпель. – Дробовик возьмем обязательно. Но не автомат, и даже не полуавтомат – поставь «Вепрь» на место, а самую обычную помпу. «Моссберг-590» или «Ремингтон-870». А лучше даже – пятисотый «Моссберг», укороченный. Патронов всего пять, но зато под курткой спрятать можно. И будешь дважды думать, перед тем как стрелять. Есть у вас в запасах «пятисотки»? – спросил Штемпель у Контейнера.
– Мало, их часто берут, – пожаловался тот. – Но для вас найдем.
У найденного дробовика оказался никелированный дырчатый кожух на стволе (и хорошо, и плохо: с одной стороны – блестит, может выдать, с другой – ржавчина ему не страшна) и прикрепленный к ствольной коробке патронташ на пять гнезд (однозначно хорошо, существенно ускоряет перезарядку). «Моссберг» Штемпель вручил Поште, а потом крепко задумался, чем бы вооружить Бандерольку. С ее-то субтильной комплекцией!
– Как у тебя с терпеливостью? – спросил он девушку.
– Чего? – не поняла та.
– С выдержкой как, говорю?
– Да вроде нормально, не жаловался никто, – пожала плечами Бандеролька.
– На животе спать умеешь?
Бандеролька от удивления открыла рот и хлопнула ресницами.
– Не в смысле – слюни на подушку пускать, – пояснил Штемпель, – а в смысле – спина не болит, если долго лежишь на животе в одной позе?
Бандеролька густо покраснела.
– Не болит, – тихо ответила она.
– Прекрасно. Тогда дам я тебе, красна девица, снайперскую винтовку. Только не Драгунова, а что-нибудь с ручным перезаряжанием. Дабы не повадно было жечь боеприпасы. «Ремингтон-700» есть у вас?
Контейнер насупился и покачал головой.
– А что есть из болтовок?
– «Баррет М-98» – съязвил Контейнер. – Под патрон «Лапуа-338».
Штемпель хмыкнул.
– Ну да, ну да. Один выстрел – одно вывихнутое плечо. А менее злобное что есть?
Контейнер задумался.
– Есть «Блейзер-93», – сказал наконец он, выдержав длинную паузу.
– О! Годится. Берем!
Футуристического вида винтовку Штемпель покачал в руках, проверил работу затвора, заглянул в прицел (не забыть пристрелять!) и протянул оробевшей Бандерольке.
– И запомни, Бандеролька. Один выстрел – один труп. Что чувствует снайпер, когда стреляет в человека?
– Не знаю…
– Отдачу винтовки!
Пошта улыбнулся, а Кайсанбек Аланович нахмурился.
– Не нравится мне все это. Вы же листоноши, а не головорезы какие-то! И мы в экспедицию собираемся, а не на войну!
– Вполне возможно, – возразил Пошта, – что война сама придет к нам.
О вчерашних казаках-пластунах он пока друзьям не рассказал, отложил на потом. Чтобы не сеять слухи и панику.
– Но ведь задача клана листонош – восстановить связь, а значит – возродить цивилизацию! – с жаром сказал профессор. – Снайперская винтовка, знаете ли, доставляет только один вид сообщений – некрологи!
– Зато уж наверняка, – угрюмо подтвердил Пошта. – Понимаете, профессор, пока мы восстанавливаем связь, а значит – цивилизацию, очень много людей в Крыму желают обратного. И будут стараться нам помешать.
– Но зачем?! – изумился Кайсанбек Аланович. – Цивилизация несет благо всем!
– Не всем, – встрял в разговор Штемпель. – Вам ли не знать, профессор! Каждый уездный царек, местный феодал, возомнивший себя богом – ну кем он будет при возрожденной цивилизации? Никем, и звать его будут никак. Вот они и сидят по своим норам, управляют стадом таких же кретинов, и наша миссия им поперек горла.
– Ну да, ну да, – погрустнел профессор. – Лучше быть первым в деревне, чем вторым – в Риме…
– Где? – удивилась Бандеролька.
– Был такой город… Плохо кончил.
Штемпель решительным жестом прервал беседу.
– Мы отвлеклись. Продолжим. «Кольт-Питон», конечно, это прекрасно, профессор, но, как справедливо заметил Пошта, с патронами к нему в Крыму напряженка. Поэтому я бы вам рекомендовал что-то более распространенное и скорострельное. «Глок» найдется?
– «Глоки» разбирают первыми. Есть «Зиг-Зауэры».
– Тоже сгодится. И пару запасных магазинов.
Профессор разочарованно вернул харизматичный револьвер на место и взял угловатый, но куда более практичный пистолет.
– А кобуру? – застенчиво спросил он.
– Снаряжение – потом, – отрезал Штемпель. – Вообще-то, всем надо бы взять по пистолету. Запасное оружие не повредит. Перейти с автомата на пистолет – всегда быстрее, чем заменить магазин в автомате. И желательно, чтобы все оружие было одного калибра, чтобы не таскать с собой ящики разных патронов. Что еще есть под девять миллиметров?
– «Парабеллумы» есть, не желаете?
– А посовременней?
– Есть «Беретты» девяносто вторые. И «Чезеты».
– Мне со Поштой по «Беретте», – решил Штемпель, – а Бандерольке «чизу» – у нее ладошки-то поменьше будут. Так, а чего это я без основного ствола остался? Дайте-ка мне, уважаемый Контейнер, во-он тот «Тавор». Израильский? Оригинал, не клон?
– Оригинал.
«Тавор» приглянулся Штемпелю из-за компактности (схема булл-пап – магазин в прикладе позади рукоятки, укорачивает оружие почти вдвое) и из-за удобной кнопки сброса магазина. Да и коллиматорный прицел – штука полезная, раздобыть бы еще к нему батареек…
– Ну что, все укомплектованы? – Штемпель оглядел отряд. – Вроде все. Теперь боеприпасы. Берем по две сотни патронов к основному стволу, по сотне – на пистолет. На первое время хватит, прав профессор, не воевать едем, оружие только для самозащиты.
По три магазина. Кобуры, ремни двухточечные. Гидросистемы. Противогазы и химзащита. Знаю, что нам не надо, – предупредил он возражения Пошты. – Профессору понадобится. Да и нам не помешает, мало ли куда занесет. Мы, листоноши, конечно, существа живучие, но зачем зря организм насиловать? Да и для маскировки хорошо, от окружающих не будем сильно отличаться. Рюкзаки…
Штемпель крепко задумался. Был соблазн взять крутые тактические рюкзаки – были у Контейнера трофейные, и «5.11», и «Макспедишн» – да только со всей этой системой «молле» и прочими прибамбасами по Крыму ездить – все равно что с флагом «Мы идем в секретную экспедицию». Поэтому листоноша остановил свой выбор на неприметных, но вместительных туристических рюкзаках – достаточно поношенных, чтобы не возбуждать нездорового интереса у грабителей и мародеров, но все еще крепких, с хорошими жесткими каркасами.