Все шло по плану: в течение 7-го и к утру 8 мая части дивизии, сдав свои участки, сосредоточились в указанном районе и готовились к маршу в направлении города Грац.
Мною был оформлен приказ на марш, и к концу дня он был доведен до всех командиров частей. Этим приказом 420-й краснознаменный стрелковый полк был назначен в авангард, а 596-й и 715-й стрелковые полки двигались по двум — параллельным маршрутам до Сенотарда. Пишу эти строки и вспоминаю, как воспринималось на слух наименование населенного пункта в предгорьях Австрийских Альп. Многие считали, что вот, мол, куда забрались, к местам, где Суворов водил своих чудо-богатырей. Однако название такое же, но место суворовского Сен-Готарда в Швейцарских Альпах.
Полки начали выдвижение по плану с наступлением темноты, где-то примерно в 20–21 час. Командир дивизии приказал мне организовать связь и управление по радиосигнальной таблице, а сам ушел отдыхать с тем, чтобы в 4.00 9 мая начать движение со всем штабом дивизии.
Накануне вечером болгарские офицеры, части которых пришли на смену частей дивизии, стали говорить, что по радио передают: «Разбой конец».
Мы не особенно верили этим сообщениям, однако в душе заронили искру надежды.
Командир корпуса во второй половине дня 7 мая прибыл на СП дивизии, не найдя командира дивизии и начальника штаба, которые находились в частях, вызвал меня и сказал: «Я поехал на рыбалку, буду находиться (указал мне район). Если меня будут срочно спрашивать, пришли офицера». Вначале я всему этому не придавал значения, и только 8-го я понял, что, коль командир корпуса решил заняться рыбалкой, значит, других забот у него сейчас нет — дело идет к развязке.
Организовав управление, я расположился с оперативным отделением в каком-то общественном здании, вошел в связь и ждал докладов. После 22 часов, или около этого, я приказал радисту нет-нет да настраиваться на Москву — а вдруг что-нибудь передадут.
00.00 часов 9 мая.
В установленное время начали поступать сигналы от командиров частей о прохождении исходного рубежа. Все пошло по плану. Сейчас уже точно не помню, но я все время находился у радиостанции, и вдруг где-то в районе одного или двух часов ночи (забыл) мы услышали позывные Москвы. Все, кто был со мною рядом, будто замерли. Вдруг голос Левитана, сообщающий о том, что сейчас будет передано важное сообщение, и спустя несколько минут началось…
Трудно передать, что творилось… На улице поднялась стрельба из автоматов, ракетниц, стоял такой грохот, какого я не слышал за всю войну. Люди обнимались и целовались, не зная друг друга, но ощущая какое-то неведомое, неизбывное ликование и облегчение, не веря себе. Многие плакали…
Всю ночь продолжалось всеобщее ликование. Думаю, в эти часы мы были уязвимы, как никогда. Но никто уже не верил в то, что может погибнуть после объявления Победы.
А наутро было назначено торжественное построение всей дивизии с объявлением праздничного приказа о Победе в Великой Отечественной войне.
Надо было всех переодеть в новое обмундирование, а время 6 часов утра. Скажу откровенно, что в мирное время решить эту задачу в такое короткое время, даже имея все необходимое на стационарных складах, почти невозможно, времени нужно в несколько раз больше. А вот заместитель командира дивизии по тылу подполковник Вакарев эту задачу решил блестяще. Думаю, что это могло бы стать хорошим примером оперативности в работе вещевой службы дивизии и других частей.
Ровно в 12.00 была построена вся 122-я стрелковая ордена Кутузова II степени дивизия. В строю стояло немногим более 3500 человек. Во время боев в междуречье (Драва и Мур), особенно в обороне по северному берегу реки Мур, дивизия понесла очень тяжелые потери. Она в последние дни пополнилась личным составом, однако до штата полного было далеко. Но и это была большая сила (относительно, конечно) к концу войны.
Дивизию построил полковник Сидоренко — заместитель командира дивизии по оперативной части.
Вспоминаю эти торжественные и радостные первые часы после войны. Но никто и никогда не забыл, как это нам досталось, кто с нами не дошел до этих светлых майских дней 1945 года.
А погода стояла чудная — весна. Мы впервые, за многие годы по-настоящему увидели красоту мира, нас окружавшего.
Ровно в 12.00 9 мая 1945 года командир дивизии генерал-майор Алексей Никонович Величко начал обход частей и поздравление с победой.
Примерно в 12.40–13.00 прибыл командир корпуса и начальник политотдела полковник Григорий Наумович Шинкаренко, которые провели митинг в связи с успешным окончанием войны и победой над фашистской Германией и ее сателлитами.
После митинга, когда войска стали уходить в свои районы, ко мне здесь же подошел мой хороший знакомый, начсанкор Литвак. Мы здесь же с ним сфотографировались на память. Эту фотографию я храню до сих пор и берегу ее как очень дорогую для меня память.
После построения во всех частях были организованы торжественные обеды. Весь личный состав отдыхал, веселился, отмечая это дорогое, очень дорогое событие.
10–11 мая 1945 года был получен приказ переместить части дивизии на 45–50 километров юго-восточнее города Грац. Оперативным отделением быстро была отработана карта на марш примерно 60–80 километров и доведена задача до командиров частей. Переход совершился за несколько дней.
Вперед на рекогносцировку новых районов по указаниям командира дивизии я отправился с представителями от частей.
До 28 мая дивизия находилась в районе юго-восточнее города Грац. В это время состоялся приказ командующего 1-й Болгарской армии о награждении большой группы генералов и офицеров 57-й армии болгарскими боевыми орденами. Вручение состоялось 25 мая в здании университета города Грац. Вручение началось в 12–13 часов.
Присутствовали: командующий 57-й армией генерал-полковник Шарохин, начальник политотдела армии генерал-майор Цинев, начальник штаба генерал-майор Верхолович, командиры корпусов, в том числе командир нашего корпуса-генерал-майор П.В. Артюшенко. От 122-й стрелковой дивизии заместитель командира дивизии полковник Сидоренко, начальник опероделения, командир 420-го краснознаменного стрелкового полка подполковник В.А. Чернышев. Отсутствовал генерал-майор Величко (по болезни).
Ордена вручал генерал-лейтенант Стойчев[46], командующий 1-й Болгарской армией, в актовом зале университета.
В ходе вручения орденов произошел конфуз. Генерал-лейтенант Стойчев при встрече с первым офицером поздоровался, в ответ молчание, в строю находилось около 20 офицеров. Затем он стал вручать ордена, и тут опять конфуз. У нас было принято отвечать «Служу Советскому Союзу», и что ответить болгарскому генералу — никто не знал. Когда подошла моя очередь, я ответил: «Благодарю за честь!» Впоследствии все оставшиеся так и отвечали.
Я об этом забыл. Однако в апреле 1985 года мне позвонил старый товарищ по академии Петр Горелин и напомнил этот случай. Оказывается, он этот случай обнаружил в архиве поэта Бориса Слуцкого, который умер в 1986 году, однако присутствовал на этой церемонии в качестве корреспондента армейской газеты 57-й армии.
Но вернемся к церемонии.
Все было обставлено торжественно, всем после вручения орденов были определены места на банкет. У каждого в тарелочке лежали изготовленные визитные карточки с указанием звания, фамилии, имени и отчества. Все это было оттиснено золотом.
Обед (или банкет) проходил в непринужденной обстановке. Тосты были разные, больше всего в связи с победой и дружбой народов СССР и Болгарии. Здесь, в зале, проходил концерт ансамбля песни и пляски 57-й армии, состоящего из артистов Одесского театра оперы и балета. Кто посмелее — принимал участие (пением, пляской, рассказом). Это событие запомнилось мне на всю жизнь.
Вскоре был получен приказ о передислокации дивизии в новый район — 3–4 километра северо-западнее города Брук на Муре. Штаб дивизии — населенный пункт Алендорф. Это уже ближе к Вене (южнее примерно до 80–100 километров).
В этом районе начались прикидки по организации боевой подготовки войск. На меня возложили разработку конспектов по разным видам боевой подготовки (уставы, строевая служба, изучение материальной части стрелкового оружия). Должен сказать, что первые конспекты я переделывал по нескольку раз, а затем, в ходе их разработки, стал вспоминать то, чему учили в училище, и конспекты стали приобретать надлежащий вид.
Кроме этого, в штабах шли работы по завершению журналов боевых действий, и здесь было немало работы, так что штабы без дела не сидели. Войска кое-как занимались, стали оборудовать лагеря для размещения личного состава. Очень хорошо поработал командир 420-го краснознаменного стрелкового полка, мы его всем ставили в пример.
Часть подразделений была выделена на охрану особых объектов (например, охотничьи земли и поместья бывшего императора Франца-Иосифа и др.).