Сегодня в России тысячи оплачиваемых госбюджетом специализированных работников МВД и прокуроров гоняют по стране несколько десятков «скинхедов» и периодически таскают их в суд. Слышали ли вы, чтобы в ходе уголовных дел по обвинению скинхедов было юридически зафиксировано, что хотя бы один из этих «скинхедов» читал запрещенные законом «О противодействии экстремистской деятельности» «труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии»? Кто из этих «нацистов» вообще слышал о фашизме что-либо, кроме фамилии Гитлера, и знал о фашизме еще хоть что-то, кроме того, что символом немецкого нацизма была свастика, а приветствием – вскинутая рука?
Сегодня рассмотрение в судах уголовных дел, выдаваемых за экстремистские, является прямо «именинами сердца» для официозной прессы – они обязательно освещаются. Кто слышал, чтобы в ходе рассмотрения этих дел упоминался хоть какой-то информационный материал, хотя бы какое-то произведение?
Это хорошо видно по делу Б.С. Миронова, которого Центральный районный суд города Новосибирска в феврале 2008 года признал виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 282 УК РФ – за критику действовавшей тогда в Новосибирске преступной группировки с «этническим окрасом». Группировка продолжала орудовать и после осуждения Миронова. В конце концов, после убийства нескольких российских граждан ее деятельность пресекли. Лица, возбудившие против Миронова уголовное дело, фактически оказались укрывателями этой группировки, поскольку выходит, что вследствие того, что суд осудил Миронова и запретил его информационный материал об этой группировке, она смогла продолжать свою преступную деятельность и убить еще несколько человек. Таким образом, кроме интересов власть предержащих, удушение свободы слова ныне ведется и для того, чтобы национальные преступные группировки могли безнаказанно совершать в России преступления.
Повторю недавно сказанное. Указывают народу, что он может знать, а что ему запрещено знать, только фашистские режимы и оккупационные власти. В свободных странах, например, в Великобритании, США или Израиле, цензура и попрание государством свободы слова немыслимы. А в России прокуроры и судьи, к примеру, уже сочли лозунг «Долой самодержавие и престолонаследие!» призывом к насильственному свержению существующей государственной власти. Кремль заявляет о борьбе с коррупцией, а критика воров, коррупционеров и даже уголовных преступных группировок в России объявляется экстремизмом и при помощи судей и прокуроров подавляется.
Иногда усердие властей в борьбе с пресловутым «экстремизмом» приобретает характер анекдота. Вот сообщение прессы:
«…В марте 2008 года прокуратура Колыванского района Новосибирской области возбудила уголовное дело в отношении реконструктора военной техники времен Великой Отечественной войны Вячеслава Веревочкина. Его обвиняют в экстремизме, а именно в том, что сконструированная им на базе тягача «ГАЗ-47» модель немецкого танка 38Т «Прага» – это не просто танк, а нацистская агитация, потому что на башне «Праги» прокуратура обнаружила нацистскую символику. Действительно, нацистская символика (правда, не свастика, а прямой крест) на танке есть – да и как же ей там не быть, если самодельный танк Веревочкина участвует в постановочной танковой битве именно в роли боевой машины гитлеровского вермахта. Наверное, если бы телесериал «Семнадцать мгновений весны» снимали на подведомственной прокуратуре Колыванского района территории, районный прокурор Алексей Войтов тоже нашел бы признаки нацистской агитации в костюмах героев фильма – как известно, и Вячеслав Тихонов, и Леонид Броневой, и Олег Табаков носили в «Семнадцати мгновениях…» нарукавные повязки со свастикой. Унтеры Пришибеевы (а прокурор Войтов – разумеется, его классический пример) в России бессмертны, и вечное «Не пущать!» будет звучать над российскими просторами, очевидно, всегда.
Симптоматично, однако, то, что унтерпришибеевщина-2008 базируется именно на антиэкстремизме и антифашизме. Колыванский случай – это действительно анекдот, но любая кампанейщина состоит не только из анекдотов. Среди мартовских сенсаций – принятая ГУВД Москвы инструкция по профилактике все того же экстремизма, точнее, «по выявлению, предупреждению и пресечению преступлений, которые совершают несовершеннолетние на почве ксенофобии». Информагентства цитируют сообщения источников в московской милиции, и трудно поверить, что это не очередная литературная антиутопия, а повседневные милицейские новости: «Все окружные отделы получили письмо из главка с рекомендацией задерживать молодых людей славянской наружности, собирающихся в группы более трех человек. Тех, у кого при себе будет найдено колюще-режущее или какое-нибудь другое оружие, – проверять на причастность к нападениям на гастарбайтеров по полной программе».
Кроме того, сотрудникам милиции рекомендуется «пройтись по школам, опросить учителей и учащихся на предмет выявления скинхедов, а также организовать ряд пропагандистских мероприятий для школьников». «Больше трех не собираться» – это уже прямая цитата из Чехова, литературная метафора, воплотившаяся в реальность.
В начале марта милиция провела рейд на станции метро «Арбатская» – молодых людей славянской внешности действительно задерживали «для выяснения личности», изымали паспорта, снимали отпечатки пальцев, фотографировали, а после заставляли писать объяснительные записки, в которых задержанные должны были письменно заявить, что не являются скинхедами или членами какой-либо группировки экстремистского толка, никогда не били выходцев с Кавказа и из Центральной Азии и относятся к ним нейтрально».
Полагаю, что впредь этот маразм будет только возрастать, поскольку, получив команду «Фас!», «мелкие сошки» обязаны будут отчитаться перед начальством, сколько человек они «профилактировали».
Однако нам сейчас важно другое – в России нет вступивших в силу приговоров судов, которые бы связывали информационные материалы с уголовными преступлениями, в том числе и с включенными в список экстремистских.
И подарком Верховного Суда надо пользоваться. А теперь – о предупреждениях, выносимых госорганами в адрес СМИ.
Вынесение предупреждений СМИ
Надзирающий за СМИ орган имеет право и обязанность выносить СМИ предупреждения в оговоренных законами случаях. Закон «О СМИ» не оговаривает действия СМИ при получении предупреждения, а статья 8 закона «О противодействии экстремистской деятельности» устанавливает: «Предупреждение может быть обжаловано в суде в установленном порядке». Но не сказано, в каком именно суде – гражданском или уголовном! И не сказано, кем предупреждение должно обжаловаться – самим СМИ или прокурором.
До рассматриваемого Постановления Верховного Суда предполагалось, что оспаривать незаконное предупреждение должно само СМИ в гражданском суде в рамках судопроизводства дел, возникающих из публичных правоотношений. Но теперь, после разъяснений Верховного Суда, это становится не всегда возможно. В гражданском суде теперь можно оспаривать только такие предупреждения, в которых нет цензурных требований к органу СМИ, то есть не упомянуты никакие опубликованные этим органом СМИ материалы. Но если элементы цензуры есть – то есть некая публикация признана «экстремистской, то есть обосновывающей и/или призывающей к совершению уголовного преступления», что равноценно требованию запретить ее публикацию, то гражданский суд заниматься таким предупреждением не вправе, поскольку цензура – это объективная сторона уголовного преступления, предусмотренного статьей 144 УК РФ. А в уголовный суд по признакам статьи 144 орган СМИ сам обратиться не может, поскольку это дело публичного обвинения, которое может возбудить только прокуратура.
Следовательно, орган СМИ обязан не в гражданский суд обращаться, а написать в прокуратуру заявление с просьбой возбудить уголовное дело по признакам статьи 144 УК РФ против работников надзирающего органа, вынесшего это предупреждение, – с тем, чтобы в ходе последующего рассмотрения уголовного дела в суде признать вынесенное СМИ предупреждение незаконным. Прокуратура обязана это дело возбудить, а уголовный суд должен сначала вынести приговор по признакам статьи 144. Если приговор будет обвинительным, то суд в ходе рассмотрения уголовного дела признает предупреждение незаконным. Если приговор будет оправдательным, то тогда СМИ само обратится в гражданский суд и тот может признать вынесенное предупреждение и законным, и незаконным в зависимости от остальных обстоятельств дела.
Повторяю еще раз!
Указание судам в Постановлении Верховного Суда, что «вопрос о том, имело ли место использование средства массовой информации для совершения уголовно наказуемых деяний, следует решать с учетом вступившего в законную силу приговора или иного судебного решения по уголовному делу» предлагает органам СМИ такую схему защиты свободы слова.