— Все построены, — почтительно доложил тессарий. — Ждем твоих указаний, мой командир!
— Воины великого Рима! — поднявшись на ноги, торжественно произнес оптий. — Сегодня, сейчас, я объявляю вам о том, о чем вы, несомненно, догадывались, но не смели спросить. Наш славный легат Гай Юлий Цезарь наконец-то отдал приказ отходить на зимние квартиры! Туда мы с вами и идем. Война закончилась, мои верные легионеры! Скоро, совсем скоро всех вас ждет отдых, развлечения и женщины. Ну и конечно, жалованье за три месяца! Легат приказал выплатить вам его незамедлительно, сразу же по приходу в Нарбо-Марциус.
— Слава великому Цезарю!!! — потрясая оружием, восторженно заорали легионеры.
Виталий слушал, пытаясь уложить все это в сознании. Итак, это «кино» про времена Юлия Цезаря, место действия — окрестности Нарбо Марциуса. Насколько он помнил, этот город, нынешняя Нарбонна, во времена Цезаря был столицей римской провинции, известной под издевательским прозвищем Галлия Браката — «Галлия в штанах». Существовала еще другая Галлия, предальпийская, называемая Галлия Тогата, то есть «Галлия в тоге»: ее завоевали еще в третьем веке до Рождества Христова, а жителей с тех пор успели воспитать в духе римской цивилизации и даже дать им гражданские права. А вот нарбонцы гражданами Рима еще не считались, и в их городах стояли римские гарнизоны. Впрочем, стояли давно и начали понемногу сливаться с местным населением, а некоторые молодые легионеры там же и родились. Кстати, Цезарь набрал в Галлии несколько легионов. Виталий ведь был не из тех «пехотинцев», которые из всей своей эпохи знают пару названий видов оружия, а какой хотя бы король в это время правил, сказать не могут.
Итак, Нарбонская «бракатая» Галлия считалась провинцией, но назначенный ее наместником Цезарь уже завоевал и другую Галлию — Галлию Комату, то есть «косматую». Для этого ему пришлось покорять северные племена, которые в 54 году восстали, и все началось сначала. Уж не сюда ли он, Виталий, попал?
— Слава нашему центуриону! — когда радостный гул стал затихать, подхалимски воскликнул сержант. — Слава!
— Я знал, что вам понравится эта новость, — довольно усмехнулся оптий. — Хотя для многих это и не новость вовсе. Судя по вашим радостным мордам, вы догадывались, куда идем, а?
— Слава центуриону!
— Слава!!!
— Ладно, хватит! — Марк Сульпиций махнул рукой и перевел взгляд на тоскливо стоявшего невдалеке беглеца. — Теперь предлагайте, что делать с этим парнем? Предлагайте не мне, а вот этому юному воину! Подойди, велит.
Из строя смущенно вышел Юний — с распухшим ухом, с синяком. Среди легионеров прошелестел смешок.
— Нечего смеяться. — Однако сам командир, вновь усаживаясь на бревно, не смог сдержать усмешку. — Право, Юний — неплохой воин, да и батюшка его — давний клиент нашей семьи. Правда ведь?
— Славному семейству Прокулов мы обязаны всем. — Юноша поклонился.
— Рад, что ты это помнишь. — Оптий кивнул и посмотрел на остальных воинов. — Сегодня велит оплошал — упустил беглеца…
В строю прокатился осуждающий ропот, кто-то выкрикнул обидные насмешки, кто-то выругался.
— Упустил, но сам же в конце концов и поймал, можно сказать. Если бы велиты не вступили с беглецом в схватку, если бы Юний не продержался так долго… Короче, этого строптивого пленника я дарю велиту Квинту Юнию! Вы, мои славные воины, придумаете подходящую казнь, а Юний… — Тут оптий сверкнул глазами и прищурился. — Юний приведет приговор в исполнение! Молодым надо закалять сердца!
Несколько секунд легионеры молчали. Одно дело, когда воин по велению своего командира наказывает товарища за какой-то проступок, но совсем другое — возложить на велита обязанности палача! Унизил так унизил — ничего не скажешь.
— Ну? — грозно рыкнул тессарий. — Что молчите? Предлагайте же?
— Распять его на кресте!
— Сжечь на костре!
— Удавить!
— Отрубить голову!
— Дать меч, и пусть бьется со своими соплеменниками насмерть!
Последнее предложение, похоже, понравилось оптию больше других. Устало вытянув ноги, он посмотрел на Юния:
— Ну? Что скажешь?
С видом провалившегося на экзамене двоечника велит почесал затылок и несмело уточнил:
— Это ведь теперь мой раб, правда? Вы, господин, только что подарили его мне…
— Да-да, все так, парень!
— Тогда я не понимаю, почему моей собственностью распоряжаются посторонние люди.
При этих словах многие легионеры изумленно раскрыли рты — по всему видать, не ожидали подобного от тихони.
— Потому что этот раб должен быть наказан, — размеренно и четко проговорил командир. — А раз это твоя собственность, то и наказать его — твоя обязанность.
— Я накажу его, да. — Велит с готовностью кивнул. — Только… можно несколько иным способом?
— Ты же у нас теперь собственник, хозяин! — Оптий развел руками и издевательски хмыкнул. — Очень интересно, что ты придумал с ним сделать? Ну, говори же, говори!
— Видите ли, господин центурион, у меня в Нарбонне есть один знакомый ланиста…
— Что? — Марк Сульпиций в изумлении хлопнул себя по коленкам. — Ну у тебя и дружки, парень! И это — клиенты моей семьи? Ужас. А знакомого сутенера среди твоих друзей нет? Или актера, бродячего мима, проститутки? Позволь заметить, такие знакомства вовсе не красят воина великого Рима!
— Уж какие есть… — Юноша сконфуженно покраснел.
— Что ж, продолжай, интересно послушать. Ну-ну, смелее!
— В легионе, как вы знаете, я недавно. И жалованье мое еще очень невелико, а трофеи попадаются редко…
— Хватит жаловаться на жизнь! Я понимаю, куда ты клонишь. Сколько ты рассчитываешь получить за него у ланисты?
— Шестьдесят тысяч сестерциев. — Юноша скромно опустил глаза.
— Сколько-сколько? — Оптий аж привстал от удивления. — Я не ослышался? Шестьдесят тысяч? Это твое жалованье за год! И кто же даст такие деньги за строптивого раба, с которым одни проблемы?
— Шестьдесят тысяч, — упрямо повторил велит. — Этот галл… Он бьется в точности как гладиатор! Всякие там финты, уловки, обманные движения… Клянусь, едва ланиста увидит, как этот парень сражается, он заплатит мне столько, сколько я запрошу, а может, еще и больше.
— Ну ты нахал, парень… Луций! Ты как думаешь, выручит велит за беглеца такую сумму?
— Кто его знает, мой командир? — уклончиво отозвался сержант. — Может, и выручит. Тем более он же сказал, что ланиста — его друг.
— Мне бы таких друзей, которые запросто швыряют на ветер деньги! Предлагаю пари!
— Пари? — Тессарий азартно потер ладони. — Что ж, почему бы и нет?
Легионеры заинтересованно замерли — похоже, занятное зрелище казни отменялось, но взамен назревало нечто не менее интересное. Будет о чем рассказать потом…
— Итак! — Оптий, похоже, тоже оказался парнем азартным. — Я при свидетелях утверждаю, что велит Квинт Юний не продаст этого бродягу в Нарбонне за шестьдесят тысяч сестерциев. Ты же, любезнейший Луций, утверждаешь обратное. Так?
— Все так, командир, — с ухмылкой кивнул сержант.
Он, судя по всему, тоже видел, как сражался Беторикс. В отличие от оптия.
— Итак, пари. Что ж, приедем в Нарбонну, посмотрим. — Марк Сульпиций ухмыльнулся. — Теперь осталось договориться о закладе. Ты ведь у нас ветеран, Луций. Совсем скоро получишь участок и пенсию.
— О нет, ставить участок или пенсию я не согласен!
— А тогда что? — вкрадчиво осведомился оптий.
— Давайте та: каждый из нас купит по три красивых девки, а кто выиграет, тому и достанутся все!
— Хм, девки… В моем доме и так полно красивых рабынь. Давай лучше участок. А я поставлю на кон свою новую виллу! Ну, решайся же, дружище Луций!
— Нет, участком я не могу рисковать ради такой ерунды. Да когда его еще дадут.
— Цезарь сказал, что вот-вот.
— Мой командир, — осмелился подать голос всеми уже позабытый велит. — Позволь мне кое-что вам посоветовать. Ну, насчет заклада.
— Тебе? — Марк Сульпиций хмыкнул. — Ну что ж, посоветуй.
— Предлагаю проигравшему оплатить организацию гладиаторских игр на арене Нарбонны.
— Ого!
— И не только оплатить, но еще и пригласить всех воинов нашей славной центурии!
— Х-ха! — Оптий лишь покачал головой, впрочем, вполне благосклонно, видать, идея понравилась.
А как она пришлась по душе остальным! Вот вам и Юний, вот вам и велит-недотепа! Недаром говорят, что в тихом омуте черти водятся. Кстати, оптий это тоже оценил.
— Ну ты и хитер, парень! Совсем неплохо устроил свои дела. Я слыхал, тебя здесь зовут Недотепой?
Беторикс усмехнулся — надо же, угадал!
— Я смотрю, это прозвище тебе совсем не подходит, я предложу другое… Отныне ты будешь зваться Квинт Юний Каллидус — Квинт Юний Хитрец! Как, парни, подходящее для него прозвище?