– Он попросит у вас луну с неба! Только что он собирался сватать, кого бы подумали? Царевну Будур!
Худайдан-ибн-Худайдан внимательно посмотрел на Аладдина и сказал:
– Сегодня в полночь, о возлюбленный племянник, я покажу тебе то, чего не видел никто из живущих. Я и ты – мы оба отправимся в путь, как только солнце спрячется вот за этот забор. Ты меня слушаешь?
– Слушаю, – сказал Аладдин.
На самом деле он не слушал, а смотрел в свою книжку, где был нарисован дворец.
Худайдан-ибн-Худайдан тоже заглянул в книжку: теперь они оба смотрели на дворец.
Аладдин сказал:
– Я подарю ей вот такой дворец.
– Кому?
– Царевне Будур.
– Я так и думала, – сказала Зубейда, подошла и дала сыну подзатыльник. – Иди за водой, бездельник!
Аладдин со вздохом взял кожаное ведро и скрылся в калитке.
* * *
Один говорит «было», другой говорит «не было», а вы послушайте, что расскажем. Было вот как.
Едва пришла ночь, Худайдан-ибн-Худайдан, как и обещал, привел Аладдина за город, чтобы показать то, чего не видел никто из живущих.
Древние руины спали в лунном свете, кой-где поблескивали осыпающиеся изразцы. Пели цикады, их звоном полно все пространство. Летящие серебристые облака закрывали луну, и тогда все погружалось во мрак. А потом опять заливалось мертвым светом.
Магрибинец начал шептать заклинания. Аладдин с любопытством смотрел на дядю. Оба старались не нарушать безмолвия ночи. Даже черный верблюд был неподвижен, на камнях лежала его длинная изломанная тень.
Неожиданно откуда-то сверху послышались свист и вой. Магрибинец рухнул среди камней, прикрыв голову руками, – Аладдин отступил в тень древней гробницы.
С нарастающим воем приближался огненный смерч, дьявольски крутясь. Он на мгновение замер, и Аладдин увидел ужасное лицо огненного чудовища.
Оно покачивалось, а внутри его туловища медленно извивались прозрачные пламенные части его одежды. Это был дэв – злой дух волшебных сказок.
С пронзительным стоном огненный дэв провалился сквозь землю. И воцарилась мертвая тишина.
Худайдан-ибн-Худайдан осторожно поднял голову, его лицо было искажено страхом. Он прислушался. Руины спали в вековой тишине. Тогда он стал отползать на четвереньках, вздрагивая при каждом шорохе. Потом поднялся и подошел к Аладдину.
– Кто это? – спросил тот.
– Огненный дэв.
– А куда он летает?
– В кратер вулкана… купаться… – шепотом сообщил магрибинец.
И стал бормотать свои заклинания сначала. Аладдин смотрел на дядю. Из третьего и последнего мешочка, что висел на его поясе, Худайдан-ибн-Худайдан высыпал на ладонь порошок. Швырнул порошок на камни.
И мир вздрогнул. Загрохотал гром. Хвост лилового дыма взлетел к облакам. От страха Аладдин закрыл лицо руками. Только верблюд оставался бесстрастен.
Земля затряслась и разверзлась. И перед глазами Аладдина открылась бездонная пещера. Ее ступеньки терялись во мраке. Аладдин заглянул в бездну и отшатнулся.
– Боишься? – усмехнулся магрибинец.
– Немножко… – сказал Аладдин.
Худайдан-ибн-Худайдан отстегнул меч и протянул Аладдину. Тот заткнул меч за пояс.
– Слушай и запомни, – сказал магрибинец. – Ты спустишься в эту пещеру. Там, под землей, ты увидишь волшебный сад. На деревьях растут рубины, сапфиры и изумруды. Повтори!
– Рубины, сапфиры и изумруды…
– Возьмешь их, сколько можешь унести. Это все для тебя!
– А что принести тебе, дядя?
– Мне ничего не надо. Мне нужна только старая медная лампа… Повтори!
– Старая медная лампа.
– Вот-вот… – Худайдан-ибн-Худайдан помолчал и добавил: – От нее зависит моя жизнь. И твоя!
Аладдин вздрогнул и посмотрел на магрибинца. Вместо доброго дяди перед ним был страшный человек с лицом, искаженным дьявольской злобой.
– Иди! – сказал Худайдан-ибн-Худайдан, и на его лицо вернулась доброта. – И да будет с тобою аллах!
Аладдин заглянул в пещеру еще раз.