Пусть она теперь никогда не сможет стать женой Молчуну, но сделать для него что-то доброе должна! Иначе все зря! Иначе доброта Матери-Природы ложь! И делать это надо сейчас, как можно скорей, пока она еще не разучилась быть доброй!
Но что она может для него сделать?
Нава вдруг с горечью осознала, что никогда, в сущности, не понимала Молчуна. Жалела - да, заботилась - да! Но не понимала. Все-то он куда-то стремился, чего-то хотел. Все в Город рвался. А зачем ему было в Город? Когда он пришел к Городу, то даже и не понял, что это Город. Куда же он тогда рвался?.. Понимал ли он сам? Похоже, что не очень. То, что малому ребенку было ясно без слов, Молчуну приходилось долго растолковывать. С другой стороны, то, что говорил Молчун, часто никто в деревне не мог понять.
Может быть, он и рвался в Город, надеясь, что там его поймут, и он что-то поймет? Бедный Молчун, Город именно то место, где его никогда не смогут понять. Но, возможно, он что-то понял, побывав здесь и потеряв ее, Наву? Интересно, что он понял? Поговорить бы с ним. Почему он ее не дождался? Или ему не позволили дождаться? Может, его превратили в комок биомассы, как неудавшегося рукоеда? Или он ждал, ждал и не дождался? Потерял надежду? Но она же сказала ему! Если бы все зависело только от нее, она бы не ушла от него. Уж это он понимал... И сколько прошло времени? Нава вдруг поняла, что совершенно этого не представляет. Может, день, может, год... А может быть, вечность? Ведь она прожила вместе с Матерью-Природой эту вечность. Мог ли Молчун ждать ее так долго? Возможно, его уже давно не существует?...
За спиной послышался шум раздвигаемых зарослей. Нава поднялась и повернулась навстречу приближающемуся звуку. Ей не было страшно. Она была у себя дома, она была хозяйкой. Не единственной, конечно, но... Она просто не представляла, кто здесь может быть ей опасен.
Из зарослей появился мертвяк. Новенький, с пылу-с жару, видно, только что выскочил из трансформатора. Мертвяк... Оказывается, она продолжает пользоваться словарем полулюдей, называя так эту многофункциональную биоструктуру. Подруги называют ее Пластиком за специфическую пластичность при оперативных трансформациях.
" Пластик... - мысленно прикинула Нава термин на вес и вкус. Пластик-то он, конечно, пластик, но все равно мертвяк."
Может быть, дело в привычке, но мертвяк звучал смачней.
За мертвяком вышла Мама. Сердце Навы забилось чуть быстрее. За мамой, замыкая процессию, двигался второй мертвяк. Не такой свеженький, как первый, но, пожалуй, более крупный.
- Мама! - крикнула Нава и бросилась навстречу. Оказывается, одиночество ей уже наскучило. Слишком много тревожных вопросов, не имевших очевидных ответов, порождало оно.
Мама тоже улыбалась, но Нава сразу почувствовала, что в улыбке этой больше покровительства и снисхождения к ее детским эмоциям, чем радости.
Нава даже остановилась, не добежав до мамы, будто споткнулась об эту улыбку. Объятий не получилось, хотя шедший впереди мертвяк и уступил Наве дорогу.
- Ну, здравствуй... Подруга, - чуть замявшись, поприветствовала ее мама, - приветствую твое вступление в наши славные ряды. Великие дела ждут тебя.
- Мама! Ну, почему ты такая... неживая?! - воскликнула Нава.
- Не понимаю... А-а-а... Ты имеешь в виду все эти слюни и сопли полулюдков... Я думала, ты уже излечилась. Наверное, ты еще слишком молода? Детям нужны ласки как свидетельство защиты... Ну, иди, я тебя обниму.
- Да нет, спасибо, - сделала шаг назад Нава.
- Обиделась, - усмехнулась мать. - Что ж, дабы ты быстрей повзрослела, буду откровенна: мне неприятны воспоминания о том, как я тебя зачала и как рожала.
- Потому что над тобой насмехаются подруги?
- Да что они понимают, - вздохнула мать. - Ни им, ни тебе этого уже не понять.
- Значит, - сделала вывод Нава. - Ты предпочитаешь, чтобы мы были подругами, а не матерью и дочерью?
- Да, девочка, - без улыбки подтвердила мать. - И я надеюсь, что со временем ты поймешь, что я была права.
- Так тому и быть! - кивнула Нава, почувствовав, как сжалось сердце. Привет, подруга. Только как тебя называть? Мы так давно... расстались, что я не уверена в твоем имени... Или, может быть, в подругах у тебя другое имя?
- Нет, меня, по-прежнему, зовут Тана.
- Итак, Тана, подруги времени зря не теряют... Чем обязана?..
- Да, Нава, мы времени зря не теряем, но всегда встречаем новых подруг.
- Чтобы поставить на нужное место в нужном ряду? - кивнула Нава.
- Зря иронизируешь. Найти свое место не так-то просто, а от этого зависит, как ты будешь жить. Процесс затягивает, и изменить неудачно выбранное место не всегда удается... Я сама захотела тебя встретить.
"Чтобы сразу выяснить отношения, - прокомментировала про себя Нава, и пресечь ненужные поползновения, слюни и сопли, оскорбляющие честь и достоинство истинной подруги".
Эти подруги нравились Наве все меньше и меньше, хотя, по существу, она с ними еще в полной мере и не встретилась. Она понимала, что это неправильно, что она одна из подруг, теперь это ее сущность, но ничего не могла с собой поделать. Восторга от перспективы общения с ними она не испытывала. Может, они ее пугали, как все незнакомое, непривычное? Вполне возможно. Но пока...
- Вот, - продолжала Тана, показывая на свеженького мертвяка, стоявшего в сторонке, - я привела тебе пластика, специально для тебя синтезировала... Потом переделаешь под себя, а пока пусть служит.
- Спасибо, Тана, - заставила себя улыбнуться Нава и приказала: - Ну, мертвяк, стань рядом, коли ты мой.
Мертвяк послушно занял указанное Навой место и равнодушно взирал на озеро.
- Пластик, а не мертвяк! - строго поправила старшая подруга. - Такой жаргон у нас не принят.
- Мой мертвяк - как хочу, так и называю, - хмыкнула Нава.
- Тяжело тебе придется с таким характером, - вздохнула Тана.
- Да уж справлюсь как-нибудь, - повела плечами Нава, словно сбрасывая с них обещанный груз. - А что вы их такими страшилами делаете? - показала она на мертвяков. - Как издевательство над мужчинами? Чтобы напоминать себе, какие они ужасные и примитивные?
- Для нас пластики не ужасны, а функциональны, - уточнила Тана.
- Как и мужчины когда-то, - усмехнулась Нава.
- Ну, пошли, - повернулась Тана.
- Подожди, - остановила ее Нава. - Что вы сделали с Молчуном?
- Не понимаю, - искренне призналась Тана.
- С мужем моим! С которым вы меня встретили!..
- С мужем?! Да ты прошла ли Одержание?
- Прошла, Тана, прошла, - усмехнулась Нава, - Но пройти Одержание не значит потерять человеческий облик, не значит растоптать человеческие чувства.
- Человеческие чувства можно испытывать только к человеку, поморщилась Тана.
- Чушь! Человеческие чувства может испытывать только человек! Но обращены они могут быть к кому угодно - и к Матери-Природе, и к дереву, и к мертвяку и к тем, кем мы были когда-то... Вас почему-то обуревает злоба, а мне их жаль. Они были добры ко мне.
- Это было прежде. Теперь все изменилось. Неужели ты не поняла?
- Я все поняла. Жертва не может быть добра к палачу, спешащему привести приговор в исполнение и пойти поужинать... Как и палач к жертве... У вас именно такие отношения! А я считаю, что к ним надо относиться, как к больным братьям и сестрам. Мы - дети одной матери.
- Вы - я - они! - воскликнула Тана. - Ты что - не одна из нас?
- Не знаю. - призналась Нава. - Может быть, через меня Мать-Природа решила сообщить вам нечто важное, о чем раньше она сказать забыла или чего, возможно, не понимала...
- Не слишком ли ты заносишься, подруга?! - В голосе старшей зазвенело еле сдерживаемое раздражение.
- Я вообще не заношусь. Я говорю то, что чувствую.
- Не вредно было бы при этом еще и думать. Не все станут терпеть твои глупости. У меня к тебе все-таки особое отношение...
- Это уже похоже на угрозу...
- Нет, это похоже на доброе предупреждение.
- Ты хочешь сказать, что мне опасно иметь собственное мнение? усмехнулась Нава.
- Как ты еще молода и наивна, девочка! - вздохнула Тана. - Мне заранее жаль тебя. Но, похоже, пока ты не внемлешь гласу разума... Что ж, твои колючки быстро обломают... Только это будет больно...
- Так что вы сделали с моим мужем?! - повторила вопрос Нава.
- А, ты все об этом козлике, грязном и вонючем. Дался он тебе!.. Я его видела в последний раз вместе с тобой. Мы ушли, а он остался. Больше я ничего не знаю... Хотя нет, потом мы обнаружили пластика, который должен был отвести его к Воспитательницам. Пластик был разрезан чем-то сверху донизу. А козлик твой исчез... Наверное, других коз вместо тебя подыскивать... Он оказался не столь безобидным, как выглядел.
- Молодец, Молчун! - воскликнула Нава.
- Молодец? Он испортил вполне работоспособного пластика! Как это ему удалось? Зря мы его сразу не умертвили.
- А ведь он хотел защитить вас от мертвяков! - воскликнула Нава. Когда мы встретились.
- Нас от пластиков? - засмеялась Тана. - Один против двух пластиков?! Ну, он у тебя совсем идиот!.. Впрочем, козлы всегда теряют голову, когда защищают свою собственность, особенно, самок...