Маг поставил его рядом со светочем и сам опустился на землю, замыкая круг.
Сидевший по соседству с ним молодой человек встал и поднял деревянную чашу. Ему едва исполнилось одиннадцать, и церемония его посвящения состоялась незадолго до землетрясения. Гув, еще ребенком избранный помощником шамана, ранее принимал участие в подготовке церемоний, однако участвовать в самом ритуале позволялось лишь мужчинам. Хотя он однажды уже выступал в своей новой роли вскоре после того, как Клан приступил к поискам жилища, юноша все еще волновался. Обретение пещеры для Гува имело особое значение. Он получил бы возможность изучить церемонию освящения жилища, совершенную самим великим Мог-уром, — церемонию, которая выполнялась крайне редко и описать которую было весьма трудно. В детстве Гув боялся шамана, хотя ценил выпавшую ему честь стать его помощником. Но вскоре юноша увидел, что за суровой маской величайшего Мог-ура скрывается доброе и отзывчивое сердце. И глубокое уважение к наставнику постепенно переросло в любовь.
Едва Клан остановился на привал, Гув приступил к приготовлению священного напитка. Для этого он растер между двух камней дурман-траву и, залив ее кипящей водой, оставил остужаться до начала церемонии. Количество и соотношение лепестков, цветков и стеблей растения соблюдались с особой тщательностью.
Гув перелил дурманный отвар в специальную чашу и протянул ее Мог-уру. Маг пригубил зелье из рук помощника, после чего, одобряюще кивнув, сделал несколько глотков. Гув облегченно вздохнул. После этого юноша стал подносить чашу каждому из мужчин в соответствии с их положением, начиная с Брана. При этом следил, чтобы на каждого приходилось, сколько положено, а оставшееся на дне чаши допил сам.
Когда помощник занял свое место, шаман подал всем знак. Тупыми концами копий мужчины принялись бить по земле. Гул становился громче и громче, пока не заглушил все остальные звуки. Едва установился четкий ритм, как мужчины встали и принялись двигаться в такт ему. Шаман уставился на череп, и, словно по его велению, к священной реликвии приковались взгляды всех остальных. Главное было не упустить время, а в этом вопросе он был мастер. Выждав, когда сосредоточенность присутствующих достигнет предела — еще немного, и момент мог быть упущен, — он поднял взгляд на своего брата, вождя Клана. Бран сел на корточки напротив черепа.
— Дух Зубра, покровитель Брана, — начал Мог-ур. Вслух он произнес всего одно слово: Бран. Остальное было сказано жестами руки. За единственным сказанным словом последовали условные движения древнего языка, которым люди общались с духами и с людьми других Кланов, не понимавших их гортанных слов и жестов. Обращаясь к Духу Зубра и извиняясь за все действия, которые могли его оскорбить, Мог-ур молил о помощи. — О Великий Зубр, этот человек всегда почитал духов, всегда соблюдал традиции Клана. Этот человек — хороший вождь, мудрый вождь, славный вождь, отличный охотник, истинный добытчик, волевой человек, достойный Могущественного Зубра. Не покидай его, приведи его к новому жилищу, туда, где будет покойно жить Духу Зубра. Весь Клан просит тотем этого человека о помощи, — закончил святейший муж, после чего взглянул на второго по положению человека в Клане. Бран отошел назад, а его место занял Грод.
Разве можно было позволить женщинам увидеть церемонию, где управляющие ими представители сильной половины человечества молят о помощи невидимых духов, точь-в-точь как мужчин просят о помощи женщины?
— Дух Бурого Медведя, покровитель Грода, — вновь начал Мог-ур. И повторил то же прошение, обращаясь к тотему Грода. Все это время он не сводил взгляда с черепа, а мужчины продолжали отбивать копьями ритм, нагнетая ощущение ожидания.