Но это совсем не так и неправда. Папа у Чижика сочиняет сказки. Никому не известно, какая у него палочка: волшебная или не волшебная.
На Чижика папа смотреть без улыбки не может. Он когда на Чижика смотрит, у него губы сами собой расплываются, как будто в них маленькие пружинки спрятаны, с колокольчиками…
Весёлую девочку зовут Настенька. Её тоже привёл не кто-нибудь, а мама.
Настенька увидела мальчика и сказала:
— У тебя шнурки на ботинках развязались. Можно, я тебе завяжу? — И завязала.
Поглядела на другого мальчика и сказала:
— У тебя одна пуговка не застёгнута. Я тебе застегну, — И застегнула.
Потом взяла мальчиков за руки. Наверное, чтобы они вдруг не потерялись. И повела в школу, поправив сначала на них шапочки и воротнички.
Волшебный художник взглянул на неё внимательно-внимательно и сказал, сияя от радости:
— Ах, какая замечательная вырастет волшебница!
Некоторые думают, он хотел сказать не «волшебница», а «мама». Но это ведь одно и то же.
Третьего ученика зовут Прутик. Я не видел, кто его привёл, и поэтому ничего пока не могу о нём рассказать и не знаю, почему так смешно зовут мальчика — Прутик. А не Веточка, не Шишечка, не Листочек.
Вот сколько малышей ходит в первый класс удивительной школы! А второго и третьего класса в ней пока ещё нет. Зато есть второй главный учитель. Его даже искать не надо. Он совсем близко. На этой странице. И зовут его — мастер Самоделкин.
О ВТОРОМ ГЛАВНОМ УЧИТЕЛЕ
Самоделкин чудеса рисовать не умеет, зато все делает сам. Любой, какой хотите, велосипед. Он так и говорит на уроке всем ребятам:
— Пока вы не поймёте, как устроен велосипед и как надо его мастерить, вы не сумеете нарисовать оживающую картинку про этот велосипед. А если всё-таки поспешите нарисовать, он у вас никуда не поедет, а станет рычать и лаять, потому что руль у вас будет похож на собачкин хвост… Покажи, пожалуйста, Карандаш, какой у них выйдет велосипед.
— Ну что ты, — не соглашался художник, — не буду я такое рисовать. Нарисую, а что потом делать с рычащим трёхколёсным велосипедом? Он ещё косточку попросит. А я косточки не люблю рисовать, я сосиски люблю с капустой. А ещё мороженое…
— А ты забыл, какие неприятности были у тебя с мороженым?
И Самоделкин звякнул своими пружинками. Ноги у него — пружинки. Поэтому, когда Самоделкин ходит, он подпрыгивает на своих пружинках.
Однажды Карандаш ему сказал:
— Давай, Самоделкин, я тебе другие ножки нарисую. А то, когда я с тобой разговариваю, мне очень головой мотать приходится. Вверх-вниз, вверх-вниз.
Хоть закрой глаза и не смотри на тебя.
— А уроки за меня кто вести будет? — ответил ему Самоделкин. — Ребята на уроках так прыгают, что, если я смотрю на них и не подпрыгиваю, у меня голова отвинчивается.
— А может быть, они тебя передразнивают? — заметил Карандаш.
— Разве можно передразнивать учителя? — удивился таким словам Самоделкин.
А ПЕРВОЕ ЗАНЯТИЕ НАЧИНАЛОСЬ ТАК
— Дорогие ребята, — сказал Карандаш. — Я научу вас рисовать волшебные картинки.
— Пожалуйста, поскорее! — в один голос воскликнули ребята. — Пожалуйста!
— Какие нетерпеливые! — с улыбкой ответил Карандаш. — Надо сначала подготовить себя к такому необыкновенному чуду. Разве каждому дано стать волшебником? Вы обязательно должны быть весёлыми. Скучные рисунки, унылые картинки даже смотреть не хочется, но что будет, если они оживут?.. Поэтому есть у меня для вас уроки Смеха.
Ребята захлопали в ладоши. Ну кому, скажите, не понравятся уроки Смеха?
— Волшебнику необходима фантазия, — продолжал учитель Карандаш. — Плохо рисовать без фантазии. Кирпич и тот никогда без фантазии не получится. У вас будут уроки фантазии.
— Волшебный художник обязан стать очень добрым, — сказал Карандаш.