Колклу развернулся на пустом бульваре, поехал назад к больнице и остановился на обочине. Мужчина уже находился на середине дороги. Он был босиком и постоянно спотыкался; казалось, вот-вот упадет. Высокий и худой человек с обритой головой и длинной раной, идущей от левого уха через весь череп – чтобы зашить ее, явно требовалось несколько сотен стежков. Ветер трепал его рубашку, открывая голые, похожие на палочки ноги.
Джек опустил окно, когда мужчина, задыхаясь, налетел на дверцу. Он попытался что-то сказать, но никак не мог отдышаться и только открывал и закрывал рот. От него пахло больницей и смертью.
Наконец он поднял голову и заговорил тихим и хриплым от долгого неупотребления голосом:
– Что происходит? Я проснулся несколько часов назад. А все врачи и сестры куда-то подевались!
– Сколько времени вы провели в больнице? – спросил Джек.
– Я не знаю.
– А как туда попали?
– Не помню.
– Вы в Альбукерке.
– Это я знаю, я тут живу.
Колклу припарковался и посмотрел в зеркало заднего вида:
– Сегодня пятое октября…
– Октября? – недоверчиво переспросил пациент.
– Это началось примерно неделю назад.
– Что началось?
– Сначала были всего лишь новости, которые привлекали внимание. Например, убийство в благополучном районе. Автомобильный наезд, виновник скрылся. Но подобные случаи продолжали множиться, новостей о них с каждым днем становилось все больше, а сами они – все более невероятными и жестокими. Офицер полиции в Фениксе устроил стрельбу в начальной школе, а потом в доме для престарелых. В Солт-Лейк-Сити за одну ночь зарегистрировано пятьдесят налетов на дома.
– Господи!..
– Вчера вечером по телевидению выступил президент, а сразу после его речи отключилось электричество. Сотовая связь и Интернет стали работать с перебоями, а сегодня днем не осталось никаких действующих систем связи. Перестало работать даже спутниковое радио, а насилие приобрело характер пандемии.
На другой стороне улицы среди домов зазвучали выстрелы, и мужчина со шрамом на голове отвернулся от Джека.
– Что же это происходит? – растерянно спросил он.
– Я не знаю. Электричество отрубилось прежде, чем власти нашли объяснение тому, что творится в стране, – произнес Колклу. – Они думают, что это какой-то вирус, но больше…
– А вы знаете, как получили свою рану? – спросила Ди незнакомца.
– Что? – не понял тот.
– Я доктор, возможно, я смогу вам помочь…
– Мне нужно найти моих родных.
Джек увидел, что мужчина заглянул в машину, видимо, собираясь попросить его подвезти, и попытался придумать, как ему отказать, но тот неожиданно отвернулся и, хромая, побрел прочь по дороге.
Внутри заправки горел свет, но не было ни кассиров, ни покупателей. Колклу провел свою карточку через сканер, дожидаясь авторизации. Глядя в окно на город-призрак, он прислушивался сквозь затихающие телефонные звонки, по-прежнему звучавшие в левом ухе, не приближаются ли к ним чужие машины.
Остался только суперпремиум. Джек стоял, закачивая двадцать три с половиной галлона в бак «Дискавери» и думая о том, что хотел прихватить с собой красную пластиковую канистру с бензином для газонокосилки – и забыл.
Когда он завинчивал крышку бака, мимо на скорости миль девяносто в час промчались три пикапа, и Колклу не стал дожидаться, когда из автомата появится чек.
Они проехали еще милю, и за очередными магазинами перед ними появилась автострада I-25 со стоявшими по обочинам машинами, съехавшими задом с эстакады. Потоки красного света уносились через город на север, потоки белого – на юг.
– Не похоже, чтобы они куда-то направлялись, – заметил Джек.
Он выехал на левую полосу и промчался под эстакадой на скорости шестьдесят миль в час. Его правое ухо начало приходить в норму, и он уже слышал натужный рев двигателя и всхлипывания Коула.
Впереди сияли городские огни, и здание Банка «Уэллс энд Фарго» выделялось на их фоне большим зеленым пятном. Они проехали три мили по центру и Старому городу, мимо Тингли-парк, а затем через Рио-Гранде, и их снова окутал мрак – в западных районах города электричества не было.
– Джек, у тебя из уха идет кровь, – сказала Ди.
Колклу вытер щеку.
– Ты ранен, папа? – испугалась Наоми.
– Со мной все хорошо, милая, – заверил ее отец. – Успокой брата.
Дальше они покатили на север вдоль реки. На другом берегу бушевал гигантский пожар, который быстро поглощал целый район роскошных домов, громадные остовы которых проступали сквозь пламя.
– Проклятье, где военные?! – пробормотал Джек.
Ди первой увидела огни – много, в нескольких милях дальше по дороге.
– Джек! – позвала она мужа.
– Я вижу, – кивнул тот.
Колклу выключил фары, сбросил скорость и перестроился в другой ряд, а затем съехал с обочины и дальше покатил по пустыне. Боковые огни «Дискавери» едва освещали дорогу, позволяя видеть ее не больше чем на десять футов вперед. Но Джек ловко лавировал между кустами и зарослями полыни вдоль берега извилистой речушки.
Жесткий грунт закончился около разбитого асфальта. Колклу вернулся на автостраду и выключил огни. На некотором расстоянии к югу из темноты выступало дорожное заграждение на пересечении 48-й и 550-й, которое они объехали, – полосы света, сиявшие в ночи.
Они покатили на север, не включая фар. Сквозь разбитые окна внутрь проникал холодный воздух пустыни. Глаза Джека начали привыкать к тусклому свету звезд, но он с трудом различал белые полосы светоотражающей краски, отмечавшей границы шоссе. Их родной город остался позади – мозаика света и тьмы и четыре пожара, которые было видно даже на расстоянии двадцати миль.
Примерно через час у резервации Зиа они увидели направлявшуюся на юг машину, у которой тут же включились задние огни. Колклу увидел в зеркало, как та развернулась и помчалась вслед за ними. Он прибавил скорость, но автомобиль быстро сокращал разделявшее их расстояние, наполняя «Дискавери» вспышками синего и красного света.
Когда офицер полиции направился к «Лендроверу», Джек услышал шорох его сапог по асфальту. В руках он держал фонарик и револьвер. Полицейский остановился у окна, которое Колклу слегка приоткрыл, и наставил оружие ему в голову:
– Вы вооружены, сэр?
Джеку пришлось повернуться к нему правым ухом, чтобы расслышать, что он говорит, и он заморгал от яркого света:
– На коленях у меня лежит пистолет сорок пятого калибра.
– Заряженный?
– Да, сэр.
– Тогда положите руки на руль. – Полицейский посветил фонариком на заднее сиденье. – Господи! – охнул он и убрал револьвер. – У вас все хорошо?
– Не слишком, – ответил Джек.
– Кто-то стрелял в вашу машину, много раз.
– Да, сэр.
– Вы едете из Альбукерке?
– Да.
– Как там дела?
– Ужасно. А что вы слышали? – спросил Колклу. – Мы периодически включаем радио в машине, но там только помехи.
– Я слышал, что на северо-западном плато мы потеряли несколько наших парней, но точно мне ничего неизвестно. Мне говорили про заграждения на дорогах и многочисленные нападения на дома. Уничтожено подразделение Национальной гвардии – хотя это тоже слухи. Все разваливается на части с головокружительной скоростью. – Офицер снял шерстяную шляпу, почесал лысину и подергал седые кустики волос, обрамлявшие его уши и череп. – Куда вы направляетесь?
– Мы еще не знаем, – ответил Джек.
– Я бы на вашем месте убрался с шоссе. По крайней мере, пока темно. За мною гналось несколько машин, из которых в меня стреляли. Догнать «Краун Вик» им не удалось, но, скорее всего, с вами у них проблем не будет.
– Мы так и поступим.
– Вы сказали, у вас пистолет сорок пятого калибра?
– Да, сэр.
– Умеете с ним обращаться?
– Я охотился на оленей с отцом, но с тех пор, как в последний раз стрелял из чего бы то ни было, прошло много лет.
Полицейский взглянул на заднее сиденье, и его лицо посветлело, он махнул рукой. Джек оглянулся, увидел, что Коул сел и смотрит в окно, и опустил стекло.
– Как дела, дружок? – обратился страж порядка к мальчику. – Я считаю, что ты очень храбрый. Я прав?
Коул смотрел на него и молчал.
– Как тебя зовут? – спросил офицер.
Джек не слышал, что ответил его сын, но полицейский протянул руку в открытое окно.
– Рад с тобой познакомиться, Коул, – сказал он и снова повернулся к главе семейства. – Найдите какое-нибудь безопасное место на ночь. Выглядите вы не так чтобы очень.
– Моя жена – врач, она приведет меня в порядок.
Офицер постоял около окна, глядя в окружавшую их пустоту – залитую звездным светом пустыню и едва различимые вдалеке силуэты горной гряды, чернильно-черной на фоне неба.