Поэтому я начну с самого начала и расскажу тебе всю историю семьи Августа, вплоть до сегодняшнего дня.
Ты услышишь удивительные, а иногда и страшные вещи. Ты можешь мне верить или нет, но, клянусь всеми богами, клянусь тенью моего отца — это правда. У меня есть достаточно доказательств в подтверждение моих слов. Итак, слушай.
Для начала — короткое вступление. Ты, конечно, знаешь, хотя сам и не помнишь, что еще сорок лет назад в Риме была республика. Страной управляли сенаторы, из числа которых выбирались консулы, преторы и другие государственные чиновники. И народ активно участвовал в выборах.
Но с приходом к власти Августа ситуация изменилась. Формально мы до сих пор живем в республике, формально цезарь полностью подотчетен Сенату, но теперь это стало полной фикцией.
Ведь в руках Августа сосредоточены все основные государственные посты — он и главнокомандующий, он распоряжается финансами страны, он, наконец, является верховным жрецом и так далее. Поэтому-то государственное устройство, при котором мы живем вот уже сорок лет, было возможно лишь потому, что Сенат и народ не видели причин отказывать в доверии цезарю, который прекратил кровавые междоусобицы и правил мудро и справедливо, а Август, в свою очередь, старался не особенно дразнить чувства своих вольнолюбивых подданных. И этот баланс, по-моему, не так уж плох.
Но есть одно «но» — такая ситуация сохраняется до сих пор лишь благодаря личности Августа, благодаря тому огромному уважению, которым он пользуется у всех слоев населения.
А теперь представь на минуту, что место нашего цезаря займет кто-то другой — не такой мудрый, не такой гибкий, не такой гуманный. Ведь с той огромной властью, которая попадет к нему в руки, — властью, которой не обладал еще ни один диктатор в истории Рима, ни своевольный Марий, ни жестокий Сулла, ни даже Юлий Цезарь, не говоря уж об остальных — так вот, обладая подобной властью, этот человек очень легко может превратиться в настоящего монарха, в тирана и самодержца, которых мы видим сейчас правителями в странах Востока. И тогда уже никакие древние законы, никакое противодействие Сената или народные демонстрации не спасут нас. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Луций молча кивнул, его глаза не отрывались от губ Сатурнина.
— Хорошо, — продолжал тот. — Но дело-то в том, что Август, которому уже, кстати сказать, семьдесят шесть лет, собирается назначить себе преемника, то есть передать свою власть в другие, конкретные руки, а не просто сложить полномочия и предоставить отцам-сенаторам, как бывало раньше, решить судьбу страны. И тут таится большая опасность. Ведь цезарь хочет выбрать не просто достойного человека, который продолжал бы его политику, нет — он желает, чтобы этот человек обязательно был членом его семьи. А в семье этой с достойными членами — как ты сейчас убедишься — дело обстоит отнюдь не благополучно.
Так что, все зависит от того, кто займет место Августа после его смерти.
Сенатор помолчал, собираясь с мыслями, а потом снова заговорил, глядя в землю.
— Теперь давай вспомним историю цезарской семьи. В первый раз Август — тогда еще Октавиан — женился в двадцать три года. Этот брак был продиктован отнюдь не чувствами, а лишь политической ситуацией. Со своей женой — Скрибонией — он прожил всего год и развелся, как только она родила ему дочь Юлию.
Спустя несколько месяцев Октавиан снова нашел себе супругу и сделал это довольно оригинально. Ты, наверное, слышал об этом, но я сейчас расскажу тебе такие подробности, о которых ты не знаешь и не догадываешься.
Сатурнин вздохнул; на его лице было какое-то странное, печальное выражение.
— Ливия... Да, это была Ливия, наша нынешняя императрица. Злой гений и самого Августа, и его семьи.