Он вытягивал то один конец, то другой, преодолевая сопротивление паразита, цеплявшегося за подкожные ткани. Вышло уже почти тридцать сантиметров. И вот наконец появилась головка отвратительного создания.
— Если взять лупу, можно разглядеть четыре присоски, позволяющие этой «зверюшке» проникать под кожу. Но к делу: заниматься зоологической теорией, увы, некогда.
Доктор намотал на палочку очередного паразита и медленно продолжил прежнее занятие.
Через четверть часа гигантская филярия длиной в девяносто пять сантиметров была полностью намотана на палочку. От опухоли ничего не осталось.
Начало обнадеживало.
Занявшись еще одним выступом на теле, доктор с тем же успехом покончил и с ним.
По ходу операции хирург рассказывал ассистенту поневоле о любопытных свойствах паразита и вызываемых им страшных заболеваниях.
— В принципе филярия — микроскопическое существо, обитающее во влажных, заболоченных тропических местностях. Когда самка оплодотворена, у нее появляется нечто вроде материнского чувства и она принимается искать безопасное место, чтобы произвести на свет потомство. Человеческий организм идеально подходит для этих целей, и филярия, если представится подходящий случай, проникает под кожу.
Поскольку люди здесь малочистоплотны, ходят босые и с голыми руками, паразит, незаметный глазу, прокалывает кожу, устраивает гнездышко и начинает получать питательные вещества из организма. Он увеличивается в размерах, начинает перемещаться из одной части организма в другую, распространяется по туловищу и, наконец, свертывается в клубок, вот почему возникают опухоли.
— Как ужасно!
— Но это еще не все. Самое скверное то, что человек, превратившийся в инкубатор для филярий, худеет, слабеет, все время хочет пить, постоянно перевозбужден. Появляется сухой кашель, как у больных туберкулезом, обильно выделяется пот… И наконец, посмотрите, во что превратился этот колосс, который сейчас послушен, словно ягненок.
Но вот настает день, на свет появляется потомство, формируется абсцесс [89] , затем он прорывается, молодняк попадает на влажную почву и распространяется по площади, чтобы проникнуть в другой организм… А вот еще! — доктор, выбрасывая палочку с очередной филярней. — И если повезет, то уже сегодня мы освободимся.
— Вы не боитесь утомить больного?
— Да нет! А он, похоже, доволен операцией. Видите? Не проронил ни звука.
Ибрагим, надо отдать должное, оказался смирным пациентом. Он прекрасно понимал: «табиб» обнаружил истинную причину его страданий. А все предыдущие доктора со шкурами, еще теплыми от того, что сняты с живого животного, и ваннами из человеческой крови — отъявленные шарлатаны. И больной хладнокровно глядел, как выходит очередная колоссальная филярия из огромной опухоли на плече.
Уже было извлечено сантиметров шестьдесят, как вдруг, может, доктор сделал надрез чуть-чуть глубже необходимого, а может, паразит оказался необычайно длинным и толстым, но часть филярий оторвалась. Хирург хотел схватить оторвавшуюся часть, но опоздал: словно резиновая, она втянулась под кожу.
У доктора вырвался вздох разочарования.
— Ах, какая досада! — доктор. — Ладно! Начнем сначала, все равно вытащу. Теперь, кстати, могу продемонстрировать вам интересное явление… Видите выделяющуюся из паразита белую жидкость, густую, как каша, а тело при этом превращается в пустой мешок?
— Прекрасно вижу, вижу даже беспорядочно движущиеся частицы, — ответил Андре.
— У вас великолепное зрение. Эти частички — маленькие филярии, ищущие новое тело.
— Спасибо! — выпалил Андре, ощупывая руки.
— Не бойтесь, вам ничего не угрожает. Немного воды, и безопасность обеспечена.