– Салам алейкум, – первым приветствовал старика Узоров.
– Алейкум салам, начальник, – спокойно ответил тот и жестом пригласил пограничников к костру, над которым висел котелок.
– Шурпу варишь? – спросил сержант.
– Угощайтесь... – сдержанно сказал старик.
– Спасибо. Мы гости нежданные и ненадолго. Чужого не встречал в пустыне?
Старик прищурился, неторопливо помешивая варево в котелке:
– Нет, начальник...
– Как добыча? – спросил сержант.
– Слава аллаху, как всегда...
– Змеи? – кивнул Узоров на пыльные черные курджумы.
– Есть немного...
– Вода нужна?
– Спасибо, начальник... Я много не пью... – Дым костра сузил глаза говорившего.
– Черепах твоих видел. Спят... – Сайфула равнодушно кивнул головой. – Покажи, что поймал...
На лице сержанта появилось почти мальчишеское любопытство.
Старик исподлобья внимательно взглянул на Узорова, в глазах на мгновение промелькнула ярость.
– Сам смотри. Гюрза не любит, когда тревожат ее сон.
Не спуская глаз с Сайфулы, сержант подошел к курджумам. Поднял один из них, сделал движение, словно развязывал мешок.
Старик бесстрастно помешивал варево в котелке. Легкая усмешка застыла на его губах.
– Как же ты их ловишь, Сайфула? – Старик кивнул на длинную бамбуковую палку, расщепленную на конце. – Сделаю себе такую же, – сказал сержант. – Желаю удачи...
Сайфула встал, приложил руки к груди, вежливо поклонился.
* * *
– Курджумы тяжелы. Сколько, по-твоему, весит одна змея, Антон?
– Килограмма два...
– Надо точно знать. В каждом курджуме килограммов по пятнадцать. Если принять твой счет, старик поймал пятнадцать змей, что маловероятно. И учти, он петляет по пустыне с такой тяжестью, а не идет обратно домой. И вспомни – черепахи. Зачем усыплять черепах, их уже не унести. Через двенадцать часов они проснутся. Сайфула знал, что по его следу пойдут...
– И от воды отказался... – сказал Бегичев и дотронулся до пустой фляжки.
– Вода... – задумчиво протянул Узоров. – С вертолета обшарили весь квадрат и, кроме Сайфулы, не обнаружили никого... Для кого же старик несет воду?..
– Что? – вскинулся Бегичев.
– В курджумах вода, Антон, – спокойно пояснил сержант.
– Нужно задержать старика, – твердо сказал Бегичев.
– Это было бы слишком хорошо для нарушителя. И для Сайфулы тоже. Что ты докажешь? Что человек взял с собой в пустыню большой запас воды. Нам с тобой важно знать, где он оставит эту воду. И кто за ней придет...
Шагая по сыпучему склону бархана, Узоров думал о человеке, для которого Сайфула нес воду. Сержант понимал, что старик выполнял роль подвижного промежуточного колодца. Поэтому и обходил сторожевую башню. Он видел вертолет и догадывался, что колодец в башне может быть блокирован пограничниками.
На что же теперь надеялся старик? Он должен понимать: мы не выпустим его из ноля видимости. Куда он пойдет?
Узоров сделал небольшой крюк по пескам, выбрал самый высокий бархан и достал бинокль.
Сайфула все так же сидел у костра. Похоже было, что он молился.
Старик даже не погасил огня, и тонкая струйка дыма тянулась вверх, в летящий мрамор раскаленного неба. Это было похоже на сигнал, на предупреждение об опасности.
Прошел час, но ничто не изменилось в позе старика, два раза он подбрасывал ветки саксаула в костер и застывал как изваяние.
Изменения произошли в пустыне. Потускнело солнце. Горизонт задернулся бурой пеленой. Внезапно закурились серой пылью гребни барханов. Словно глубокий вздох пронесся над песками, и зашуршали, зазмеились тысячи желтых ручьев.
Вскоре вершины барханов скрылись в тучах песка. Раскаленные песчинки яростно хлестали по лицу, но Узоров не опускал бинокля. Он встал, чтобы лучше видеть. На миг среди пышущей жаром мутной пелены ему удалось разглядеть поднявшегося с земли старика.