В этом я усматриваю волю неба, так как теперь земли эти будут открыты под сенью Испанской короны, прославившей себя борьбой с сарацинами. А получив богатства тех земель, владыки Испании с новой силой обрушатся на неверных и доведут войну до победного конца, отбив у них гроб Господень. Вот та цель, уважаемые господа, достижение которой я, не более чем инструмент Божьей воли, могу обещать вам на основании этой карты.
Сантанхель, ловивший каждое слово, заерзал в кресле, опасаясь, как бы его протеже не перегнул палку, чересчур понадеявшись на присущий ему магнетизм.
Но взглянув на лица сидящих рядом, он понял, что тревоги его напрасны. Речь Колона достигла сердец.
Затянувшееся благоговейное молчание нарушил скрипучий голос Фонсеки.
— Возможно, все так, как вы говорите. Но на текущий момент у нас нет другого подтверждения, кроме вашего слова. А принимать решение, основываясь только на этом, весьма затруднительно.
Он хотел добавить что-то еще, но его прервал Талавера.
— Вы высказали ваше предложение, сеньор Колон. А уж комиссия решит, достаточно ли убедительными были приведенные вами доводы.
Взгляд его остановился на Десе, приоре Сан-Эстебана.
— Есть ли у кого-нибудь вопросы?
— Лично я, — Деса принял этот взгляд за приглашение ответить первым, — полностью удовлетворен. Даже помимо убежденности сеньора Колона в том, что им двигала Божья воля, о чем он нам только что сказал, его космографические расчеты безупречны.
Высокий авторитет Десы не позволил вступить с ним в открытый спор. Фонсека, сидящий на конце стола, скорчил недовольную гримасу. Голос подал лишь фрей Хустино Варгас.
— Не смею спорить с высокоученым приором. Однако доказательства того, чего мы не можем увидеть собственными глазами, из разряда предположений. А принимая предположения на веру, не должно ли нам прислушаться к мнению известных авторитетов, если таковые имеются?
— В данном случае авторитеты вы сами, — отпарировал Деса. — Мы оцениваем высказанное предположение, руководствуясь нашим разумом и логикой.
— Согласен. Разумеется, согласен. Но достаточно ли этого? Мы ступили в область рассуждений. Самое большое, на что мы способны, выслушав аргументы сеньора Колона, это заявить, что существование земель, которые он видит своим мысленным взором, возможно. Мы признаем, что аргументы эти весьма убедительны. Но позволяют ли знания высокоученых членов комиссии оценить компетентность сеньора Колона?
— Другими словами, — заговорил Талавера, — у нас может возникнуть сомнение в выводах сеньора Колона, поскольку мы не знаем, сколь велик его авторитет среди космографов и математиков.
— В этом суть проблемы, господин мой епископ.
Колон стоял, раздираемый противоречивыми чувствами. Складывающаяся ситуация заставляла его разыграть последнюю карту. Карту козырную, но делать этого ему не хотелось, ибо могло создаться впечатление, что он не сам пришел к своим выводам, но почерпнул их из трудов знаменитого ученого. Разумеется, будь эти важные документы при нем, он бы решился представить их комиссии. Но их украли, и в душе Колона зародилась тревога. Все с большей очевидностью он начал осознавать… что без карты и письма Тосканелли нечего рассчитывать на победу.
Фрей Диего Деса и тут не оставил его в беде.
— К счастью, — заметил он, — проблема эта легко разрешима. Сеньора Колона поддерживает авторитет величайшего математика современного мира — Паоло дель Поццо Тосканелли.
Вдоль стола пробежал одобрительный шумок. А Сантанхель тут же добавил: «Именно благодаря этой поддержке ее величество и собрала нашу комиссию».
Талавера уставился на Колона.
— Почему вы ранее не сказали нам об этом?
— Не видел в этом необходимости. Мне представлялось, что логики моих аргументов и лежащей перед вами карты более чем достаточно.