Люди расступались, давая дорогу, не более того. Когда они расступились в очередной раз, я разглядела еще одну великолепную деталь. Хвост. Драконий, усаженный шипами хвост с пикой на конце.
Арваран. Господи Боже, настоящий, всамделишный арваран!
Арваран шествовал не один. На пару шагов впереди него двигался пожилой худощавый найлар в добротном плаще и меховой шапке с хвостом, подобной тем, в каких любят расхаживать альды. Эта парочка продефилировала мимо торговых рядов и скрылась за палатками. Имори посмотрел на меня и показал большой палец. Он тоже никогда не видел арваранов.
Я огляделась. Альхан как сквозь землю провалился. Испугался, что ли? Забавно. Никто лишний раз головы не повернул, а этот — на тебе — сбежал.
— Госпожа?
Никуда он не сбежал. Отлучился на минутку.
— Вот это зрелище, — сказала я, — С ума сойти. Я-то думала, арвараны только в Каорене водятся.
— Это господин Ардароно. Таможенный инспектор. Бешеный, — альхан поглядел в ту сторону, куда они скрылись и вздохнул, — Ящер — помощник его и слуга.
— Почему бешеный?
— Всюду нос свой сует, а нос нюхучий. И уж, коли чего разнюхает — тогда держись. И взяток, говорят, не берет. Бешеный и есть.
— Да, сложненько вам приходится.
— И не говори, госпожа. От ящера ничего не припрячешь. Насквозь видит, дьявол.
— Арвараны — эмпаты.
— Чего — арвараны?
— Эмпаты. Слышат эмоции.
— А, это точно. С ними только один способ проходит — удрать вовремя, пока не учуяли. Слышь, госпожа. Я тут прикинул твое дело. Погуляй где-нибудь четвертую четверти и давай на это же место. Принесу товар, тогда расплатимся.
— Хорошо. Спасибо, помог ты мне. Настоятельница послала меня за покупками, а что я с трудностями столкнусь, не предупредила.
— Вишь, здесь все пуганые. Чужим людям не верят, провокации боятся. Были уже случаи.
— Ты-то не побоялся, парень.
Он ухмыльнулся.
— А я следил за тобой, голубушка. Куда тебе в провокаторы. Ты знай за кошельком своим приглядывай.
Он подмигнул и пропал. Я схватилась за кошелек. Слава Богу, на месте. На всякий случай перепрятала за пазуху.
Вот и ладно. До встречи с пронырой есть время. Побродим по рынку. Надо подарочки купить. Девочкам что-нибудь вкусненькое. Ирги какую-нибудь одежку приличную. А то словно оборванец ходит. И Стуро. Стуро я плащ куплю. Большой плащ с капюшоном, чтобы крылья прикрывал.
Мальчики мои! Как я без вас соскучилась!
Ирги Иргиаро по прозвищу Сыч-охотник
Ох, печет пятки. Печет. Пожалуй и впрямь пора те, приятель, отседова подаваться. Оно, конечно, можа опять — того, сам себя в угол загоняешь, зазря заводишь… Скорее всего — именно так, потому что то, что ты накрутил, вряд ли кто размотает. А все же береженого, как говорится, бог бережет. Сменить место да новых петель навертеть не помешает.
И вообще, неча нам со Стуро тута делать, не ровен час, в монастыре-то надумают, куда б тварь стангрева приспособить. Говорила же тогда Альса — «У Этарды другие планы». И уж чего-чего, а уговорить козяву послужить науке они смогут. Все они могут, марантины…
Не отдам парня в кабалу. Хоть, может, и лучше ему будет в монастыре, чем на Лезвии стоять… Не отдам. «Пусть сам решает» здесь не годится. Знаю — глянет мать Этарда в глаза ему, спросит голосом своим негромким да ласковым:
«— Хочешь жить у нас, в Бессмараге, малыш?»
«— Хочу! — ответит, — Больше всего на свете. Об этом только и мечтаю.»
Видел, видел я штучки эти.
Тан с маленьким, в ладонь, барабанчиком. Тонкие длинные пальцы нервно постукивают, выбивая странный, ломкий ритм.