Гвоздик головой и ногами пробил в стене дыру и собрался просунуть туда голову, когда по команде Чичетти двадцать секретарей повисли, все вместе, как гроздь винограда, на конце цепи и изо всех сил упёрлись ногами в пол, словно рыбаки, вытаскивающие из воды невод.
– А ну тяни! – кричал Чичетти, стоя на письменном столе. – Посмейте только отпустить его, и я уволю вас всех!
Гвоздика, несмотря на всю его силу, втащили обратно и приковали к железобетонной стене.
Чичетти неистовствовал. Как это так, – мальчишка, да ещё железный, не хочет ему повиноваться и разрушает все его планы?!
Прежде всего богач решил поморить пленника голодом. Через несколько дней Гвоздик почувствовал боли в суставах, и при малейшем движении все колесики в нём начинали скрипеть и накаляться. Но гордый мальчик ни на что не жаловался и даже не подавал вида, что страдает.
Однажды Чичетти с лицемерной улыбкой подошёл к своему пленнику.
– Гвоздик, – сказал он, – будет тебе упрямиться. Разве ты хочешь умереть от голода? Давай лучше помиримся и станем добрыми друзьями. Согласен?
Гвоздик, увидев руку, протянутую к нему, недолго думая, схватил её своими железными пальцами и сжал с такой силой, что чуть не раздавил.
– За это ты поплатишься! – заревел Чичетти, корчась от боли. – Ты умрёшь… заржавленный!
Много дней владелец универмага не давал Гвоздику масла и, уверенный, что теперь-то уж тот покорится, решил, наконец привести в действие свой план – выставить механического мальчика в универмаге. Публика хлынет смотреть чудо, и хозяин наживёт большие деньги.
Так по всему городу появились огромные объявления:
Когда Пилукка прочёл это объявление, он чуть не расплакался. Но тотчас же подумал: «Тем лучше. Теперь, по крайней мере, я знаю, где находится Гвоздик, и сделаю всё возможное, чтобы его освободить. Я не допущу, чтобы эксплуатировали моего сына!»
ГЛАВА VI
И ЖЕЛЕЗНЫЙ МАЛЬЧИК МОЖЕТ ПЛАКАТЬ
В день представления зал универмага был набит до отказа: все хотели увидеть механическую куклу. Но едва поднялся занавес, публика так и ахнула от жалости и удивления.
Освещённый ослепительными лучами прожекторов, Гвоздик сидел неподвижно, с поникшей головой. Огромной цепью он был прикован к стене; вид у него был такой грустный и безутешный, что вызывал сострадание. Почувствовав тревожное настроение в зале, Чичетти обратился к публике:
– Не волнуйтесь, синьоры! Перед вами автоматическая кукла, обладающая удивительной способностью выполнять любое приказание. Не думайте, что это мальчик, у которого есть мама и папа, – нет, это только машина…
При этих словах Гвоздик почувствовал, как всё внутри у него заскрежетало. «Папа-то уж во всяком случае у меня есть! – подумал он с горечью. – Ах, если бы он был здесь!»
– Гвоздик, будь умницей, – продолжал Чичетти, – поклонись милостивым синьорам, которые пришли на тебя посмотреть! В награду за это я дам тебе целую банку масла.
Но Гвоздик не двинулся с места, хотя от голода его несмазанные суставы скрипели, как при ревматизме.
Он не послушался даже и тогда, когда взбешённый Чичетти замахнулся на него огромной плёткой. Он не сдвинулся бы с места, даже если бы ему угрожало пламя газорезки. Гвоздик думал о папе Пилукке и только теперь по-настоящему оценил его доброту и любовь.
Чичетти продолжал кричать. И вдруг произошло нечто невероятное: на жестяной реснице Гвоздика появилась капля ржавого цвета; она дрогнула и упала, за ней другая, третья… Гвоздик плакал!
Тогда среди онемевшей от изумления публики раздался пронзительный крик:
– Гвоздик, сын мой!
Это был Пилукка: он находился в зале среди публики и всё видел.