Кроме того, вы вовремя отреклись от своих заблуждений… Месяца через два мы с вами, Ровенни, побеседуем об этом поподробней, а пока я запрещаю вам говорить, что вы не годитесь на роль наместника святого Петра. Я сам когда-то пас свиней, вспомните-ка…
Кардинал покраснел, потом побледнел и пробормотал что-то неразборчивое.
— Моим преемником станет тот, — продолжал Сикст, — кто поможет мне победить демона в женском обличье… а именно вы, Ровенни, вносите в эту борьбу наиболее весомую лепту!
Кардинал окончательно поверил папе, но промолчал, стараясь не выдать своей радости.
— Она знает, где я? — спросил Сикст.
— Она думает, что вы в Италии, и даже не предполагает, что папа римский находится в двух шагах от Парижа. Она узнала о вашей встрече с королем Наваррским и умело ею воспользовалась, чтобы подтолкнуть к действиям герцога де Гиза.
— Генрих Наваррский! — вздохнул папа. — Еретик! Гугенот!
— Вы отлучили его от церкви и не признали за ним права на христианский трон.
— Конечно, — улыбнулся Сикст, — но ведь и еретик может вернуться в лоно Святой Церкви…
— Вернуться?
— Если Генрих отречется от протестантизма, отлучение от церкви будет отменено, слышите, Ровенни? Генриху Беарнскому я возвращу все его права. Знаю, тогда он взойдет на французский престол, но зато с отречением Генриха еретики потеряют своего вождя…
— Сколь глубоки и мудры ваши размышления! — с поклоном произнес Ровенни.
Сикст устало вздохнул:
— Люди — те же свиньи. Если они знают, что их ждет полное корыто, они обязательно вернутся к вечеру в свой хлев. Я подошел к закату моей жизни, пора вернуть стадо мое в хлев… Но оставим пока Генриха Наваррского. Стало быть, она не знает, что я по-прежнему во Франции?
— Она думает, вы в Италии.
— Да. И вы говорили, дорогой Ровенни, что, может, представится случай… пока она считает, что я далеко… как вы сказали в прошлый раз? У меня память — совсем никуда, забывать стал…
Сикст V снова раскашлялся и замотал головой:
— Пора… пора уж мне…
— В прошлый раз, — напомнил ему Ровенни, — я сказал, что скоро представится удобный случай… когда заговорщики соберутся вместе…
Сикст V, сидя в кресле, бессильно покачал головой, словно умирающий, которому уже чужды все дела земные.
— Ваше Святейшество слышит меня? — встревоженно спросил кардинал.
— Да… говорите, дорогой Ровенни, говорите… значит, заговорщики соберутся… все без исключения?
— По крайней мере те, кто последовал за ней во Францию, чтобы подготовить известные вам события…
— Падение Валуа…
— Да, Ваше Святейшество, а также дальнейшее изменение судеб королевства…
— Понимаю… на престоле окажется Гиз.
— Да, Ваше Святейшество. Вижу разум ваш, как обычно, ясен…
Слабая улыбка скользнула по бледным губам Сикста V.
— Продолжайте, дорогой друг! — прошептал папа.
— Итак, основные участники заговора, кардиналы и епископы, соберутся на торжественную церемонию. Она умеет все обставить так, чтобы потрясти воображение окружающих.
— Да… я пренебрегал подобным, и, оказывается, напрасно… Люди жаждут зрелищ, театральности, великолепных или устрашающих спектаклей… не забывайте об этом, Ровенни, когда станете папой!
— Ах, — пролепетал кардинал, — что я слышу, Ваше Святейшество?!
— Господи, я, кажется, проговорился… но больше ни слова… будем считать, вы ничего не слышали… продолжайте, мой добрый друг, продолжайте…
— Так вот, Ваше Святейшество, самое простое — воспользоваться собранием заговорщиков…
— А Гиз? — спросил папа, и глаза его блеснули.
Ровенни удовлетворенно улыбнулся:
— Герцог де Гиз явится на церемонию со своими приближенными… Его должны предупредить накануне — не раньше и не позже… И знаете, кому поручено оповестить герцога? Мне, святой отец!
— И что же? — спросил папа, делая вид, что не понял.
— Я просто-напросто ничего не стану сообщать Гизу.