Мимо проносились машины, шурша протекторами по холодному грунту, и всякий раз Голота приседал в кустах, с тревогой провожая глазами грязные, ленивые полуторки и шустрые легковушки. В каждой из них ему мерещилась погоня.
На сапоги налипла глина, и они стали пудовыми. Андрей с трудом передвигал ноги, злясь на мерзкую погоду, из-за которой приходилось терять драгоценное время.
– Дяденька! – услышал он вдруг звонкий голос и от неожиданности чуть не упал в грязь.
Паренек лет десяти в коротком клетчатом пальтишке и в вязаной буденновке лукаво выглядывал из-за ближайшего дерева.
– Привет! – растерянно бросил Голота, озираясь по сторонам. – В войнушку играешь?..
– Не-е… – усмехнулся мальчик. – В Карацупу![15]
– Хорошее дело! – притворно воодушевился Андрей. – Смотри, не прозевай нарушителя!.. А я не буду тебе мешать… – Он показал всем видом, что собирается продолжить путь.
– Стоять! – крикнул парнишка из-за дерева, и Голота опять вздрогнул.
– Ты чего кричишь, хулиган? – нахмурился он, но тут же, взяв себя в руки, расплылся в улыбке: – Ой, простите, товарищ Карацупа! Я – свой! Пароль – «Буран»! Отзыв!..
– Вы оставили следы на контрольно-следовой полосе, – мальчик кивнул на раскисшую глину под ногами Голоты. – Мне придется вас задержать.
– Отзыв! – настаивал тот, считая такой прием в игре необычайно удачным для себя.
Но паренек за деревом так не считал.
– Вы крадетесь вдоль дороги, прячась за кустами, – холодно резюмировал он. – Почему?
Голота замялся.
– С чего ты решил, что я крадусь?.. Я просто… По нужде отошел! – Он демонстративно потянулся к гульфику.
– Штормовка мокрая! – не унимался мальчишка. – Долгий путь по воде?
– Слушай, – Андрей начал терять терпение. – Чего ты ко мне прицепился? Я с работы иду. На обед. А вот ты почему не в школе?
– Сегодня воскресенье, – криво усмехнулся паренек. – Учебы нет. Работы, между прочим, тоже.
– А я по воскресеньям работаю! – рявкнул Голота.
– Я пошутил, – мальчик решил добить противника окончательно. – Я просто освобожден от физкультуры. А сегодня вторник!
– Уши надеру! – пригрозил Андрей, жалея, что вообще ввязался в этот разговор.
– А я людей позову, – спокойно парировал мальчик. – Нас в школе учили рассказывать обо всех подозрительных личностях, которые встретятся в округе.
– Я не подозрительный, – почти умоляюще простонал Голота. – Я несчастный человек!
И тут его осенило.
– Ладно, – кивнул он и поднял руки, – арестовывай! Веди меня в милицию или на заставу. Завтра вся школа будет над тобой смеяться.
– Это почему? – нахмурился мальчуган.
– Потому что я сам ловлю преступников! – выпалил Голота. – И если ты сорвешь операцию «Вепрь», то окажешься в дураках, и в милиции тебе больше никогда не доверят настоящего дела!
Паренек задумался.
– А документы у вас есть? – спросил он недоверчиво.
– Какие документы? – Андрей поймал кураж. – Ты разве не читал, что разведчики не берут с собой на задание ни документов, ни наград?
– Верно, – согласился мальчик и закусил губу.
– Веди меня в милицию, – настаивал Голота. – К самому главному начальнику! И пусть тебе будет стыдно! Пусть вся страна узнает, как ты борешься с ветряными мельницами! У тебя есть двушка?[16]
– Что? – не понял паренек.
– Я хочу позвонить командиру и предупредить его, что задание провалилось по вине… Как тебя зовут?
– Не скажу, – буркнул сбитый с толку мальчуган.
– И не надо! – злорадствовал Голота. – Я сам узнаю. Приметы запоминающиеся. Клетчатое пальто, вязаная буденновка… Командарм Буденный умер бы от стыда, если б узнал, какие у него бестолковые бойцы.
Паренек шмыгнул носом.
– Ладно, – сжалился над ним Голота. – Бывает. Карацупа тоже ошибался… А у тебя есть шанс помочь операции «Вепрь», хочешь?
– А что это за операция? – полюбопытствовал мальчик.
– Секрет, – многозначительно вздохнул Андрей. – Но тебе скажу. В Петрозаводске живет один… подозреваемый. Мне нужно вывести его на чистую воду.
– В Петрозаводске? – разочарованно протянул паренек. – Это далеко. А чем я могу помочь операции?
– Я должен как можно скорее попасть в Куолисмаа.
– Скорее – не получится, – усмехнулся мальчик.
– Почему? – нахмурился Голота.
– Потому что вы идете в обратном направлении.
Андрей озадаченно бросил взгляд на дорогу.
– Пойдемте, – паренек кивнул, приглашая его следовать за собой в глубь перелеска. – Сейчас напрямки выйдем к нашему поселку. А за ним – рукой подать до Куолисмаа.
Голота, поколебавшись, махнул рукой:
– Ну, пойдем… А ты молодец, Карацупа. Доложу командованию.
Спустя каких-нибудь десять минут они вышли к поселку. Голота огляделся. По левую руку от него зябко жались друг к другу аккуратные кирпичные домики, а по правую – пузатой колокольней торчала над дорогой одинокая водонапорная башня.
«Как в Будапеште…» – отметил про себя Андрей и вздохнул, вспомнив ротного.
В двух шагах притормозил автобус, с шипением распахнул двери и, выпустив дюжину пассажиров, покатил дальше. Голота поежился. Впервые за последний год, который ему показался вечностью, он вдруг увидел таких разных людей: праздных и озабоченных делами, довольных и безучастных, улыбчивых и хмурых – обычных, простых…
– Вот таксофон, – мальчик кивнул на обшарпанную будку с пыльными стеклами у самой автобусной остановки. – Звонить будете?
– Непременно, – спохватился Андрей, огляделся по сторонам, покашлял зачем-то в кулак, потом, неловко потоптавшись, шагнул внутрь и снял трубку.
Паренек сложил руки на груди и победно воззрился на своего подопечного.
– Товарищ командир! – заорал тот невидимому собеседнику. – Докладываю: все в порядке. Операция «Вепрь» продолжается благодаря отважному школьнику… – Он высунулся из будки, зажав трубку рукой: – Как тебя зовут?
– Степка!.. Шалопай! Ты что здесь делаешь? – Возле таксофона притормозил мотоцикл. Мужик лет сорока пяти, с отчаянными кавалерийскими усами, в гладком шлеме цвета топленого молока с кожаными застежками, уставился на мальчишку. – Мать тебя разыскивает повсюду! Ей на смену пора, а ты все озоруешь где-то!
– Да вот… – Степка невозмутимо кивнул на заигравшегося Голоту. – Неизвестный гражданин в мокрой штормовке прятался в кустах у самой дороги… Потом представился разведчиком, выполняющим важное задание… Теперь звонит командованию, а у самого даже двушки нет!
Усатый перевел взгляд на Голоту, у которого вмиг пересохло во рту, и резонно заметил:
– Разведчик, как разведчик… Ничего особенного. А ты… – Он опять повернулся к Степке. – Марш домой! Игры на сегодня закончились.
– У него и документов нет! – не унимался мальчишка. – А хочет попасть в Петрозаводск.
– Ишь ты! – удивился усатый. – Все знает, следопыт!..
– Степан меня неправильно понял, – вкрадчиво влез в разговор Голота. – Я просто ему подыграл, как в книжке про пограничников, понимаете?
– Как не понять, – кивнул мужик. – Чай, в пограничной зоне живем. Понятливые.
– Вот и славно! – натянуто улыбнулся Андрей и повесил трубку на рычаг. – Ну, мне пора. Спасибо тебе, Степан, за интересное общение.
– Думаю, мы продолжим интересное общение, – в тон ему проворковал усатый. – Но уже без ребенка. – Он слез с мотоцикла, расстегнул шлем, достал из нагрудного кармана свисток и, прежде чем Голота успел что-либо сообразить, резко свистнул.
Стайка испуганных воробьев брызнула в разные стороны с ближайшего деревца. Несколько человек на другой стороне дороги обернулись на свист и остановились.
– Не позорьтесь! – Андрей сделал попытку выхватить свисток у мужика изо рта.
Тот увернулся и свистнул еще раз – резче и продолжительнее. На этот раз услышали все – и те, кто был в каких-то десятках метров, и те, кто успел дойти от автобусной остановки до кирпичных домиков. Охваченные тревогой и любопытством люди двинулись в сторону телефонной будки, возле которой происходило что-то необычное и даже скандальное.
– Я ссыльный с острова Юлла, – скороговоркой забормотал Голота, задыхаясь от новой необходимости принимать экстремальные решения. – Моя лодка на берегу… Можно сверить номер… Мне разрешено находиться на Большой земле десять часов!
– Сверим, – буркнул усатый. – Проверим. Словом, разберемся, уважаемый.
Андрей беспомощно огляделся. Люди приближались к ним со всех сторон.
– Что там, Семен?! – крикнул кто-то.
– Вызывайте погранцов! – не сводя глаз с Голоты, отозвался усатый. – И милицию. Кажись, незваный гость пожаловал из дальних краев!
Резкий порыв ветра хлестнул Андрея по лицу, распахнул настежь дверь таксофона и взмыл вверх, стукнув упругим кулаком в грязный дорожный знак, приваренный к покосившемуся столбу «Куолисмаа – 6 км».