К утру вода ушла. Я спустилась вниз с помощью веревок и блоков и зажгла факел. Продвигалась я медленнее, чем раньше, поскольку расчищенную нами тропу, пролегающую через старые фундаменты, размыло.
Когда наконец я достигла нижнего уровня, то нашла Крес лежащей рядом с кораблем, чье красное свечение, как мне показалось, стало более темным. Я испытала потрясение, увидев, что Крес жива и дышит – хотя и с трудом, как будто задыхаясь. Учитывая, сколько воды пронеслось здесь, это было просто невозможно. Оставленные на грунте следы потоков указывали: вода втекала в корабль. Крес просто не могла выжить!
Но все мысли о чудесном спасении Крес вылетели у меня из головы, когда я услышала у себя за спиной чьи-то шаги. Я в ужасе обернулась, ожидая увидеть мэра или констеблей, но вместо этого испытала очередное потрясение, оказавшись лицом к лицу со своей шестилетней сестрой. Ллин выглядела в точности как пятьдесят лет назад, когда то гигантское кучевое облако обрушило потоп на наш город.
Ллин подошла и взяла меня за руку, как будто ничего особенного с тех пор не произошло. Я попыталась вырваться, но она держала меня крепко и выпускать не собиралась.
— Я скучала по тебе, Тем, – сказала она.
Я только кивнула, из моих глаз лились потоки слез. Я хотела рассказать Ллин, как страдала, оттого что не сумела тогда удержать ее и спасти, но она только улыбнулась и подвела к лежащей Крес.
— Она не готова, – сказала Ллин, наклоняясь и поглаживая мокрые волосы Крес. Не успела я спросить, что Ллин имеет в виду, как девочка поднялась и вошла в корабль. Нет, в обшивке корабля не открылось никакого люка. Просто тело Ллин растянулось по поверхности корабля. Брызнула кровь и смешалась с красным сиянием воздушного судна. Ее кожа, и мышцы, и кости стали плоскими, они искривились, обволакивая корабельную сферу – Ллин сама стала кораблем. Последним исчезло лицо, сестренка улыбнулась мне и сказала: «Я люблю тебя», после чего губы растянулись в невероятно длинную линию и исчезли.
Объятая ужасом, как будто моя сестра только что умерла второй раз, я схватила Крес за руки и так быстро, как могла, потащила в сторону туннеля.
Я потратила несколько часов, чтобы поднять ученицу на верхний уровень. Я обвязала ее туловище веревкой и приготовилась вытаскивать с помощью системы блоков через провал. Но не успела начать подъем, как услышала рев воды в дренажных туннелях. У меня в голове сразу высветилась вспышка-воспоминание о том страшном мгновении, когда поток вырвал из моих рук Ллин. Теперь вода пыталась отобрать у меня бесчувственное тело Крес. Я пыталась поднять Крес, но не могла одновременно бороться с бурлящей водой и тянуть веревку.
И как раз в тот миг, когда моя хватка начала слабеть, я вдруг почувствовала, что меня саму ташат наверх. Тело Крес тоже вытягивали из ямы. Я перевалила через край дыры и рухнула на деревянный пол погреба, откашливая желчь и воду.
Только обретя способность нормально дышать, я подняла голову и посмотрела в злые глаза мэра и нескольких городских констеблей.
* * *Мэр и констебли вошли в мой дом, когда разразился второй подряд шторм, а предупреждения, как и в первый раз, никто не дал. Я ожидала, что меня и Крес тут же потянут в ратушу, где суд присяжных приговорит нас к смерти за нарушение единственного непререкаемого закона нашей планеты. Вместо этого мэр приказал констеблям отнести Крес в кровать. А затем вызвал доктора осмотреть мою ученицу.
Как только мы остались одни, мэр потребовал объяснить, что мы с Крес делали под землей.
— Вода подмыла фундамент, и пол провалился под ногами Крес, – объяснила я, чрезвычайно радуясь, что Крес сейчас без сознания и не сможет ненароком разрушить мою ложь. – Я пыталась спасти ее.
Мэр дураком не был. Он видел систему из блоков и веревок и понимал, что такое не соорудишь в спешке, когда надо быстро вытаскивать человека из провала. Однако вместо того, чтобы подвергнуть меня наказанию, он лишь пробормотал что-то про обрушившиеся на нас в последнее время бури и про то, как напуганы горожане. Я внезапно сообразила, что он просто не может себе позволить в данный момент потерять единственного в городе предсказателя погоды. Поэтому он лишь попросил меня не пропустить следующий шторм, после чего вместе с констеблями покинул дом.
Я прошла в комнату Крес, где все еше находился доктор. Увидев, что здесь ничем не могу помочь, я взобралась на погодную башню. Небо, похоже, успокоилось: единственные видимые в нем корабли были высотными барашками, которые обычно предвещают погожий день. Это было хорошо, ибо в городе уже и так слишком заметны повреждения, причиненные небывалым штормом. Наносы ила у стен некоторых строений поднялись на целый метр, многие здания кренились под странным углом, свидетельствуя о том, как сильно пропитался водой грунт под ними.
Я посмотрела в сторону парка, где мы с Ллин играли в тот роковой день много-много лет назад. Хотя, конечно, ни парк, ни улицы не были теми же самыми – за пятьдесят лет слой почвы нарос на пять метров. Я пыталась сдержать слезы, вспоминая снова и снова, что я чувствовала, когда поток вырвал Ллин из моих рук. А еше я размышляла: было видение Ллин там, внизу просто галлюцинацией или корабль действительно вернул ее. Как бы то ни было, я до сих пор ощущала ее ручку в своей.
К тому времени, когда я спустилась с погодной башни, Крес пришла в чувство и кричала что-то бессвязное про корабли, про небо и про дальние уголки Вселенной. Доктор сделал ей успокоительный укол. Крес несколько секунд глядела на меня, странно улыбаясь, а затем провалилась в сон.
Доктор спросил, что с ней приключилось. Я поведала ему ту же лживую историю, что и мэру, но доктор на это не купился. Он сказал, чтобы я дала ему знать, когда Крес придет в сознание, упаковал свои инструменты в саквояж и ушел. Я быстро вскарабкалась на погодную башню и не слишком удивилась, увидев, что доктор, выйдя из моего дома, отправился не к себе в клинику, а прямиком к резиденции мэра.
У меня было скверное предчувствие, что передышка, которую мэр дал нам с Крес, продлится ровно столько, сколько продержится полоса плохой погоды.
* * *В течение последующих трех дней, после недолгого затишья, погода начала ухудшаться, и все большее количество кораблей проносилось над городом. Их тени застилали небо целыми часами, извергнутая ими вода затапливала город, а сброшенная с них органика погрузила нас в облако оранжевого тумана. Несколько раз корабли пролетели буквально в нескольких десятках метров от верхушки погодной башни, то есть так низко, что я должна была бы заметить людей внутри. Однако сквозь прозрачные стены кораблей я видела лишь пустоту. Я гадала: не является ли это реакцией кораблей на нашу с Крес возню в подвале дома? Эту мысль я боялась высказывать вслух.
Однако мэр был, очевидно, убежден, что ненастье, обрушившееся на город, есть следствие нашей с Крес подземной деятельности. Он по несколько раз вдень приходил в наш дом и пытался выяснить прогноз. Ему очень не нравились мои уклончивые ответы, но и арестовать меня он не решался.
Как только намечался просвет в бесконечном пролете кораблей над городом, я спускалась с башни и проверяла, как там Крес. Она спала большую часть времени. А когда просыпалась, то начинала бессвязно лепетать, плакать и вспоминать корабль под землей. А временами, наоборот, смеялась. Никакими силами я не могла заставить ее рассказать, что же с ней случилось. После нескольких минут бодрствования она снова засыпала.
Затем настал день, когда в небе появились два массивных корабля. Первый – плоский корабль такого типа, какого я никогда не видела, – закрыл полгоризонта. Он испускал темно-синее свечение и сбрасывал куски льда и металла, разрушив немалое количество крыш в городе. Другой был огромным кучевым облаком, и буря, вызванная им, была такой же силы, как и шторм, разразившийся над городом несколько месяцев назад. Я била в набат так долго, на сколько хватило сил, а затем мигом спустилась и бросилась в безопасное укрытие своего дома.
Как только вода сошла, у меня на пороге возникли мэр и два констебля, что не было для меня сюрпризом. Мэр явился исследовать провал в погребе. Я всячески пыталась воспрепятствовать им, но мэр просто отодвинул меня с дороги. Они дождались, пока вода уйдет в дренажные туннели, а затем спустились в провал. Свет факелов ослабевал по мере того, как стражи порядка спускались все глубже и глубже, направляясь прямехонько к кораблю.
Я помолилась за свою сестру, надеясь, что мэр не причинит ей зла, если она появится перед ним. Я также молилась за нас с Крес. Я-то могла без страха принять любое наказание, но Крес была такой молодой, и я понятия не имела, как она отреагирует на суровый приговор.
Час проходил за часом, я все ждала, когда же мэр и его люди вылезут из провала и арестуют меня. Но они не показывались. С наступлением темноты я решила взобраться на погодную башню. К моему удивлению, в небе парило столько кораблей, что их сияние слилось в одну покрытую рябью радужную гладь, которая перекатывалась и кружилась как вода, разливающаяся по земным просторам. Я никогда не видела ничего подобного. Какую погоду это сулит? Я терялась в догадках и на всякий случай подала сигнал тревоги.