Ширина его оказалась достаточной, чтобы переправляться без особого риска, прочность тоже сомнений не вызывала, ветвей было мало, так что переправу они совершили быстро и без приключений. Один за другим всадники соскочили со ствола уже на другом берегу каньона. Они подъехали к обрыву. Темная масса на противоположной стороне заметно приблизилась, и теперь стали видны отдельные ее фрагменты.
Армия преследователей внушала уважение – по крайней мере постольку, поскольку ее было видно на таком расстоянии. В этом войске Иван различил фигуры человекоподобные, или человековозможные, закованные в металл, фигуры зооморфные, птероморфные, ихтиоморфные, вообще полиморфные и уж совсем ни на что не похожие, но тем не менее внушающие непреодолимый ужас. Детали поганого воинства еще плохо различались, но все равно зрелище было пренеприятным: вдобавок количество преследователей было даже излишне достаточным, чтобы многократно уничтожить маленький отряд беглецов, невзирая на всю их храбрость, силу и качество мечей.
– Ну что, поскакали дальше? – буркнул Фома, поворачивая своего коня.
– Подожди-ка, сэр Фома, – остановил его Иван и спрыгнул на землю.
– Что ты там еще придумал? – удивился Стихоплет.
– Да вот, попробую… – пробормотал Иван и попытался ухватиться за ствол дерева-моста, очевидно, надеясь сбросить его в реку.
– Перестань, добрый сэр Иан, – крикнул Ланселот. – Даже десять таких, как я, и сто таких, как ты, и то не смогли бы скинуть его вниз!
– Действительно, – пробурчал Иван, заливаясь краской. – Он тут слишком глубоко ветвями застрял…
– Ветвями, говоришь? – задумчиво спросил Ланселот. – Может быть, конечно, и ветвями…
Чувствуя себя полным дураком, багровый Иван вскочи в седло.
– Нечего скалить зубы! – накинулся он на ухмыляющегося до ушей Фому. – Не каждый может уродиться таким здоровенные лбом, как этот… Озерный…
– Да-да, конечно, – поспешно сказал Фома, пряча улыбку. – Сила, как говорится, хорошо…
– А ум – лучше, – кивнул Иван.
– Нет, – удивился Фома. – Сила – хорошо, а большая сила – совсем хорошо!
– Гм… – несколько обиженно произнес Иван. – По-моему, ты плохо знаешь фольклор, любезный сэр Фома!
– Безусловно, – покивал Фома. – Это ведь ты у нас, сэр Иан, гигант мысли и неописуемый силач…
Иван не ответил. Еще раз посмотрев на другой берег, он хлестнул коня рукавицей. И снова помчались они вперед.
Странное дело: прошло уже много часов безумной скачки, а кони не выказывали никаких признаков усталости, да и сами всадники, как с удивлением отметил про себя Иван, оставались бодрыми и свежими, как на приятной прогулке. Задумавшись, он с трудом успел остановить своего коня, едва не врезавшись в Ланселота, когда тот внезапно резко осадил своего скакуна.
– В чем дело, любезный сэр Ланселот? – раздражен осведомился Иван. – Суслика увидали?
– Нет, – неуверенно произнес рыцарь. – Кое-что другое.
Иван, прищурившись, посмотрел вперед и тихонько присвистнул. Перед ними чуть ли не до поднебесья возвышалось нечто: лес не лес, изгородь не изгородь… какой-то странный забор из вросших или вкопанных в землю стволов, гладко обструганных и обвитых чем-то, напоминающим колючую проволоку. Забор этот простирался в обе стороны куда только хватал глаз.
– Да что же это такое, – пожаловался Иван. – Вечно здесь у вас так – вроде чистое поле, а кто-то или что-то постоянно норовит из-за угла.., то есть из-под земли выскочить.
Фома посмотрел на него укоризненно.
– Я же тебе говорил, – произнес он, – что здесь всегда так. Привыкай, рыцарь Иан, привыкай…
Иван вздохнул.
– Ладно, – сказал он, – привыкну. А что вот это такое и как мы поедем дальше?
– Правда, – поддержал его Ланселот. – Это что – лес такой странный или забор необычный?
– Ни то, ни другое, – спокойно произнес Фома. – Это просто лабиринт.