(Те двое умерли без крика, и прошло несколько мгновений, пока другие поняли, что случилось). У большинства из них в руках были обнаженные ятаганы.
– Быстрее! Ко мне на спину! – воскликнул Алмаз.
Король вскочил верхом на своего старого друга, тот повернулся и поскакал прочь. Чтобы скрыться от врагов, Алмаз дважды или трижды менял направление, затем пересек ручей и закричал, не замедляя бега:
– Куда теперь, сир? В Кэр-Паравел?
– Тебе тяжело, друг, – отозвался Тириан. – Позволь мне слезть. – Он соскользнул со спины единорога и оказался прямо перед ним.
– Алмаз, – сказал король, – мы совершили ужасный поступок.
– Нас спровоцировали, – ответил Алмаз.
– Напасть на них, ничего не подозревающих, без вызова, пока они были безоружны. Фу! Мы двое убийц, Алмаз. Я опозорен навсегда.
Алмаз опустил голову. Ему было слишком стыдно.
– И потом, – добавил король, – конь сказал, что это делалось по приказу Аслана. Крыса говорила то же самое. Все они говорят, что Аслан здесь. А что, если это действительно правда?
– Но, сир, какможетАслан приказывать такие ужасные вещи?
– Он неручнойлев. Что мы знаем о том, что он должен делать? Мы, двое убийц. Алмаз, я вернусь назад. Я отдамся в руки тархистанцев, и отдам свой меч, и попрошу их отвести меня к Аслану. Пусть он судит меня.
– Ты идешь на смерть.
– Ты думаешь, меня заботит, что Аслан осудит меня на смерть? – ответил король. – Это ерунда. Лучше умереть, чем жить в страхе, что Аслан пришел и оказался не похож на того Аслана, в которого мы верили и к которому стремились. Представь себе, что солнце взошло однажды и оказалось черным.
– Я понимаю. Ты пьешь воду, а она оказываетсясухой.Вы правы, сир, это конец всего. Пойдемте и отдадимся им в руки.
– Нет нужды идти обоим.
– Во имя нашей любви друг к другу, позволь мне пойти с тобой. Если ты умрешь, и если Аслан – не Аслан, зачем мне жить?
И они пошли назад, проливая горькие слезы.
Как только они вернулись туда, где продолжалась работа, тархистанцы подняли крик и бросились им навстречу с оружием в руках. Но король протянул меч рукоятью вперед и произнес:
– Я был королем Нарнии, теперь я – обесчещенный рыцарь и отдаюсь на суд Аслана. Ведите меня к нему.
– И меня тоже, – сказал Алмаз.
Темнолицые люди сгрудились вокруг них плотной толпой, пахнущей чесноком и луком, белки их глаз ярко сверкали на коричневых лицах. Они накинули на шею единорогу веревку, забрали меч короля и связали ему руки за спиной. Один из тархистанцев – он носил шлем вместо тюрбана и, вероятно, был начальником – сорвал с головы Тириана золотой обруч и поспешно спрятал его в своей одежде. Они повели пленников наверх, туда, где был расчищен большой участок леса. И вот что увидели пленники.
На вершине холма, в центре расчищенного участка стояла похожая на хлев маленькая хижина с тростниковой крышей. Дверь была заперта. На траве перед дверью сидел Обезьян. Тириан и Алмаз, которые ожидали увидеть Аслана и еще ничего не слышали про Обезьяна, были сбиты с толку. Обезьян был, конечно, сам Хитр, но выглядел он куда более важным, чем у Котелкового озера, ведь теперь он был одет. На нем был алый жилет, сидевший не слишком хорошо, потому что был сшит на гнома. На задних лапах у него были шлепанцы, расшитые драгоценными камнями. Одеты они были не совсем правильно: как вы знаете, задние лапы у обезьян все равно, что руки. На голове у него было нечто, похожее на бумажную корону. Позади лежала огромная груда орехов, он щелкал их и сплевывал скорлупки, и к тому же все время задирал жилет, чтобы почесаться. Огромная толпа говорящих зверей стояла перед ним, и все выглядели ужасно обеспокоенными и смущенными. Звери застонали и заохали, когда увидели пленников.