Легко перепрыгивая с бревна на бревно, она подбежала к лодке:
- Я тоже с вами! - и очутилась рядом с отцом.
- Сядь, не переверни лодку, - строго сказал ей Евсей Маркелыч.
Варя посмотрела вниз. Скамеечки не было, а по дну лодки переливалась мутная вода.
- В лужу, что ли, садиться? Не упаду и так, - и засмеялась.
Евсей Маркелыч промолчал, но видно было, что на Варю он рассердился.
- Пойду в контору, - сказал лоцман, когда лодка уткнулась носом в берег и галька заскрипела под нею. - Не хочешь со мной? - кинул он Александру. Петра Федоровича послушать, чего у него там.
Таща на буксире небольшую баржу, катер наискось пересекал реку, приближался к плоту.
Евсей Маркелыч погрозил кулаком: вот, мол, вам, знайте наших!
- Ну, а ты к тетке Елене? - Евсей Маркелыч остановился на косогоре перевести дыхание.
- Ага! - Варя кивнула головой.
- Скажи, чтобы баньку истопила, - приду. Все одно ночь ночевать, чего ж не попариться!
Внизу мягко шелестела Ангара, набегая отлогими волнами на каменистые отмели. Тени теперь лежали уже на всей реке, и плот на ее середине казался очень далеким и очень маленьким. Выстроившись в ряд, как моряки на палубе броненосца, стояли на кромке плота девчата.
На берегу, в кузнице, с тонким звоном падали на наковальню молотки там клепали, ремонтировали металлический такелаж. За кузницей жужжало колесо - это перевивали веревочную снасть. Толстые черные канаты, как рельсы, лежали на земле.
Тропинка разделилась на две. Варя свернула на левую. Александр пошел было с Евсеем Маркелычем.
- А вы бы меня проводили, - сказала Варя.
- Пожалуйста! - с готовностью откликнулся Александр.
Высокие бурьяны - полынь и лебеда - плотной стеной стояли по сторонам тропинки, идти рядом было тесно и неловко. Александр взял девушку под руку. Варя шла, свободной рукой обламывая на ходу макушки горько пахнущей полыни.
- Вот вы, значит, и домой приехали, - вдруг сказала она.
- Не совсем еще.
- Это считать нечего.
- Если это считать нечего, так и вы тоже скоро дома будете.
Варя высвободила руку и пошла вперед. Александр успел заметить, как напряженно у нее сдвинулись брови, совсем по-отцовски.
- Буду, конечно...
Верхушки полыни дождем летели на тропинку. Варя обрывала их и бросала обеими руками.
- Счастливо вам на новом месте работать! - отрывисто сказала она, даже не оглядываясь на Александра.
- Спасибо, Варенька... Эх, если бы вы знали, как мне сейчас домой хочется! Ничего другого на свете не надо - только бы домой!..
Тропинка круто спускалась в небольшой овраг. Здесь уже стлались густые предосенние сумерки, холодом и сыростью тянуло от бурьянов. Варя остановилась и, резко повернувшись, глянула прямо в лицо Александру:
- Ничего не надо?
- Ничего! - улыбаясь, сказал Александр.
Варя протянула ему руку:
- Мне тут уже недалечко, дойду одна. До свиданья!
- Варя, я провожу...
- Нет, не надо! - Варя быстро пошла по тропинке.
- Варя, подождите!..
- Вы ведь домой торопитесь, вам некогда, - не оглядываясь, кинула она. - Мне тоже некогда!
И, оставив ошеломленного Александра одного, на ходу слегка поводя плечами, Варя поднялась на противоположный скат оврага и скрылась за густыми бурьянами.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
НОВОЕ РЕШЕНИЕ
Евсей Маркелыч прирос к скамье. Все было сказано. И все было ясно. Давно следовало встать и уйти. Но он сидел, тискал в жестких ладонях фуражку, глядел в распахнутые створки окон, где лежали поздние, переходящие в чернь ночи сумерки, и не мог решиться встать. Встать - это значило согласиться. Встать - это значило принять все на свои плечи. И он сидел и молчал, чего-то еще выжидая.