— Типун тебе на язык! — возмущаюсь я, и слезы быстро просыхают. — Не могу жить без маленького! Совсем не могу.
— Старайся. У тебя, кстати, еще муж имеется. И он придумал занятие, которое при Гошке невозможно. Впрочем, занятие старое, но кое-какие новые нюансы сейчас осуществим… Сколько застежек! Это платье не из коллекции одежды для монастырей? Или для защиты от маньяков? Пока насильник разберется с крючками и кнопками, пыл улетучится. Не хихикай, помогай.
Рыдать в отсутствие мужа не хотелось. Я не актриса, чтобы репетировать. Вернется Максим, тогда и выступлю. Пока надо убрать в квартире и приготовить ужин.
Через некоторое время я позвонила Максиму:
— Как Гошка себя ведет? Дорожная обстановка?
— Гошка ведет себя отлично. Трафик терпимый.
— Что хочешь на ужин: рыбу или мясо?
Муж помолчал немного, а потом спросил:
— Как у тебя с памятью? Забыла вчерашний разговор?
— Да… но…
— Из аэропорта, после регистрации, позвоним.
И отключился.
Я тут же набрала его снова — «недоступен».
До глубокой ночи безуспешно терзала телефон — Макс был недоступен.
О благополучной посадке в самолет мне сообщила свекровь.
— Не знаете, куда поехал Максим? — закинула я удочку.
— Разве не домой? — удивилась она.
— Да, конечно, пробки на дорогах, а телефон у него, наверное, разрядился.
О том, что телефон можно зарядить в машине, свекровь могла и не знать.
И все-таки паника тогда меня не охватила. Я упорно отодвигала от себя мысль о том, что муж ушел всерьез и навсегда.
Так мамина коллега, когда ей онкологи сказали: «Родинка у вас на животе плохая, злокачественная» — не поверила. И твердила: «У меня эта родинка с детства». В итоге операцию не сделали, женщина умерла от меланомы.
Если уж совсем откровенно, то, укладываясь в осиротевшую супружескую постель, я думала не о Максиме, все решала, как мне быть с Назаром.
Утром меня разбудил не будильник, а звонок в дверь. За порогом стояла тетя Даша из Питера. Вот уж кого мне сейчас не хватало! Впрочем, ее всегда хватало через край. Могла бы останавливаться у своего брата, моего свекра. Нет! Тете Даше нравилось у нас гостить. Мол, в семье племянника она заряжается молодой энергией. А то, что высасывала из нас эту энергию киловаттами, оставалось за скобками.
— Здравствуй, милая! — расцеловала меня тетя Даша. — Поезд рано прибывал, не стала вас просить встретить.
«Спасибо хоть на этом», — подумала я и пригласила ее завтракать.
На вопрос, где Гошка, Максим, мне отвечать не пришлось.
— Гошка укатил с дедом и бабкой в Испанию, Максим в командировке, — высказала осведомленность тебя Даша.
И принялась талдычить о своих делах. В целом, они сводились к затяжной склоке с жэком по поводу начисления квартплаты и отношений с Виктором Петровичем. С тем самым, с которым дернула меня нелегкая тетю Дашу познакомить. Теперь будет на свидания в Москву мотаться.
Похоже, бухгалтеров в жэке тетушка затерроризировала, и они ошибались постоянно. Так случается: где более всего страшишься прокола, он обязательно произойдет.
— Насчитали мне в октябре расход горячей воды шестьдесят три кубометра. Представляешь? — Тетя жевала бутерброды и рассказывала. — Прихожу к ним, сую в нос жировку — это по-старому, теперь счет называется. У меня говорю, солдатского полка на постое не было, чтобы круглыми сутками мылись, и бассейна в квартире не имеется, как на третьем этаже у Ваньки. Рос мальчишка, я его с пеленок знаю, бандит бандитом, а сейчас на катафалках разъезжает.
— На чем? — поразилась я.
— Машины у него — точно покойников перевозить. И еще с охраной. Но охрана, — признала тетушка, — не лишняя. Отогнали от подъезда шпану. Ванькин бассейн, гарантию даю, рухнет на голову Вере Семеновне со второго этажа. Поплывет она со своим кошками. Зачем, сколько раз ей говорила, тебе пять кошек? Лучше бы внуков нянчила…
Тетю Дашу относило в сторону, но после лирических отступлений возвращало к главной теме — про жэковских идиотов.
Слушала я вполуха, большую часть монолога пропустила. Включила внимание, только когда речь зашла о Викторе Петровиче.
— У нас не такие большие пенсии, чтобы просаживать их на междугородних разговорах. Подсказали мне: купи карточку, по ней в двадцать раз дешевле. Я купила, шифр… нет, код… правильно? Ну как на лотереях аферистов прежде было: зачистите монеткой, выиграйте автомобиль…
— Да, пин-код.
— Зачистила. А там инструкции меленько-меленько написаны, в лупу не вижу, не то что через очки плюс четыре. Как в песне про ботик.
— Какой ботик?
— Была такая песня, славная, но несколько нецензурных слов, которые потом на «что ж вы» заменили.
Видя мое недоумение, тетя Даша спела. Не рискую повторить, слова без мелодии сохнут. В песне шла речь о ботике, который затопил большой иностранный корабль. Ботику поставили памятник, на котором меленько написали: «… (что ж вы) ботик затопили?»
— Звоню я по номеру на карточке. И ошибаюсь постоянно с цифрами, потому что у них «шесть» от «восемь» и «три» от «пять» не отличишь. Часа два звонила. Один раз попала… Не приведи Господь! Я же, когда трубку сняли, — как наметила, с ходу: «Что ж вы ботик затопили?» Так и спросила. Они мне: «Это крематорий». И все-таки достала этих лотерейщиков, высказала им. Какие «звездочки» нажмите на телефоне и «решетки»? У меня аппарат с советским гербом, покойному мужу для связи со Смольным устанавливали. Буквы с цифрами имеются, а звездочки отсутствуют. Они мне: тональный режим, тональный режим, перейдите в тональный режим. Нашлись революционеры, режим их не устраивает!
В итоге, как я понимаю, компании Интернет-телефонии было проще открыть тете Даше кредит, чем вести с ней глупые разбирательства. Теперь тетя Даша приезжает раз в месяц в офис, платит сто рублей и разговаривает с Виктором Петровичем, сколько хочет. Соединяют ее операторы, тетя Даша знает их по голосам, хотя в глаза не видела. Естественно, лезет не в свои дела: «Вера? Почему сегодня дежурите, вы же вчера были? Маша заболела? А что с ней? Ногу вывихнула? Капустный лист! Вера, посоветуйте Машеньке распарить капусту и положить на сустав. Доктора не скажут, им бы только деньги слупить, потому что — все купленные фармацевтическими гигантами, вчера по телевизору передавали. Капуста три копейки стоит, а ей за тысячу рублей мазь пропишут. Ну соединяйте меня с Виктором Петровичем. Уже встал, наверное. И перепелиные яйца от холестерина опять забыл выпить натощак…»
Виктора Петровича тетя Даша взяла в серьезный оборот. У меня сложилось впечатление, что он теперь вдыхает-выдыхает под тетушкиным руководством. К счастью или к ужасу, не знаю.
После трех часов болтовни тети Даши я осоловела, хотя пыталась не вслушиваться. Но с таким же успехом желаешь остаться сухой под бурным водопадом.
Выходила из подъезда, садилась в машину, а в голове звенело: жэк, Виктор Петрович, телефон с гербом, перепелиные яйца… И так будет… Сколько будет? Надолго она заявилась? Принесла нелегкая!
Хотела янтарные бусы надеть и забыла. Бусы отлично подходят к кашемировой зеленой водолазке. Сегодня встречаюсь с Назаром, продумывала наряд, из-за тетушки упустила важную деталь.
Все утро сотовый телефон Максима был недоступен. И по служебному никто не отвечал. Шли гудки, включался автоответчик, красивым баритоном моего мужа предлагал оставить сообщение. Я их оставила, наверное, штук десять. Первые наговаривала спокойным ласковым голосом, последние — на грани раздражения. Позвонила его офис-менеджеру, она сообщила, что Максим на переговорах, когда освободится, неизвестно. Обычное дело, успокаивала я себя, нечего горячку пороть. Уже выходя из кабинета, чтобы ехать на свидание с Назаром, последний раз набрала мужа. Максим наконец ответил.
— Что происходит? — с ходу выпалила я. — Ты не ночуешь дома…
— Лида, извини, тороплюсь. Ведь я все тебе объяснил.
— Как это «все»? Ничего ты не объяснил. Так просто сделать мне, нам с Гошкой, ручкой? И даже толком не поговорить?
— С Гошкой себя не объединяй. А долгие проводы — лишние слезы. Еще раз извини, люди ждут.
Его люди ждут! А я не человек? Больше, чем просто человек — жена.
Не вяжется! Происходящее совершенно не вяжется с характером Максима. Он может проявить агрессию, но только к личностям, ведущим себя антисоциально. Когда мы еще пользовались общественным транспортом, он выкидывал на улицу матерящихся пьяниц. Легко: за грудки — и в открытую дверь автобуса. Женщины-пассажирки смотрели на моего мужа с восхищением, на меня — с завистью. Однажды в метро сквернословящим подросткам Максим велел заткнуться. Они пошли на него стеной, драться.
— Котята! — ухмыльнулся Максим. — Не связывайтесь со взрослым дядей. А то будет вот так…