Звукорежиссер. Все отлично.
Рома Легенда. А что вы смеетесь?
Попов. Просто радуемся. Хорошо получается. (Волжину.) А что мы не снимаем?
Волжин. Здесь не снять. Бликует стекло. Видишь, отражение.
Попов. Наоборот, хорошо, что отражение.
Волжин. Ну, как знаешь.
Москва. Кадры, снятые на «бетакам».
Попов (в камеру). То, что вы увидите в фильме, — не просто шоу. Это научное исследование. Сможет ли эрзац-звезда выжить и победить или повторит участь знаменитой овечки Долли?
МОСКВА. КАФЕ «ОГИ» («БИЛИНГВА», «СОЛЯНКА»). НОЧЬ
На сцене выступает Джим Авиньон. Поет: «I’m friendly dog in the unfriendly world». Скачет, растягивает картинки, играет на игрушечном синтезаторе, публика танцует. За столиком сидят Попов, Звукорежиссер, Актер. Они выпивают, спорят. Рома Легенда и Волжин тоже сидят за столом, пьют пиво, не принимая участия в дис куссии.
Попов. Вы не понимаете! Идея естественной живой эманации звезды. Рома Легенда не просто внешняя копия Цоя.
Актер. А кто?
Пbопов. Помните, ведь были прерафаэлиты. Они восприняли дух эпохи Кватроченто. И их картины, по сути подражания, висят в музеях и продаются за полмиллиона долларов. Рома Легенда — то же самое.
Звукорежиссер. Все-таки не совсем то же самое.
Попов. Кроме того: медиум из зе месседж, средство — это и есть сообщение. Другими словами: художник — это произведение искусства. А рок, вопреки расхожему заблуждению, не рок-музыка. Рок — это рок-звезда. Именно звезду следует тиражировать как произведение искусства.
Звукорежиссер. Я понимаю идею, идея мне нравится. Мне не нравятся методы.
Попов. Чем плохи мои методы? Исполняю заветные желания.
Звукорежиссер. Ты человека выставляешь на посмешище! Делаешь из него карикатуру.
Попов. Я вижу в нем коммерческий потенциал.
Звукорежиссер. Ты используешь человека, который тебе верит. Это грязно! Это манипуляция!
Попов. Это сотрудничество!
Звукорежиссер. Ты показываешь его не потому, что он хорош, а потому, что он урод. Неэтично показывать уродов.
Попов. Я не считаю его уродом. Он, как никто, адекватен процессам, происходящим в шоу-бизнесе и вообще в искусстве.
Звукорежиссер. Ты хочешь сравнить всех с ним и сказать, что все такие же уроды. И, может быть, это — правда. Все уроды. Но человек тебе верит.
Попов. А в чем обман? Я обещаю успех — я пытаюсь обеспечить ему успех. Изо всех сил пытаюсь.
Звукорежиссер. Ты постмодернист, для тебя все игра, а для него это жизнь.
Попов. А для меня не жизнь, по-твоему? Я в эту историю вкладываюсь куда больше, чем он.
Звукорежиссер. Твоя игра — вот ты и вкладываешься. Ты сделаешь проект, повысишь свой рейтинг, а чем это станет для него?
Подходят Корреспондентка, Знаменский и Оператор.
Актер. Кто войдет после звонка, тот получит тумака! Послушайте, Сергей! Вам случайно не нужен глухой певец? В комплекте выставлять! А?
Оператор сразу торопится к сцене танцевать. Попов не реагирует и продолжает спорить со Звукорежиссером.
Попов. Высшим достижением в жизни! Я даю ему шанс, который не даст никто. Без меня он отсидится в своем монтировочном цеху, и никто не услышит его песен, никто не узнает, что он жил.
Звукорежиссер. Но, может, для него это лучше.
Попов. А ты спроси у него! Спроси, как ему лучше: сидеть в безвестности или быть предметом споров. Почему ты за него решаешь, что ему лучше?
Звукорежиссер. Потому что сейчас он сидит в монтировочном цеху и чувствует себя человеком. А ты устроишь так, что он почувствует себя дерьмом. А я не люблю, когда люди чувствуют себя дерьмом.
Попов. Да почему дерьмом-то? Это ты считаешь его дерьмом, ты стыдишься быть неоригинальным. А сам не можешь сделать ничего нового, слушаешь целыми днями чужие аранжировки, думаешь, что бы содрать. Этот постоянно кривляется и мечтает пристроить куда-то свои кривляния. Она создает тонны однообразных сюжетов в рамках формата. Являетесь вы собой или кем-то другим? Все копия. Нет ничего настоящего!
Москва. Кадры, снятые на «бетакам» на фоне храма Христа Спасителя.
Попов. Мы живем в эпоху эрзацев. Все тоньше грань между искусственным и настоящим. Этот храм за моей спиной построен на месте открытого бассейна «Москва» к тысячелетию крещения Руси. Он является точной копией взорванного в 1931 году храма Христа Спасителя. Кто-нибудь посмеет утверждать, что оттого, что это копия, храм стал менее святым?
Волжин. Сережа, не шути так, это плохо кончится.
МОСКВА. ФОТОСТУДИЯ. ДЕНЬ
Фотосессия. Фотограф (это Оператор Вася, друг Корреспондентки) снимает Рому Легенду «под Цоя», освещает специальным светом, просит принимать разные позы.
Из кухни или какого-то еще закутка выходит Актер с косяком. Он выпускает дым; увидев Цоя, делает испуганное лицо, вытягивает руку.
Актер.
Все хохочут. Рома Легенда выходит из студии. Рома Легенда стоит и курит. Подходит Попов, кладет руку ему на плечо. Рома Легенда сбрасывает руку.
Рома Легенда. Я хочу задать тебе важный вопрос… Обещай, что ответишь честно.
Попов. Обещаю.
Рома Легенда. Скажи, как ты на самом деле относишься к Цою?
Попов. Я очень хорошо отношусь к Виктору Цою…
Рома Легенда. А почему вы все время смеетесь?
Попов. Да мы не смеемся….
Рома Легенда. Я просто не могу понять, что проис-
ходит. Я думал, что мы хотим почтить память Виктора. Это не так?
Попов. Конечно, но это лишь одна сторона…
Рома Легенда. А какая другая? Заработать денег?
Попов. И это, безусловно, тоже. Но пойми, популярность и успех нужны нам для того, чтобы донести миру послание, дать миру шанс!
Рома Легенда. Что ты имеешь в виду?
Попов. Ведь этот проект — своего рода манифест!
Рома Легенда. Какой еще манифест?
Попов. Манифест неоригинальности.
Рома Легенда. …
Попов. Ты только подумай, нельзя шагу ступить в искусстве, в музыке. Это уже снимал тот, то уже пел этот. Тебе нужно отличаться, нельзя изобретать велосипед, иначе ты неудачник. А если я не хочу? Не хочу быть собой! Если мне не интересно искать себя? Зачем быть собой, если где-то есть кто-то, кто является мной больше, чем я сам! Ты понимаешь?
Рома Легенда. Хм…
Попов. Ты нашел Цоя, я Макларена или Уорхола. Я не могу его превзойти, но я хотел бы стать его частичкой, делать то, что делал он, понять то, что понимал он. Как и ты? Это ведь так?
Рома Легенда. Да!
Попов. И своим проектом мы провозглашаем эту свободу! Свободу не быть собой! И вся компания, вся раскрутка тебя как звезды, — для меня это пропаганда идеи. Уничтожить монополию оригинальности. В этом наша цель! Ты согласен со мной?
МОСКВА. ТОК-ШОУ. НА СЦЕНЕ. ДЕНЬ
Ток-шоу «Цена Жизни». Мрачно оформленный зал. В темноте высвечивается фигура ведущего.
Ведущий. Каждый год в России добровольно уходят из жизни около шестидесяти тысяч человек. Это страшные цифры. То, что мы наблюдаем, — это война. Война, которая разворачивается внутри каждого отдельно взятого человека. В эфире «Цена Жизни» — шоу о тех, кто решил покончить жизнь самоубийством. И снова мы говорим о самом главном!
Публика аплодирует. Звучит песня группы «Крематорий»:
МОСКВА. ТОК-ШОУ. ЗА СЦЕНОЙ. ДЕНЬ
Рома Легенда. Мой поезд не пришел, и я ухожу! Жить в вечном ожидании — бессмысленно.