— Запасе, который некогда принадлежал Наполеону Бонапарту. Майор Дюко был так любезен, что завещал это золото мне и сержанту Шаллону.
Он кивнул головой в сторону мрачного гусара, продолжавшего развлекаться с саблей Шарпа.
— И еще майор Дюко указал, что вы знаете, где это золото.
Он помолчал.
— Так вы знаете, где золото, майор Шарп?
Люсиль открыла рот, чтобы сказать, что Лорсэ несет чушь, но Шарп положил руку ей на запястье.
— Знаю, — признал он.
Два года назад, когда Наполеон был сослан на Эльбу, Шарп помогал вернуть золото, пропавшее во время доставки на остров. Золото украл Пьер Дюко, а сержант Шаллон ему помогал, и хотя Дюко был давно мертв, он сумел и из могилы достать своего давнего врага.
— Но у нас ничего нет, — настойчиво повторила Люсиль. — Вы же сами видите.
Мэтр Лорсэ не обратил на ее слова никакого внимания.
— Это золото, — продолжал он очень спокойно и взвешенно — оценивается в двести тысяч франков, верно?
Шарп расхохотался:
— Ваш любезный Дюко успел половину просадить.
— Вот как? Тогда в сто тысяч франков, — заметил Лорсэ все также спокойно, и ему легко было сохранять спокойствие: даже половина суммы равнялась пятидесяти тысячам фунтов стерлингов, а чтобы жить в роскоши, достаточно было двухсот фунтов в год. С пятидесятью тысячами он мог бы жить по-царски.
— Я ведь был не один, — сказал Шарп. — Спросите своего дружка сержанта.
Он дернул головой в сторону Шаллона.
— Со мной был генерал Калвэ. Вы что думаете, ему золотишко не требовалось?
Лорсэ посмотрел на Шаллона, который неохотно кивнул.
— Был там Калвэ, мэтр, — подтвердил он.
Адвокат пожал плечами.
— И вы разделили сокровище, — согласился он. — Но все равно, осталась приличная сумма.
Шарп промолчал.
— Вдарить ему, мэтр? — предложил Шаллон.
— Я презираю насилие, — не без раздражения заявил адвокат. — К нему прибегают только глупцы и неумехи. Всегда можно договориться. Скажите правду, майор, — обратился он к Шарпу. — Не могли же вы потратить все?
Шарп вздохнул, словно подчиняясь неизбежности.
— Осталось тысяч сорок, — признался он, и услышал, как Люсиль ахнула от изумления. — Может, и побольше, — добавил он явно нехотя.
Анри Лорсэ облегченно улыбнулся. Он опасался, что его долгие поиски могут кончиться ничем, и хотя сорок тысяч франков было меньше, чем он рассчитывал, все же по нынешним тяжелым временам это было приличное состояние.
— Скажите нам, где деньги, майор, — сказал он, — мы заберем их и оставим вас в покое.
Теперь настала очередь улыбаться Шарпу.
— Они в банке, Лорсэ, в банке месье Плакэ на рю Дюавиль в Кане. В большом, обитом железом сундуке, запертом в каменном подвале за покрытой железом дверью, и месье Плакэ хранит один ключ от двери, а я второй.
Сержант Шаллон сплюнул в очаг, и потеребил одну из своих косиц.
— Все он врет, — прорычал он адвокату. — Но я из него правду выбью!
— Выбивай, сержант, — сказал Шарп. — Потом можешь разобрать замок по камешку, все равно ничего не найдешь. И что ты тогда станешь делать?
— Снова за тебя примусь, — предложил Шаллон. — А потом заберу все, что мы насобирали, и все, что захотим.
Он посмотрел на Люсиль, которая, несмотря на простую одежду, была на редкость хороша. У нее была гладкая нежная кожа, иссиня черные волосы, большие темные глаза и щедрый рот. Она излучала безмятежное спокойствие, так что порой в деревне говорили, что она выглядит точь-в-точь как Матерь Божья, но для Шаллона это была всего лишь еще одна женщина, которую можно взять, надругаться и бросить.
— Все, что захотим, — повторил Шаллон.
Шарп промолчал. Лицо его оставалось бесстрастным.