— Принято. Также продолжим поиски. Конец связи, — Фарад выключил радио и бросил его обратно Кире. — Ты рисковала своей проклятой жизнью ради этой штуковины. Было бы неплохо еще и воспользоваться ей.
— Что такое Сороковой патруль? — спросила Хочи.
— Их пост на северной стороне, — сказал Фарад. — А значит, у них другая частота. Что даст нам до десяти минут, пока это поймут. Теперь нам нужно выбираться из этого дома, пока настоящий патруль не пришел за нами сюда.
Он еще не закончил шептать свои слова, когда они услышали шаги и голоса в дворике сзади. Джейден схватил свою винтовку, подбежал к задней двери и пригнулся возле скособочившейся стены.
— Армия Лонг-Айленда, — крикнул Джейден, оглянувшись на остальных и жестом приказывая им взять в руки винтовки. — Вам приказано бросить оружие и немедленно сдаться.
Последовала небольшая пауза, в время которой Джейден прислушивался, наклонив голову. Через пару секунд чей-то голос прокричал в ответ:
— Сороковой Патруль, вы?
Джейден лукаво ухмыльнулся:
— Да, это мы. Пост Двадцать три?
Кира услышала, как люди за дверью выругались:
— Только не говорите, что мы их потеряли!
Фарад пониже натянул свою форменную фуражку и осторожно выглянул через заднюю дверь. Кира наблюдала через небольшую дырочку в рушащейся стене.
— Мы прочесали весь район, — сказал он. — Они здесь не проходили.
— Что вы этим имеете в виду: они здесь не проходили? — спросил солдат. — Мы гнались прямо за ними по этому переулку.
— Мои люди в каждом втором из этих домов, — сказал Фарад, обводя рукой окружающие строения. — Никто из них ничего не видел.
— Как вы их упустили?
— Послушай, солдат, — сказал Фарад. — Это вы позволили им пересечь границу — и это мы разгребаем ваше дерьмо, а не наоборот. А теперь рассыпаться по округе. Мы проверим эти дома, вы проверьте те, и не забудьте оставить кого-нибудь здесь охранять переулок. Меньше всего нам надо, чтобы еще кто-то проник в город через ваш пост.
Солдаты что-то пробормотали, и Кира услышала топот их ног, когда они побежали к следующему дому. Она выдохнула, и продолжила ощупывать себя на предмет дыры от пули. В конце концов она нашла ее — на рюкзаке. Ее не ранило, но повредило ее вещи.
Фарад шагнул обратно в дом, и тихо присвистнул от облегчения:
— Давайте убираться отсюда.
— Не могу поверить, что это сработало, — сказала Хочи.
— Это не надолго, — сказал Джейден. — Они обыщут Джианну и увидят, что на ней армейская форма. У нас где-то шестьдесят секунд, чтобы исчезнуть.
Они прошли к передней части дома и проскользнули оттуда на следующий двор, затем на следующий, продвигаясь все глубже в Ист-Мидоу и как можно дальше от того места, где пересекли границу. По мере того как они шли, город становился более густо населенным, дома более ухоженными, и, наконец, Кира увидела блеск стекол в окнах. «Я дома». И все же, хоть город и был знакомым, он выглядел как-то неправильно. Дома были заселены, но все двери заперты, а окна закрыты шторами, если не забиты досками. В замечательную летнюю ночь, подобную нынешней, даже после заката, на улица должно было быть полно людей — разговаривающих, гуляющих, наслаждающихся вечером. Но теперь даже те немногие люди, которые находились на улице, ходили быстро, стремясь как можно быстрее снова оказаться в помещении, избегая чьих-либо взглядов. Группы солдатов Армии и особой полиции Мкеле через равные интервалы патрулировали город, и Кира видела, как не одного напуганного, тихого горожанина останавливали на улицах и допрашивали. «Ищут нас, — подумала она, — но наказывают не тех».
Они достигли главной дороги, укрылись на первом этаже разрушенного помещения и уставились на находящийся напротив госпиталь, который практически превратился в крепость. На входе стояла охрана, но, что было более важно, охрана стояла и по всему периметру госпиталя. Задняя дверь, которой они планировали воспользоваться, возможно, все еще была доступной, но без армейского джипа им было никак не попасть к ней, не говоря уже о том, чтобы вывести Мэдисон.
— А это будет интересно, — сказала Хочи.
— А они шутить не намерены, — сказал Джейден. Фарад просто покачал головой.
— Плохие новости, — сказал Маркус, жестом призывая остальных к радио. Они сгрудились возле него, и Кира услышала, как прерывающийся помехами голос прокричал срочное предупреждение:
— Повторяю, у Голоса есть армейская форма. Их люди уже в городе и могут появиться еще. Полная проверка и опознание обязательны для всех встречных, код протокола — «Сигма».
Сообщение повторили, и Маркус покачал головой:
— Становится все лучше и лучше.
— Я не знаю кодов из протокола «сигма», — сказал Фарад, нервно вышагивая по разрушенному зданию. — Может, пару штук, но этого недостаточно. Мы не пройдём ни одного поста.
Кира уставилась на здание госпиталя, пытаясь найти способ пробраться внутрь: «Я — опасная, разыскиваемая преступница, моё лицо известно каждому в этом здании. Если я и попаду внутрь, то только закованной в наручники.»
Она помотала головой, заставляя себя думать дальше. «Я сильнее моих испытаний, — думала она. — Я могу извлечь из них выгоду. Не говори «у меня ничего не получится», говори «как я могу использовать ситуацию с пользой для себя?» Она внимательно присмотрелась к госпиталю, подсчитывая число видимых ей охранников и прикидывая, скольких ещё заметить она не может. Кира представила себе детализированный план здания и наметила возможные посты охраны. Она считала окна, определяя точное расположение каждого из них, просчитывая оптимальное место проникновения, но с тревогой поняла, что все удобные для проникновения места заблокированы кузовами автомобилей, листами металла или досками. Здание отлично защищено. Было продумано всё, учтена любая возможность проникновения.
Она подняла взгляд на крышу: там находились снайперы. «Наверняка у них просто несравненный обзор окружающей госпиталь территории. Партиал я или нет, но они застрелят меня независимо от того, с какой скоростью я смогу бежать…»
Она помедлила, когда ее глаза привлек отсвет в одном из окон. «Это четвертый этаж, его используют только сенаторы. У них заседание прямо сейчас? Может ли это как-то помочь мне?»
— Даже если мы попадем внутрь, — говорил Джейден, — я представить себе не могу, как мы будем оттуда выбираться, тем более с Мэдисон. Ей почти не позволяют покидать постель, и ее ни за что не выпустят из госпиталя, а у нас нет даже джипа, чтобы ее в нем спрятать.
— Ты просто как солнечный лучик в этот пасмурный день, — сказал Маркус. Он поднялся на ноги. — Это потрясающе — мы не сможем попасть в госпиталь, не сможем выйти из него, возможно, не сможем даже покинуть Ист-Мидоу. Даже наша форма нам больше не поможет — у нас совершенно ничего нет.
— Это не так, — сказала Кира, оглядываясь на госпиталь. На четвертом этаже совершенно точно горел свет. — У вас есть я.
— Ты же простишь меня, что я не скачу от радости? — сказал Фарад.
— Видите свет вон там? — спросила она, указывая на освещенные окна вверху. — Это Сенат, и вы приведете им того, кого они хотят увидеть больше, чем кого бы то ни было на свете: меня.
— Нет, мы этого не станем делать, — горячо сказал Маркус, и оставшаяся троица эхом вторила ему.
— Станете, — сказала Кира. — Наш план рухнул, мы не можем вывести Мэдисон, но мы все же можем сделать ей укол — если попадем внутрь. Мне совсем не обязательно быть при этом, и, когда я говорила, что готова отдать ради этого свою жизнь, я говорила серьезно. Если Арвен выживет, мне будет все равно, что со мной сделает Сенат.
— Мы не собираемся отдавать им тебя, — сказала Хочи.
— Вы это сделаете, — сказала Кира. — Вы опустите козырьки фуражек, пройдете к двери и скажете им, что поймали меня при попытке пересечь границу. Это самая правдоподобная история, которую мы сможем сейчас выдумать, потому что любой достаточно умный солдат, который прислушивался сегодня к своей рации, будет знать, что этой ночью какие-то люди пытались прорваться через границу. У вас даже не спросят идентификационные данные, потому что — с чего бы шпионам Голоса передавать правительству своих же людей?
— Хороший вопрос, — сказала Хочи. — С чего же это делать нам? Мы этим ничего не выиграем.
— Вы попадете в госпиталь, — сказала Кира. — Просто передайте меня охране внутри, и они отведут меня к сенаторам, а вы направитесь к рольному отделению.
— Нам не нужно будет никому передавать тебя, — сказал Маркус. — Как только мы попадем внутрь, то сможем просто… со всех ног броситься к отделению и прорваться туда.
— И поднять тревогу по всему зданию, — сказала Кира. — Если вы передадите меня охране, то сможете сделать свое дело тихо, — она взяла Маркуса за руку. — Если лекарство сработает, у человечества появится будущее; это единственное, чего мы всегда хотели.