Он помог мне «переварить» остатки скорби благодаря переходу в новую жизнь. Прошло два года, и мы больше не любовники. Но я благодарна за нашу сладкую общность в такое важное для меня время.
Майк, 52 года
Мне было 47 лет, когда я лишился своей родной души, Ларри, которому тогда было 70 лет. Мы провели вместе 24 года, вместе пережили его операцию по шунтированию и последующее выздоровление. Однажды в День святого Патрика мы отправились на вечеринку и отплясывали там, как безумные. На следующий день Ларри рвало, и он корчился от боли. Его диагноз — рак мочевого пузыря — был огромным ударом для нас обоих.
По мере того как болезнь и страдания Ларри усугублялись, у меня появились двойственные чувства. Как ни обожал я Ларри, какая-то часть меня видела, как худший мой кошмар становился реальностью: быть сиделкой при медленно умирающем человеке и постепенно истощать свои эмоциональные, физические и финансовые ресурсы.
Однажды я медитировал и услышал голос, который говорил мне, что Ларри умрет в течение года, хотя врачи предсказывали ему от 5 до 10 лет жизни. Что же я буду делать, зная, что Ларри осталось жить меньше года? Я буду более ласковым, стану проводить с ним больше времени, тратить больше денег на совместные удовольствия.
Это было очень важное решение, поскольку тот голос оказался прав. Мы ездили в поездки по выходным, вместе медитировали и молились, разговаривали. У нас продолжался хороший секс, несмотря на то что у Ларри больше не было простаты.
В нашу 24-ю годовщину Ларри написал прекрасное письмо, прославлявшее нашу любовь и благословлявшее меня до конца моих дней. Через несколько недель он умер. Я онемел от скорби, не мог ни спать, ни плакать. Однако моя сексуальная часть пребывала в возбуждении, и фантазия пошла вразнос. Я жаждал найти человека, с которым смогу спать. Я сделал предложение одному другу, который меня отверг. Бессонница и депрессия усугублялись. Я постоянно чувствовал себя больным. Я встречался с психотерапевтом и начал лечиться, что подействовало просто волшебно. Я снова смог спать, есть, и ощущение недомогания ослабло.
Через три месяца после кончины Ларри я начал снова встречаться. Я занимался сексом с несколькими мужчинами: друзьями, новыми знакомыми, с людьми, с которыми познакомился в Интернете. Каждые отношения начинались сексуально и утешительно, но ни разу таковыми не остались.
После годовщины смерти Ларри я перестал принимать лекарства и пришел в норму. Я наслаждался свободой одинокой жизни. Но чего я на самом деле искал? Я провел 24 года с родной душой. Теперь мне хотелось сексуальных фантазий.
Я познакомился с Клайвом в гей-клубе. Он был высоким, ярким, с прекрасными голубыми глазами — воплощенная мечта. Я хотел только потанцевать с ним, боясь, что такой сексуальный мужчина не заинтересуется мною. Но он заинтересовался, и между нами возникли и три года длились отношения, которые недавно закончились.
Через пять лет после смерти Ларри я снова счастлив. Я встречаюсь, хотя и не уверен, что постоянное присутствие в моей жизни Ларри и моих крестных детей оставит мне свободу для полноценных новых отношений. Я знаю, что 24 года глубокой любви — это больше, чем большинство людей получают за всю свою жизнь.
Белинда, 78 лет
Мы с мужем были вместе 46 лет, а потом он умер. Наш брак был сладострастным, прочным союзом тела и души. Он был сильным, страстным, опытным мужчиной. Мы вместе трудились в семейном бизнесе, добиваясь значительного успеха, а потом теряли все — трижды. Наша глубокая и преданная любовь становилась только сильнее с каждым испытанием.
Наш секс был чувственным, нежным и частым. Но в последние 14 лет жизни мужа в нем наметился постепенный спад из-за проблем со здоровьем. Но наша привязанность лишь углублялась.
Он умер из-за того, что кончился кислород, когда никого не было дома. Я была так подавлена всем кошмаром его болезни и смерти, что не припомню, чтобы за последующие полтора года у меня возникали какие-то сексуальные импульсы. Потом я как-то пошла на танцы и познакомилась с мужчиной, который в меня влюбился, — и меня потянуло к нему. Я думала, что эти чувства умерли навсегда, но оказалась неправа. Я приветствовала и исследовала их.
Примерно 20 месяцев спустя после смерти мужа я стала заниматься сексом с новым мужчиной. Это была настоящая страсть — впервые за очень долгое время. Он раскрыл меня. И продолжает делать это. Мы не партнеры по жизни. Мы партнеры по танцам и любви. У меня своя жизнь, у него своя, а еще у нас есть наша совместная жизнь. Три ночи в неделю мы проводим вместе. И это прекрасно.
Глава 17 Наемная чувственность
«Наш Священный Сеанс может включать чувственное, интимное прикосновение — безусловную любовь к вашему телу со священным, чувственным и эротичным прикосновением… Это прикосновение может стимулировать вас и привести к вершине удовольствия — однако оргазм не является целью Священного Сеанса».
Я перечитывала сайт Суньяты снова и снова, останавливаясь на этих словах. Потом, 1 ноября 2009 года, написала ему такое письмо:
Суньята, я потеряла любимого мужа из-за рака. Я была целомудрена в течение полутора лет, несмотря на то что пишу на темы сексуальности. Хотя игрушки помогают мне поддерживать сексуальность, я жажду стать принимающей стороной уважительного, мягкого, эротического массажа, где ни одна часть тела не была бы «запрещенной». Эротическое Обогащение, как вы описываете его в своем веб-сайте, кажется, подходит под описание того, к чему я стремлюсь.
Он ответил мне, а потом у нас состоялся телефонный разговор.
Это я? Нанимаю человека, с которым совершенно незнакома, для «эротического массажа» с намерением довести себя до оргазма? Да! Я сделала это, мне понравилось, и воспоминание об этом до сих пор вызывает улыбку на лице и щекотку в нижней части тела (мое семейство будет от этих слов в шоке).
Смело? Может быть. Типично для меня? Вовсе нет — я никогда прежде ничего подобного не делала. Авантюрно? Мне так не казалось. Его рекомендовали мне общие знакомые, а его веб-сайт и отзывы клиенток выглядели впечатляюще и профессионально. Конечно, человек скверный тоже мог бы создать привлекательный сайт с убедительными отзывами — но стал бы плохой человек брать на себя труд утверждать, что он является сертифицированным тантрическим целителем, мастером рейки и деятелем церкви Вселенской Жизни? Да разве плохой человек мог знать, что означают эти термины?
Разве это не наша общая фантазия — пара умелых рук, сфокусированных на том, чтобы доставлять эротическое удовольствие, никакой ожидаемой взаимности, никакой порочности, оргазмы включены? Я не покупаю у него секс, уверял меня Суньята. Я не покупаю результат. Я всего лишь покупаю его услуги. И если так случится, что меня «занесет», пока я буду ощущать эти услуги на себе (это мои слова, не его), то любая реакция будет принята и встречена с радостью.
Я по-прежнему безумно тосковала по Роберту. Я была с Робертом в эксклюзивных отношениях все семь лет, что мы провели вместе, и его лицо, руки и тело были теми образами, которые пробуждали мою фантазию, когда я возбуждала себя. Я воображала себе Роберта таким, каков он был всегда, кроме нескольких последних месяцев наших отношений, — полным жизни и сильным: тело танцора, руки художника, улыбка любовника. Я воображала, что это он касается меня, когда сама касалась себя. Я слышала его любовный шепот. Видела, как его тело отзывается на мои прикосновения. Ощущала его поцелуи.
И тогда я задумалась: если меня будет интимно касаться другой мужчина, смогу ли я вообще ответить? Сеанс Суньяты казался мне безопасным способом это выяснить. Я заплатила бы ему по счету, легла на его массажный стол и два часа принимала бы его безраздельное внимание.
Суньята начал наш сеанс с обсуждения, во время которого мы оба были одеты (таким ему и предстояло оставаться, в отличие от меня). Он задавал мне вопросы и сочувственно выслушивал ответы. Он объяснил, что предлагает свои услуги для того, чтобы почтить меня, и это не должно быть взаимно: речь не идет о его сексуальном удовольствии; в числе его ограничений был отказ прикасаться к гениталиям.
Иными словами, я должна была раздеться донага, забраться на стол, расслабиться и принимать.
Это было блаженство. Я отдалась опытным рукам Суньяты и парила на волнах океана мягкого массажа, достигнув кульминации в сокрушительных волнах удовольствия. Я смеялась, и плакала, и снова смеялась.
— Должно быть, вы любите свою работу, — пробормотала я.
— Я люблю свою работу, — подтвердил он. Я представляла, как он при этом улыбается, но не сумела открыть глаза, чтобы убедиться, что это так.