Но что с Мазхаром? Сидит, обхватив голову руками, и молчит…
— Что тебе нашептал этот Одержимый? — спросил Нихат.
Мазхар вздохнул и грустно посмотрел на друга.
— Он сказал, будто меня собираются убить.
Нихат расхохотался:
— И ты поверил этому типу?
Но Мазхар полагал, что всё это неспроста. Тейфик, который слонялся по всему городу, частенько бывал и у фабриканта Шекир-паши, против которого Мазхар вёл дело. Может, он случайно пронюхал о готовившемся покушении?
— Я не верю в предсказания, ворожей и прочую метафизику. Но иногда человек оказывается в такой ситуации, что…
— Вот тут-то как раз и начинается метафизика!
— Возможно. Однако любая ситуация вызывается конкретными причинами. И хотя эти причины мне хорошо известны, я не всегда могу представить себе, как избежать следствие, предотвратить нежелательный поворот событий.
— Та или иная личность, — сказал Нихат, — не в силах преодолеть самое себя. Я поясню примером. Возьмём фабрику. Каждый, кто работает на фабрике, не более чем частица общего процесса. Он словно капля в реке. Так разве под силу такой капле оказать влияние на реку? Или, скажем, винтик в каком-нибудь механизме…
— О нет, это другое дело! Иногда винтик может сыграть большую роль…
— Короче говоря, дорогой, я убеждён, что отдельная личность, — ничто. Так было и так будет.
— Да, но Мустафа Кемаль-паша — тоже «отдельная» личность.
— Ну, это исключительная личность.
— Следовательно, всё же один винтик иной раз может перевернуть на огромной фабрике всё вверх дном.
— Но это не более чем случайность.
— Случайность? А вся человеческая история? Ведь в ней тоже всё менялось в зависимости от стечения различных случайностей. По существу, судьба всей цивилизации и определялась столкновением этих случайностей. Но в действительности это лишь кажущиеся случайности, и направление всего исторического процесса, всей цивилизации зависит не от какого-то фатума, а от действия определённых закономерностей. Вот что такое в действительности все эти случайности.
— Охо-хо-хо! Кого я вижу перед собой? Уж не пророка ли?
Но Мазхар не был склонен шутить.
— Однако разве в данном случае, — размышлял он вслух, — необходимость состоит в том, чтобы я был убит? Необходимость?! Нет! Но тогда что же это?
— Лучше скажи, дорогой, когда ты собираешься ехать в Стамбул?
— В самые ближайшие дни. Может, в конце недели.
— До конца недели ещё целых пять дней. Было бы лучше, если бы ты не мешкал и уехал, скажем, послезавтра. А сына можно оставить у нас.
— Действительно, было бы неплохо. Ты думаешь, это возможно?
— Несомненно. Во-первых, Халдун без ума от Милой тёти! А во-вторых, он мой будущий зять. Вчера Хикмет в шутку спросила у него, возьмёт ли он замуж нашу дочку, если она когда-нибудь родится. И Халдун вполне серьёзно ответил: «Конечно!» Словом, о сыне можешь не беспокоиться, незачем таскать его, будет только путаться у вас под ногами. Поезжайте вдвоём.
Такое решение пришлось по душе и Нериман и Халдуну. Отъезд был назначен на следующий день.
Под вечер Мазхар отправился навестить мать. Он долго стучал и уже собрался было уйти, когда дверь вдруг открылась. На пороге появилась Хаджер-ханым. У неё был растерянный вид.
— Ты мылась?
— Нет… Ах да, я спала, — но, поняв, что Мазхар с изумлением смотрит на её распущенные волосы, спохватилась и пробормотала: — То есть я собиралась мыть голову…
Сбивчивые объяснения матери показались Мазхару довольно странными, но он не обратил на них особого внимания.
Понемногу Хаджер-ханым пришла в себя, но вдруг заметила, что возле тахты, на которой уселся сын, валяется носок Рызы и её собственная подвязка. Старуха едва не задохнулась от испуга.