Не ищи меня, дорогая, не печалься, не проливай зря слёз. Дела твоего Хашимджана идут хорошо. Ещё немного, и он станет агрономом большого совхоза.
– Акбарали, я агронома привёл, – сказал дедушка Палван человеку, сидевшему за столом.
Бритая голова человека касалась потолка, а новенький стул скрипел под ним, как несмазанная арба. Огромные чёрные усы воинственно топорщились в стороны.
У меня почему-то задрожали коленки. С таким грозным директором лучше не связываться.
– Нельзя нам больше без агронома, – продолжал Палван-ата. – Ты не мог заполучить его, так вот я сам нашёл. – Он подтолкнул меня вперёд. – Хашимджан ещё молод, но твоя забота помочь ему опериться.
– Это хорошо, отец! Это дело! – проговорил директор.
Голос у него оказался приятный и какой-то нежный, не по росту. – Спасибо, Палван-ата, что привели товарища. – Потом повернулся ко мне и так же нежно пролепетал: – Простите, какой институт вы окончили, молодой человек?
– Институт агрономов, товарищ директор!
– Гм-м… А факультет какой?
– Факультет агрономов.
Акбар-ака недоверчиво посмотрел на меня, потом махнул рукой, что-то черкнул на клочке бумаги и протянул мне.
– Ладно. Попытка – не пытка. Возьмите это и идите к секретарю. Он выпишет вам приказ. Назначаю вас агрономом четвёртого отделения. Оформитесь, я познакомлю вас с хозяйством.
Через полчаса мы сели на директорский «газик» и поехали смотреть хозяйство. По дороге Акбар-ака сказал, что выделил мне мотоцикл «ИЖ-56», на котором я буду объезжать бригады своего отделения. Ещё он сказал, что в месяц мне положено сто двадцать рублей зарплаты.
– У нас двенадцать бригад, общая площадь которой составляет тысячу двести гектаров земли, – продолжал директор.
– Тысячу и двести? – воскликнул я испуганно.
– Да, это у нас самое большое отделение. Но вы не пугайтесь – оно и самое передовое. Главное – уметь работать с людьми, находить пути-дороги к их сердцам. Тогда никакие трудности не страшны.
– Я понял, товарищ Акбар-ака?
Мотоцикл мне выдали в тот же день. Три дня я учился ездить на нём. А потом поехал на поле. И сразу понял, что буду руководить очень хорошими людьми. Одни звали пить чай с ними, другие приглашали пообедать. А в четвёртой бригаде даже водкой хотели угостить.
– Что вы, что вы! – испугался я. Потом вспомнил, кто я теперь, нахмурил брови и сказал: – Не люблю водку. И тех, кто пьёт, не люблю.
Бригадир, который поднёс было к губам пиалу, выплеснул водку в арык и захлопал в ладоши:
– Золотые слова, товарищ агроном, золотые слова! Мы тоже не любим пить!
Подъезжая к полевому стану седьмой бригады, я издали заметил толпу народа.
Бригадир Урман-ака что-то говорил и размахивал руками. Увидев меня, он побежал навстречу:
– Товарищ агроном! Расскажите этим людям о значении компоста. Они отказываются его применять.
– Пожалуйста, о чём разговор! – Я соскочил с мотоцикла и, откашлявшись, начал: – Кто против компота, тот против себя. Что такое компот? Это витамины и калории. Кроме того, это очень вкусно. Чем больше фруктов в компоте – тем лучше. У нас в Фергане, например, компот делают из свежего и сухого урюка, вишен, персиков и других ягод. Уважаемый Урман-ака правильно делает…
Докончить мне не дали. Хотя я вроде ничего смешного не говорил, все начали хохотать. Иные даже за животы схватились.
Посмотрел я на них, давай тоже смеяться. А что мне было делать?
Потом только узнал о своей ошибке: Урман-ака говорил не про компот, а про компост.
А компост, оказывается, – это обыкновенный навоз, выдержанный до состояния брожения.